Читать книгу "Фантом - Николай Лузан"

Наконец Саливан закончил совещание. Свободные от явок с агентурой отправились домой, а Перси возвратился в кабинет, чтобы прихватить сканер для поиска «электронных жучков», которыми мог быть «заряжен» агент, пару тысяч долларов для оперативных расходов и присоединиться к Ковальчуку, Берду и Грей. Те уже находились в техническом блоке — там спецы Сэма Дункана, главного технаря резидентуры, заряжали их электронными глазами и ушами.

Перси в этом составе выходил на явку с агентом уже не первый раз и потому не испытывал беспокойства. В отличие от Левицки и Динара, напоминавших молодых борзых на охоте и своим щенячьим визгом лишь привлекавших внимание контрразведки, Генри даже на самых рискованных операциях не терял хладнокровия и вел себя как хитрый лис. Несмотря на свои триста с лишним фунтов, он был подвижен, как ртуть, а от его цепких, напоминающих глазки гризли, глаз не могло укрыться ни одно подозрительное движение. Николос с Джоан тоже ничем не уступали ему.

Ковальчук встретил появление Перси добродушным ворчанием:

— Марк, а мы уже подумали, что останемся без ужина.

— Скажи спасибо нашему «Цицерону», — не преминул помянуть он Саливана. — Если бы ему…

— Генри, черт с ним! — перебил его Берд и поторопил: — Время поджимает!

Ковальчук не удержался крепким словцом прошелся по Саливану и, громко сопя, постарался не отстать от легкого на подъем Перси. За ними едва поспевала Джоан. Высокая шпилька на сапоге была помехой при беготне по лестницам, но на публике пять футов и шесть дюймов с точеной фигуркой и бюстом Монро делали ее чертовски привлекательной. Она уже ни первый раз «замыливала глаз» наружке и надежно прикрывала своей неотразимой грудью явки с агентами.

Под щелчки электронных замков на лестничных переходах они галопом промчались по лабиринту коридоров и спустились во внутренний двор. Порыв ветра наотмашь хлестанул по разгоряченным лицам шершавой снежной крупой и запорошил глаза. Чертова украинская зима даже здесь, в Киеве, показывала не европейский, а славянский норов. Перси поднял воротник куртки и нырнул в машину. Послушный его твердой руке «понтиак», похрустывая снегом, покатил к воротам. Вслед за ним тронулись Ковальчук с Грей, замыкал движение на своем синем форде Берд.

Впереди, в свете фар, тусклым пятном возникла стеклянная будка. Внутри замельтешили размытые силуэты охраны, и через мгновение металлические створки ворот бесшумно разъехались в стороны. Перси утопил педаль газа, и машина, взметнув снежное облако, устремилась к проспекту. За ним, как привязанный невидимой нитью, ехал Ковальчук. Где-то позади затерялся Берд. Ему предстояло заранее занять позицию у явочной квартиры.

Ветер по-хозяйски разгуливал по городу и пригоршнями швырял снег в витрины супермаркетов, окна офисов, ресторанов и ночных баров. Эта снежная круговерть была только на руку разведчикам, так как добавляла лишних забот контрразведке. Пока ее «хвоста» они не заметили, но, следуя испытанному правилу, решили «им» подергать.

На очередном перекрестке Перси на скорости промчался на мигающий свет светофора. Слева позади себя разглядел форд Ковальчука, дальше они разъехались в стороны, чтобы через несколько кварталов сойтись вновь. Еще четверть часа помотавшись по городу и не обнаружив следов слежки, Перси свернул на хорошо знакомую стоянку перед ночным баром с претенциозным названием «Гетман».

Здесь его привлекали ни столько знаменитая украинская кухня и неизменный гопак в исполнении Мыколы Нитудыхатки, от которых тащился Ковальчук, сам выходец из Закарпатья, сколько близость бара к явочной квартире. На ней Перси проводил явки с наиболее перспективными агентами резидентуры ЦРУ. Прошло не больше минуты, на стоянку въехали Ковальчук с Грей Джоан, и, присоединившись к нему, вместе они прошли к бару.

На входе их встретил швейцар — ряженный казачура с закрученным в тугую спираль оселедцем на выбритой до зеркального блеска башке. Громыхнув свисавшей до самого пола саблей, он отвесил низкий поклон, широко распахнул дверь и рявкнул так, что нищего, нацелившегося за милостыней к добродушному Ковальчуку, сдуло как ветром.

— Заходьте, сэр! Для таких гарных панов, як вы, у нас усэ еэ! — пробасил казачура.

Перси передернуло: как этот ряженный болван с первого взгляда распознал в них американцев.

Генри заиграл желваками на скулах и глухо буркнул:

— Go to hell!

«К черту или куда подальше? Какая разница! Но как этот ряженый болван догадался, кто мы? Как?! Русский? Украинский агент? Стоп, Марк! Так можно и свихнуться!» — подавив в себе раздражение, Перси шагнул вперед.

В вестибюле они не задержались и, не снимая курток, прошли мимо гардероба в зал. В нем было немноголюдно: сказывались непогода и начало рабочей недели. К этому часу в «Гетмане» собралась разношерстная публика. Наметанным взглядом Перси прошелся по залу и ничего подозрительного не заметил. Дотошный Генри беглым осмотром не ограничился и задержал внимание на троице, занимавшей места за колонной.

Сиротливо стоявшая на столике бутылка с дешевым вином, бедная закуска и бугрившаяся под свитером мышц спина громилы его насторожили. Возникшие было подозрения, что это за казенный счет «гуляет» наружка, рассеяли две его спутницы. Боевая окраска и вызывающе торчащие из глубокого выреза платья груди не оставляли сомнения в роде их занятий. «Ночные бабочки, распустив яркие «крылья», подманивали сексуально озабоченных «мотыльков».

Освоившись, Перси выбрал свободный столик у стены — отсюда хорошо просматривались вход в зал и проход на кухню. Не успели они расположиться, как за соседним столиком двое бритоголовых, с золотыми, в палец толщиной цепями на бычьих шеях, приняли стойку и жадными взглядами принялись «раздевать» Джоан.

«Бедняга Генри!» — с сочувствием подумал о нем Перси и поискал глазами официанта.

Через мгновение тот, будто черт из табакерки, возник перед столиком. Весь его вид не то что говорил, а просто кричал: в стенах «Гетмана» безраздельно властвует дух незалежной Украины. Широченные синие шаровары, подпоясанные желтым кушаком, выбритая до блеска голова, на которой, напоминая бычий хвост, болтался жидкий оселедец, и лихо закрученные усищи делали его похожим на Рудого Панько из знаменитых гоголевских «Вечеров на хуторе близ Диканьки».

Расшаркавшись в поклоне, официант вытащил из широченного рукава рубахи меню, но Генри отмахнулся, и тот скороговоркой посыпал названиями блюд щирой украинской кухни. Перси слабо в них разбирался и полностью положился на вкус Ковальчука.

Нотации Саливана, похоже, пробудили в нем зверский аппетит, и он, решив, как следует, растрясти статью специальных оперативных расходов, не стал мелочиться и заказал: уху по-киевски, жареного фазана в грибном соусе, салат «Вечерний каприз». Ужин тянул минимум на тысячу долларов, но это уже была забота казначея и Саливана, как списать их. По сравнению с теми шальными деньгами, что закачивались в резидентуру, чтобы свалить все еще поглядывающую в сторону России украинскую власть, эта тысяча выглядела просто смехотворной.