Читать книгу "Записки военного альпиниста. От Ленинградских шпилей до вершин Кавказа. 1941-1945 - Михаил Бобров"

Вместе с Мишей они работали в Кавголове тренерами по горным лыжам с группами школьников в секции добровольного спортивного общества «Искусство», где тогда активно занимался со своими одноклассниками и я. Это был очень дружный спортивный коллектив. Наши инструкторы Михаил Иванович и Ольга Афанасьевна (мы тогда называли их только по имени и отчеству) не только демонстрировали сами высочайшую технику спусков с гор, но и благодаря своему педагогическому мастерству быстро передавали нам азы виртуозной езды на лыжах. Но простыми практическими уроками дело не ограничивалось. Мы слушали рассказы о музыке, горах, выдающихся альпинистах. Тренеры, в свою очередь, интересовались нашими успехами в школе. Вместе мы встречали Новый год в кавголовском лесу и катались там на лыжах на северных склонах до самых майских праздников.

Ольга Афанасьевна умела находить ключик к сердцам девчонок и мальчишек.

Она их привораживала к себе постоянной интереснейшей и увлекательной информацией на различные темы, была для нас в полном смысле этого слова наставником. Мы часто заходили в гости к Шестаковым.

В их доме на улице Блохина в одной из комнат стоял большой рояль. Мы рассаживались вокруг и, притихнув, слушали домашний концерт. А потом обязательно пили чай – и вновь рассказы о горах, просмотр фотографий…

В довоенные годы Ольга Афанасьевна серьезно увлекалась альпинизмом. Вместе с Мишей они совершили ряд интересных восхождений на различные вершины Кавказа, в том числе на Эльбрус. Эта несложная по технике вершина тяжело досталась Фирсовой. Спортсмены попали в непогоду – снежный буран. Оля тогда сильно обморозила ноги, даже вставал вопрос об их ампутации.

Летом 1938 года Оля и Миша поженились. Они снова уехали на Кавказ, работали инструкторами в альпинистском лагере «Буревестник» на Домбае. В том же году Шестаков и Фирсова закончили обучение в консерватории и получили назначение в Киргизию, во Фрунзе, где Оля стала работать хормейстером в Оперном театре и художественным руководителем местной филармонии.

В 1940 году Оля и Миша возвратились в Ленинград. Олю назначили руководителем дошкольного клуба музыкально одаренных детей Дворца культуры имени С.М. Кирова.

А потом была война, блокада… Наташа Уствольская нашла Олю Фирсову и пригласила ее принять участие в маскировке Ленинграда, когда та работала в порту на погрузке ящиков с минами.

Александра Ивановна Пригожева (1920–1942)

Какой погиб цветок!

Какая красота увяла!

Опал твой каждый лепесток —

Все у тебя война отняла.

М. Бобров

Об Александре Пригожевой у меня было очень мало достоверных сведений. Мы с Алей (как ее все звали в нашем окружении) вместе до войны занимались в горнолыжной секции в Кавголове, встречались на тренировках и выезжали на Кавказ, в Баксанское ущелье, в альплагерь «Рот Фронт».

Я знал, что у нее есть две сестры. Но как их разыскать? Неожиданно мне повезло: 26 января 1988 года после окончания моей лекции о блокадных маскировщиках в Центральном лектории Всесоюзного общества «Знание» на Литейном проспекте ко мне подошла женщина и представилась родной сестрой Али Пригожевой. Это была Нина Ивановна Казачек (Пригожева). Мы назначили с ней встречу, и именно она поведала мне о нелегком детстве своей сестры.

«Аля родилась в 1920 году, – рассказала она. – Я похожа на маму, а Аля и наша сестра Катя – на папу. У отца были каштановые волосы, красивые белые зубы. Из деревни мы приехали в город с узлами. В них старая одежда и ничего больше. У детей из всей одежды – толстовка и пальтишко. Вот и весь наряд. И у мамы то же самое. Нужда – не передать! Отец поступил на завод «Вулкан» в литейный цех обрубщиком, мама – уборщицей на завод имени Козицкого.

Первые два года скитались по углам. Потом наконец переехали на Васильевский остров, 4-я линия, дом 47. Училась Аля в школе № 27 (потом она стала школой № 4). И я в ту же школу пошла. Отец был передовиком. Помню, носил знамя на демонстрации. Мы его встречали у Тучкова моста и кричали, радуясь: «Папа, папа флаг несет!»

Аля росла очень общительной, занималась спортом и меня к этому делу тянула. Она в игрушки не играла. Любила книги читать, неплохо умела шить, посещала кружок пения и драматический. Аля всегда ходила на физкультурные парады. В то время что надевали? Трусики и футболки полосатые – и уходили так на Дворцовую площадь. Возвращалась домой радостная, вся светилась. А в доме есть нечего. Она очень стеснялась нашей бедности, поэтому к себе никого из друзей не приглашала. У Али были добрые отношения со всеми.

Мы ее очень любили. Она хорошо училась, ее хвалили учителя, а она ими восторгалась. Однажды отец сказал: «Доченьки, пробивайте дорогу сами, я уже не могу, мне очень тяжело». Пришлось Але уйти из девятого класса. Маме она тогда сказала: «Я буду жить самостоятельно». Работала Аля в типографии: сначала на ручном наборе, потом разбирала гранки. На ее исполнительность и прилежность обратили внимание и пригласили работать секретарем в добровольное спортивное общество «Искусство», которое находилось на Невском проспекте в бывшем Юсуповском дворце.

Аля приходила с работы в восторге, видела великих артистов – Корчагину, Александровскую, Бабочкина. Ходила на концерты. Но в то же время много тренировалась. Особенно серьезно увлеклась волейболом, греблей, лыжами и альпинизмом.

Аля всегда была аккуратненькая, красиво одета. Сама прекрасно шила, хорошенькие кофточки, платьица облегали складную, стройную фигуру, вызывали у всех восхищение. Многие мужчины, видные артисты, пытались за ней ухаживать, но без взаимности».

Здесь я прерву рассказ Нины Ивановны Казачек. Когда я четырнадцатилетним подростком в 1938 году пришел записываться в горнолыжную секцию ДСО «Искусство», в приемной председателя я увидел очаровательную улыбающуюся женщину с каштановыми волосами, смоляными бровями, жемчужными белыми зубами, огромными выразительными черными глазами, окаймленными густыми пушистыми ресницами. Особенно поразила меня светлая красивая кожа с легким румянцем – будто эта женщина только сошла с киноэкрана.

– Что вы хотите, юноша?

– Хочу записаться в горнолыжную секцию.

– А кто вы такой? Какое отношение имеете к ДСО «Искусство»?

– Я Миша Бобров, ученик восьмого класса девятой средней школы Петроградского района. У нашей школы шефы – кинофабрика «Ленфильм», и они рекомендовали мне обратиться к вам, – бодро отрапортовал я.

– Ах, так! Очень приятно. Пожалуйста, садитесь. Вот вам бланк заявления – заполняйте.

Это была Александра Пригожева. Она излучала обаяние и теплоту. Я почувствовал, что пришел в добрый дом. В этом доме впоследствии спортсмены общества «Искусство» часто проводили свои веселые вечера встреч. По волейболу Аля имела первый разряд и выступала за команду на первенстве города. В праздники проводили показательные игры и чемпионаты на Елагином острове. На игры, где выступала Аля, всегда приходил народный артист СССР Борис Бабочкин. Он смотрел на нее восторженными глазами. Ребята шутили: «Чапаев пришел за Анкой». Бабочкин смеялся и кивал. Много рассказал мне об Але тренер волейбольной команды «Искусство» актер Сергей Александрович Голубев: «Как-то мы с товарищем пришли в школу номер четыре посмотреть волейбольную команду. Игра девочек нам понравилась. Особенно выделялась Аля Пригожева. Очень скромная, отзывчивая, всегда помогала подругам: что ни поручишь, выполнит прилежно и аккуратно. Был у нее характер. Цементировала команду…»