Читать книгу "Ты найдешь - я расправлюсь - Джеймс Хедли Чейз"

– Объясни же мне, что в этом ты находишь смешного? – поинтересовался я сухим тоном.

– Да просто не верится, что она сумела так тебя одурачить. Наверное, ты один из всех сотрудников «Уэстерн Телеграмм», кто не знает, что это за штучка.

– Прости, но я тебя не понимаю…

– Значит, ты и вправду мало ее видел. А я думал, что ты должен ей понравиться. Она питает слабость к высоким, сильным и энергичным мужчинам… Только не говори мне, что она явилась в Рим на низких каблуках, в роговых очках и сеточкой на волосах…

– Именно так… Но я все равно не врубаюсь. Просвети же меня, Джек.

– Вижу, что тебе меньше повезло, чем я предполагал, или больше… это смотря как видеть. У нас в конторе уже все парни ее знают. Она же знаменита своей распущенностью. Когда стало известно, что она отправляется в Рим, и что старик поручил ее твоим заботам, мы все решили, что твоя песенка спета. Она бросается на всех, на ком надеты брюки. И ты хочешь меня уверить, что она не пыталась тебя соблазнить?

Меня бросило сначала в жар, потом в холод. Но все же я смог сказать довольно безразлично:

– Для меня это что-то новенькое.

– Да, старик, Элен – перманентная опасность для любого мужчины. Природа ее не обидела, и у нее есть все данные: глаза, фигура, ножки, ну, и все прочее, от чего даже мертвый проснется. Если бы Чалмерс не был такой шишкой в газетном мире, ее имя ежедневно фигурировало бы в отделах скандальной хроники. Но кому охота наживать себе такого врага. Вот и молчат, хотя Элен и попадала в самые невероятные истории. И из Нью-Йорка она-то уехала только потому, что оказалась замешанной в убийстве Менотти.

Я слушал его, широко раскрыв глаза. Менотти был знаменитым нью-йоркским гангстером, невероятно богатым. Этот бывший убийца был исключительно влиятелен. Контролировал рэкет, проституцию… словом, был не тем человеком, знакомством с которым гордятся.

– А какое отношение она имела к Менотти?

– Говорят, что она была его курочкой. Во всяком случае, она всюду бывала вместе с ним. По слухам, квартира, где его шлепнули, принадлежала именно Элен. Это случилось около двух месяцев назад. Полиция только выяснила, что это не его квартира, а его любовницы. Последней удалось скрыться, и полиция так и не сумела ее разыскать. Равно как и убийцу. Предполагается, что Менотти пришили по приказу Фрэнка Зетти, главаря городских гангстеров, который был выслан из страны за торговлю наркотиками. И, по слухам, он находится в Италии.

– Кто распускает такие слухи?

– Мне говорил Эндрюс, который всегда в курсе таких дел. И болтать он зря не любит. Мне думается, что и на этот раз он не ошибается насчет Элен. Твердо известно одно: она часто была вместе с Менотти и после его убийства сразу же уехала в Рим. Привратник дома, где задушили Менотти, дал Эндрюсу подробное описание его любовницы. Оно точь-в-точь сходится с описанием Элен. Но привратник получил за молчание от наших людей до того, как его вызвала полиция. Так что все было и будет шито-крыто.

– Понятно…

– Таким образом, если ты ничего не знаешь о поведении Элен в Риме и ничего не слышал, это доказывает, что она сделала выводы и вела себя крайне осторожно… Честно признаться, я даже огорчен. Я-то хотел за время твоего отсутствия попытать у нее счастья. Она стоит того. В отношении тебя я не сомневался, что у вас стадия «друзей детства» давно уже пройдена.

– Думаешь, я такой болван, что стану заигрывать с дочерью патрона?

– Почему бы и нет? Иногда игра стоит свеч. Причем, если она заинтересована в операции, она проявит инициативу и все устроит так, что старик останется в полном неведении. Ведь она развратничает с парнями с 16 лет, а Чалмерс до сих пор ничего не знает. Если ты не видел ее без очков и безобразной прически, то не представляешь, насколько она хороша… Она – настоящая авантюристка, и ей нравится такая жизнь. Так что, если она когда-нибудь осчастливит меня своим вниманием, я ни минуты не стану колебаться.

Уже не помню, как мне удалось повернуть беседу на профессиональную тему. А час спустя я проводил Максвелла в его отель. Он пообещал завтра с утра явиться в контору, чтобы все окончательно утрясти, и поблагодарил за приятный вечер.

– Ты и вправду в рубашке родился, Эд, – сказал он на прощание. – Отдел внешней политики – лучшая работенка в нашей газете. Некоторые готовы отдать руку, только чтобы там работать.

Он улыбнулся немного насмешливо.

– Теперь я понимаю, почему ты позволил проскочить между пальцев такому очаровательному мышонку, как Элен Чалмерс. Для тебя существует только одно увлечение – «Внешняя политика»! Дамочка приятная, но отнимающая у человека слишком много сил и времени.

Он был в восторге от собственного остроумия, поэтому несколько раз со смехом похлопал меня по плечу, прежде чем отправиться к лифту. Меня же его шутка не позабавила. Усевшись в свой знаменитый «бьюик», я влился в общий поток машин и двинулся к дому. По пути я о многом передумал. То, что рассказал Максвелл, меня просто потрясло. И я не сомневался, что все это правда. Эндрюс действительно всегда отвечал за свои слова. Стало быть, она якшалась с Менотти. А здесь, интересно, с кем же? В Нью-Йорке она предпочитала общество подонков, вряд ли ее вкусы резко изменились. Если ее кто-то содержит, то это объясняет, откуда вся эта роскошь вокруг нее.

Одним словом, раздеваясь, чтобы лечь спать, я уже спрашивал себя, а стоит ли вообще ехать в Сорренто? Стоит ли иметь дело с подобной девицей? Коли и вправду идут разговоры, чтобы поручить мне отдел внешней политики, то надо вообще не иметь головы, чтобы пускаться в такую авантюру и ставить под удар всю свою дальнейшую карьеру. Как справедливо сказал Максвелл – это было лучшее место в газете. Я не сомневался: если Чалмерсу станет известно, что я любовник его дочери, то моя песенка спета. Я не только потеряю это место, но и вообще распрощаюсь с журналистикой.

– Нет, – громко произнес я, выключая свет, – пусть себе живет в Сорренто одна. Я не поеду. Мне будет хорошо и в Исхии. Пусть поищет другого идиота.

Но через два дня я уже сидел в поезде, который шел в Неаполь через Сорренто. Я говорил себе, что это безумие, но все мои слова оставались словами. Как известно, благими намерениями вымощена дорога в ад. Мои страсть и желание, назовите это как хотите, были сильнее голоса разума. И поезд, по моему мнению, еле полз.

II

Перед тем, как сесть в поезд, идущий в Неаполь, я около десяти утра пришел в редакцию, чтобы бросить прощальный взгляд на дела и проверить, нет ли для меня писем. Максвелл как раз куда-то вышел. Джина сортировала почту.

– Для меня нет ничего? – поинтересовался я.

– Частных писем нет, а этими может заняться и мистер Максвелл, – ответила она, перебирая конверты ухоженными пальчиками. – Разве вам не пора? Я думала, что вы собираетесь поехать пораньше.

– У меня еще есть время в запасе.

Поезд на Неаполь уходил в полдень. Джине я сказал, что еду в Венецию, и с большим трудом убедил ее не ехать на вокзал за билетами.