Читать книгу "Трельяж с видом на море. Право любви - Вера Чиркова"

– Мы хорошо заплатим. – Васт уже слез с панга и стоял возле калитки.

– Да при чём тут плата? – возмутилась женщина. – Все взрослые в лес с утра ушли, раньше завтрего не вернутся, а на меня ребятню и зелёных девчонок оставили. Как я потом их матерям в глаза смотреть буду, если эти дурёхи топиться от любви начнут?

– Но мы… – Васт смотрел на старуху возмущённо, – даже пальцем! Обещаю!

– Вот то-то оно и есть, – не сдавалась старуха, – вы ими просто брезгуете, а они от обиды думают, будто жить не достойны.

– Бабушка, а можно только я у вас переночую? – взмолилась Тина, сообразив, что Васт сейчас развернётся и поведёт отряд в ближайший лесок, ночевать у костра. – А они вон в том дальнем стожку?! Я обещаю, они его не сожгут… и не перемнут весь.

– А ты кто такая? – непримиримо уставилась на Тину хозяйка.

– Знахарка я, целительница. А вон тот – мой муж, который поплечистее. Вот браслет.

– А другие двое?

– Его дядья, по матери.

– Надо же как, – удивилась старуха, – а я и не слыхала, что такое бывает.

Несколько минут она изучающе разглядывала парней, хмурилась и сердито сопела, потом, наконец, решила:

– Ладно, идите вон в ту избу, я сейчас приду… только ребятню угомоню. А ты лечить-то всё можешь?

– Да, – делая знак Васту, чтобы не задерживались и не мозолили старухе глаза, твёрдо кивнула Тина. – А у вас кто-то болен?

Анлезийцы недостатком смекалки не страдали и желанием ночевать на земле тоже не горели, потому резво развернули пангов и помчались к дальнему дому.

– Ну, не так чтобы… – Старуха изучала сидящую перед ней девчонку с большим сомнением. – Сама-то не больно на здоровую похожа.

– А я сегодня и не здоровая… – За время пребывания в женском теле Костик успел понять, что женщины значительно смелее делятся между собой рассказами о недугах, чем мужчины.

– Что… женские? – мгновенно угадала старуха. – Какой день?

– Первый…

– Ох ты, долюшка наша… тебе бы полежать сегодня… ну идём со мной, у меня водица тёплая нагрета, малышню на ночь умывала.

Следующие полчаса Тина блаженствовала. Хозяйка занималась её проблемами так рьяно, словно гостья была ей родной внучкой. Вскоре чистая, в свежей одежде и с распущенными для просушки волосами девушка мирно сидела за столом под навесом, завешенным со всех сторон той же сеткой. В одной руке она держала огромный свежайший медовый пряник, в другой глиняную кружку с холодным молоком и впервые за весь день ощущала себя настолько комфортно, что даже не сразу сообразила, чьи это глаза разглядывают её сквозь сетку с тоскливой укоризной.

– Мы там ждём… – больше сказать Таросу ничего не удалось.

– Неужто сами не можете себе постели приготовить и еду разогреть? – яростно напустилась на квартерона приютившая их старуха. – Девочка и так еле на ногах стоит. Додумались тоже, в таком состоянии её на зверя сажать! Небось, не особо спешные у вас дела, обождали бы денёк другой. Здесь она спать будет, Феда уже постель стелет. А вам я сама всё покажу…

Хозяйка зацепила Тароса за рукав и уволокла в темноту, оставив Тину давиться хохотом. Такого изумлённого возмущения на лице мужа ей еще видеть не приходилось.

Утром Костик по привычке проснулся рано, немножко понежился в необыкновенно мягкой постели, потом решительно слез с неё и начал одеваться. Его одежду вчера старуха решила выстирать, вот и щеголял он в чужой женской блузе и юбке. Не испытывая, впрочем, никакого неудобства – одежда селян оказалась на порядок проще и комфортнее той, какую носили горожанки.

Неторопливо потягиваясь, выбрался во двор, узрел болтающееся на верёвке собственное барахло и вдруг похолодел. Черт! Ведь в карманах штанов были письма! И еще кое-какие важные вещички! Вот он лох!

– Риха! – взволнованно позвал он старуху, и из сараюшки немедленно отозвался спокойный голос хозяйки:

– Я тут, корову дою. А ты чего так рано встала?

– Так ехать нам нужно… – Костик пробрался в сарайчик и встал в дверях. – А ты не вынимала из карманов записки? Я вчера про них забыла.

– Вынимала, сейчас отдам, а со свету уйди, и так плохо вижу.

– Хорошо, – облегчённо вздохнула Тина и побрела в баню умываться, хозяйка еще с вечера выдала ей указания, где что лежит.

– Вон там твои вещички, – цедившая под навесом молоко в глиняные крынки Риха кивнула на узелок. – Свежее молочко будешь? Вот пряники, хлеб, мёд, садись, позавтракай.

– Спасибо, а мои вещи высохли?

– Почти. Я тебе их сверну, как выезжать соберётесь. А тебе лучше ехать в этом… это моей дочки вещи, теперь она растолстела… уже не влезает. Только посмотри… малыша Туна. Может, сможешь помочь, я заплачу.

– Не нужно поминать про деньги, где малыш? – Костик решительно встал со скамьи.

Для этих людей ему хотелось сделать всё, на что только хватит сил, в отличие от обитателей деревушки, которую они покинули вчера. А охотники пусть благодарят богов за ее молчание. Если бы, пробиваясь к дымящей харчевне, Васт с Таросом знали про западню, в которую попали Зайл с Тиной, то там остались бы не только разбитые головы и поломанные руки, но и трупы. Потому-то Тине даже в голову не пришло пожалеть побитых селян, и они так и остались в неведении, что встретили знахарку.

– Мальчишки у меня в том доме спят, – кивнула старуха на третий дом, – но ты сначала позавтракай, я пока корову выгоню да воду греть поставлю, скоро мои помощницы подымутся.

Тина опустилась назад на скамью, но взялась не за пряник, а за узелок со своими ценностями. Всё находилось на месте, даже те мелочи, о существовании которых девушка совершенно забыла. Такие, как моточек ниток и воткнутая в лоскуток иголка, привет от хозяйственной Саи, да несколько непонятно как попавших в карман орешков.

Первым делом она вскрыла письмо Мги, поразившего её при прощании своей прозорливостью. Однако прочтя первые строчки, едко фыркнула, ларчик открывался с совершенно другой стороны. Тан-габирец оказался не прозорливым, а просвещённым, таким же тайным сторонником морян, как и она сама. Когда-то русалки спасли его, сброшенного волной с тонущего пиратского судна, и полуорк не собирался этого забывать. И хотя официально принадлежал Пруганду, только и ждал того времени, как станет свободным человеком, чтобы принять морянское подданство. Письмо Тине он написал заранее, желая извиниться за выходки своей госпожи. Случайно слышал, как она ставила условие мужу. Или не случайно… усмехнулся Костик, какая разница.

Бросив конверт с письмом Мги в огонь, девушка взялась за записку самой Сетилии. Что-то в ней еще вчера насторожило своей неправильностью, словно писал письмо немножко пьяный или сумасшедший. Сначала Тина склонялась ко второму. Но читая раз за разом, начала понимать, не так всё просто. Почему в записке, написанной словно наспех, так выровнены строчки? И хотя буквы начертаны весьма небрежно, послание тем не менее не выглядит несуразным.