Читать книгу "Он мне приснился. Тени - Ирина Зартайская"

– Точно! Зато я далеко пойду. Вот к Марку же пошла… Ой, чуть не забыла! – спохватилась Янка. – Он же тебе какую-то книжку передал.

Она порылась в сумке.

– Вот, держи! – Янка снова села рядом и положила книгу Кире на колени.

– Сказал, ты просила.

Кира ничего не ответила. Конечно, она не просила, не знала даже, что это за книга, но признаваться в этом Янке почему-то не хотела.

Она посмотрела на обложку. Николай Гумилёв.

Янка заглянула через плечо.

– Чего там?

– Стихи… – машинально ответила Кира и тут же осеклась.

Янка стала переодеваться. Кажется, она думала уже совершенно о другом.

– Так есть охота, – сказала она. – Надо пойти помочь бабуле приготовить чего-нибудь вкусненькое. Догоняй.

И Янка неслышно выскользнула за дверь. А может, Кира её просто не слышала, потому что, листая страницы, увидела обведённое карандашом название… Она читала стихи, несомненно, предназначенные Марком ей, и душа её наполнялась счастьем.

О тебе, о тебе, о тебе,

Ничего, ничего обо мне!

В человеческой, тёмной судьбе

Ты – крылатый призыв к вышине.

Благородное сердце твоё —

Словно герб отошедших времён.

Освящается им бытиё

Всех земных, всех бескрылых племён.

Если звёзды, ясны и горды,

Отвернутся от нашей земли,

У неё есть две лучших звезды:

Это – смелые очи твои.

И когда золотой серафим

Протрубит, что исполнился срок,

Мы поднимем тогда перед ним,

Как защиту, твой белый платок.

Звук замрёт в задрожавшей трубе,

Серафим пропадёт в вышине…

…О тебе, о тебе, о тебе,

Ничего, ничего обо мне!

Кира посмотрела в окно. В глазах у неё стояли слёзы.

– Бабуль, а бабуль, – сказала Янка, дожёвывая кусок брусничного пирога, – ты никого в нашем самоуправлении не знаешь?

Варвара Александровна отряхнула передник и села рядом.

– Как же не знать, знаю. Там, кажется, Зина из третьего дома работает. Хорошая такая тётка, только поесть любит. А тебе зачем?

– А я, бабуль, жаловаться к ним пойду, – сообщила Янка и отхлебнула чаю. – Дай-ка мне, пожалуйста, ещё пирога.

Бабушка протянула внучке кусок и обеспокоенно спросила:

– На кого это ты жаловаться собралась? Уж не на меня ли? Смотри, пирога больше не дам!

Янка засмеялась и позвала Киру:

– Если ты через пять минут не придёшь, бабуля весь пирог съест!

– Иду, – откликнулась Кира откуда-то из глубины дома.

Варвара Александровна покачала головой:

– Шальная ты у меня, Янка, ветер в голове! Я в твои годы не жаловалась. Это только после шестидесяти жаловаться положено.

Янка подогнула под себя ноги и подалась вперёд.

– У тебя просто такого повода не было, – она хитро сощурилась. – А вот если бы у тебя поле футбольное украли, что бы ты на это сказала?

– Как же можно поле украсть? – растерялась бабушка. – Это же не кошелёк какой-нибудь, в карман не положишь!

– Зато небоскрёб на нём возвести любой дурак может, – ответила Янка. – Правда, Кира?

Кира, которая только что вошла на веранду, посмотрела на подругу.

– Правда, – несколько рассеянно отозвалась она. – А вы о чём?

Янка вздохнула:

– Я говорю, поле наше – тю-тю! Жаловаться надо, и баста. А бабуля не понимает, говорит, рано ещё.

– Спасибо, – поблагодарила Кира Варвару Александровну – та успела налить ей чаю и положить кусок пирога. – Ну как же рано, уже девять вечера.

Янка помотала головой.

– Да бабуля не про время, а про возраст.

– Ну, в общем, это одно и то же, – вздохнула бабушка, подперев рукой щёку.

– Короче, – подытожила Янка. – у бабули там какая-то Зина работает. Надо к ней идти.

– Да разве я это говорила? – удивилась бабушка. – Я только сказала, что знаю, где она живёт.

– И что она любит поесть, – перебила Янка. – Этого вполне достаточно для тесной дружбы. Я ей скажу, что я внучка её давней подруги.

Варвара Александровна возвела глаза к потолку.

– Какой подруги, я же её пару раз всего в очереди за молоком видела!

– А я считаю, этого вполне достаточно, – Янка подняла палец вверх. – Молоко сближает!

Кира поперхнулась чаем.

– Настолько, чтобы тебе эта тётя Зина поле отвоевала? – спросила она.

– Настолько, – настаивала Янка. – Она тебя, бабуля, сразу вспомнит. Твоё платье в зелёный горошек трудно забыть.

– Перестань, – отмахнулась Варвара Александровна. – Давайте лучше доедайте и в картишки сыграем. В подкидного дурачка.

– Только, чур, не в переводного, – буркнула Янка. – А то я вечно проигрываю.

Бабушка смахнула со стола крошки и достала колоду.

Кира любила играть с Варварой Александровной в карты. Не потому, конечно, что была любительницей азартных игр. Просто ей нравилось смотреть, как меняется выражение лица Янкиной бабушки: удивление сменяется радостью, задумчивость – сомнением. Варвара Александровна сжимала свои карты в руке и всегда раскладывала их по мастям. Поэтому каждый раз, после того как она брала следующие, девочки ждали, когда она разложит их в нужном порядке. Благодаря этому можно было предположить, пришёл бабушке козырь или нет: она всегда ставила их вперёд. Янка этим пользовалась. К тому же иногда она видела карты в отражении бабулиных очков.

Так они сидели и играли. На веранде горела лампа под абажуром. Оранжевый свет выхватывал из темноты стол с потёртой скатертью, слегка загорелые лица девочек, сосредоточенное лицо бабушки и старый будильник. Часы мерно тикали, за окном тихонько шелестели деревья, где-то вдалеке гудел поезд. От этих звуков становилось тепло и уютно. Так, как бывает только летними вечерами на даче.

Кире снился город. Они с Марком гуляли по набережной. Кира то и дело оборачивалась, боясь, что их увидят. Марк, кажется, не замечал её волнения.

Вдруг вдали заиграла музыка, и они прислушались. Это была птичья песня.

– Слышишь? Дрозд, – сказал Марк и протянул Кире ландыши.

Кира вдохнула аромат белых цветов. Ей стало спокойно и весело. Глупо, наверное, смотрелась она среди серьёзных, сосредоточенных людей. Шла и улыбалась, счастливая. Улыбалась и плакала, и вдыхала аромат ландышей. Просто шлёпала по лужам, смотрела в небо, кружилась и смеялась, и пела, пела, пела…