Читать книгу "После падения - Анна Тодд"

В глазах отца загорается любопытство.

– Глупо получится, если его отчислят.

– Очень, – вздыхаю я.

– Твоя мать его видела? – спрашивает он, зачерпывая большую ложку хлопьев.

– Да, она его ненавидит. – Я хмурюсь.

– Ненависть – слишком сильное слово.

– Поверь мне, в данном случае оно еще недостаточно точное.

Боль от мысли о разрыве с матерью сейчас кажется гораздо слабее, чем раньше. Не знаю, хорошо ли это.

Отец кладет ложку и несколько раз кивает.

– Она, может быть, несколько твердолобая, но она просто беспокоится о тебе.

– Ей не о чем беспокоиться. Со мной все в порядке.

– Она должна сама до этого дойти; тебе не нужно выбирать между двумя близкими людьми. – Отец улыбается. – Твоя бабушка тоже была не в восторге от меня – ее, наверное, и на том свете от меня перекашивает, как говорится.

Это так странно – через столько лет сидеть на кухне с отцом и трепаться за чашкой кофе и тарелкой хлопьев.

– Мне просто тяжело от того, что мы всегда были очень близки… настолько близки, насколько с ней это возможно, по крайней мере.

– Она всегда хотела, чтобы ты была такая же, как она; она была уверена, что ты станешь такой с пеленок. Она ведь неплохой человек, Тесси. Просто боится.

Я гляжу на него с недоумением.

– Чего боится?

– Всего. Боится потерять контроль. Я уверен, что, встретив тебя с Хардином, она ужаснулась именно тому, что поняла, что уже не имеет над тобой власти.

Я смотрю на пустую кружку.

– Из-за этого ты ушел? Потому что она хотела все контролировать?

Отец негромко кряхтит.

– Нет, я ушел, потому что у меня были свои проблемы и мы не очень хорошо подходили друг другу. Не беспокойся о нас, – смеется он. – Думай лучше о себе и своем вспыльчивом друге.

Не могу представить себе, что человек, сидящий сейчас передо мной, и моя мать способны поддерживать беседу, они такие разные! Гляжу на часы и понимаю, что уже девятый час.

Я встаю и кладу кружку в посудомоечную машину.

– Мне надо разбудить Хардина. Вчера вечером я бросила твою одежду в стирку. Сейчас переоденусь и принесу ее.

Захожу в спальню и вижу, что Хардин не спит. Когда я вижу, что он натягивает черную футболку, я предлагаю:

– Может, наденешь что-нибудь более строгое?

– Зачем?

– Затем, что они будут принимать решение о твоем будущем обучении, а черная футболка не сигнализирует о твоей заинтересованности. Потом можешь переодеться, но сейчас, я считаю, тебе нужно одеться солидно.

– Чеееерт! – тянет он, запрокидывая голову назад.

Я прохожу мимо него к шкафу и достаю черную рубашку и брюки.

– Только не брюки – ради бога, нет!

Я передаю их ему.

– Это только на некоторое время.

Он держит одежду, словно это ядерные отходы или артефакт с другой планеты.

– Если я напялю это дерьмо, а меня все-таки выгонят, я сожгу к черту весь этот городок.

– Ты слишком драматично все воспринимаешь.

Я закатываю глаза, но Хардину явно не до смеха. Он начинает переодеваться.

– Наша квартира по-прежнему работает в качестве приюта для бездомных?

Я бросаю рубашку вместе с вешалкой на кровать и поворачиваюсь к двери.

Хардин резко проводит по волосам.

– Черт возьми, Тесс, я извиняюсь. Я просто не в себе от того, что не могу даже трахнуть тебя по-человечески, потому что твой папа спит на нашем диване.

Его грубые слова возбуждают меня, но он прав: присутствие отца в соседней комнате – серьезное препятствие. Я подхожу к Хардину поближе и осторожно отвожу его длинные пальцы от верхней пуговицы рубашки, с которой он не может справиться.

– Разреши мне, – предлагаю я.

Взгляд смягчается, но я вижу, что Хардин начинает волноваться. Терпеть не могу видеть его таким, это так необычно. Он всегда так спокоен и ни о чем не беспокоится, разве что обо мне, и даже в этом случае умеет скрывать свои чувства.

– Все будет хорошо, малыш. Все пройдет удачно.

– Малыш? – Он резко усмехается, и я вспыхиваю.

– Да… малыш. – Я поправляю ему воротник, и он наклоняется, чтобы поцеловать меня в кончик носа.

– Ты права; на худой конец, уедем в Англию.

Не обращаю внимания на комментарий, возвращаясь к шкафу, чтобы выбрать себе одежду.

– Как думаешь, мне разрешат тебя сопровождать? – спрашиваю я, раздумывая, что бы надеть.

– Ты этого хочешь?

– Если разрешат.

Я хватаю новое фиолетовое платье, которое хотела надеть завтра на работу. Натягиваю его так быстро, как это возможно. Я выбираю к нему черные туфли на каблуках и выхожу, одергивая платье спереди.

– Ты не мог бы мне помочь? – прошу я Хардина, поворачиваясь к нему спиной.

– Ты нарочно меня мучаешь. – Его пальцы скользят по моим голым плечам и вниз по спине, отчего по коже бегут мурашки.

– Извини. – В горле пересохло.

Он медленно застегивает молнию и прижимается губами к моему затылку. Я дрожу.

– Нам нужно поторопиться, – говорю я, и он стонет, сжимая пальцами мои бедра.

– По дороге я собираюсь позвонить отцу. Нам надо подбросить… твоего отца куда-нибудь?

– Я его сейчас спрошу. Ты захватишь мою сумку? – спрашиваю я, и он кивает.

– Тесс? – окликает он меня, когда я берусь за дверную ручку. – Мне нравится, как ты одета. И ты. То есть я люблю тебя, конечно… и твое новое платье, – путается он. – Я люблю тебя и твою модную одежду.

Я делаю реверанс и поворачиваюсь вокруг себя, чтобы он меня рассмотрел. Я, конечно, ненавижу, когда Хардин нервничает, но иногда это даже привлекательно, потому что напоминает мне, что, в конце концов, он не так уж жесток.

Отец дремлет на диване в гостиной. Не знаю, стоит ли мне разбудить его или оставить отдохнуть, пока мы не вернемся из кампуса.

– Пусть спит, – отвечает на мои мысли подошедший Хардин.

Быстро набрасываю записку: объясняю, когда мы вернемся, и даю наши телефонные номера. Сомневаюсь, что у отца есть мобильный телефон, но на всякий случай я решаю их оставить.

Дорога до кампуса недолгая, слишком недолгая, и Хардин выглядит так, будто готов наорать на кого-нибудь или ударить. Когда мы прибываем на место, он оглядывает стоянку в поисках автомобиля Кена.

– Он сказал, что мы встретимся здесь, – говорит Хардин, пятый раз за пять минут проверяя экран мобильника.