Читать книгу "Похищение на бис - Иоанна Хмелевская"

Мне показалось, что я теряю контроль над ситуацией. Виной тому был, несомненно, сам факт моего разделения на две ипостаси. Как странно! Я никогда раньше не пробовала существовать в двух лицах, и, что удивительно, это мое второе я меня почти не волновало. При этом меня гораздо больше беспокоило, как полиция будет эту мою вторую ипостась освобождать, тем более что наш и полицейский подходы к делу сильно различались.

— Два дебила, один глупее другого, — констатировала Малгося. — Правда, сама не пойму, который хуже. И с такими придурками менты не могут сладить? Ни в жизнь не поверю!

— Они что, и впрямь тебе ухо отрезали? — заволновалась Мартуся. — А то я, честное слово, уже путаться начала!

— Мне нет, а той пойманной бабе очень даже может быть…

— Малгося права, это просто мистификация, — решительно заявила Клара. — Нет у них никакой пойманной бабы, пробуют — а вдруг удастся кого-нибудь запугать, вдруг Иоанны и вправду нет дома и все поверят, что ее похитили. Рассчитывают на нашу дурость, почему бы и нет.

— Но ведь она дома, — заметил наблюдательный Павел, который предпочитал помалкивать, явно наслаждаясь необычной атмосферой этого аттракциона.

— Так они же не знают и надеются, что нет.

— Надежда у них есть, а никакой пойманной бабы нет.

Господа следователи вдруг прервали секретное совещание и снова включились в расследование.

— К сожалению, есть, — с горечью заметил пан Беляк.

— Что есть?

— Та пойманная баба.

— И ухо ей отрезали? Кусочек или все?

— Отрезали. Кусочек. Ухо опознали по сережке, что ее, но в лаборатории все равно делают анализ.

— А откуда знают, что ее?

— Тебе же сказано — по сережке. Я сережек не ношу!

Комиссар все еще мялся, тогда в дело вступил другой, до сих пор упорно молчавший… Инспектор Лонцкий.

— Боюсь, что нам придется прибегнуть к помощи общественности, — туманно произнес он и отвесил Ане поистине версальский поклон. — Ваше присутствие…

— Но ведь я уже на пенсии, — перебила Аня.

— Это не важно. Вы позволите…

Они тоже удалились в спальню, которая начинала пользоваться не меньшим успехом, чем бойлерная. Мы остались с Беляком, пошедшим на столь серьезное нарушение закона, что далее согласился выпить кофе, причем более чем охотно, видимо уже не опасаясь, что его здесь отравят. Дикая, граничившая с идиотизмом ошибка похитителей заставила, наконец, включиться аналитические партии моего мозга. Ну, прямо скажем, небольшие его участки. Во всяком случае, что-то там у меня замаячило, и я на минуту утратила контакт с окружающим миром.

Минута оказалась весьма продолжительной, ибо, когда контакт снова наладился, Лонцкий с Аней уже вышли из спальни после длительной конференции. Лонцкого прямо-таки распирало от решимости и нетерпения.

Позвольте, господа, я все объясню, — обратился он к присутствующим. — Нами было получено заявление от насмерть перепуганной семьи, что, во-первых, некая Иоланта Хмелевская действительно пропала. Во-вторых, у нее остались больная мать, сын и двое малолетних детей. В-третьих, она сама позвонила домой, непонятно, как ей это удалось, вся в истерике и в слезах, ничего толком не сказала. А в-четвертых, ее приняли за писательницу Хмелевскую и потребовали выкуп в полмиллиона евро. Несмотря на предостережения похитителей, семья решилась нам об этом сообщить. Особенно им непонятно, при чем здесь писательница, откуда такая ошибка?

Реакцией на это объяснение стала гробовая тишина. Присутствующим требовалось некоторое время, чтобы переварить и усвоить услышанное. Кроме меня, так как все вышесказанное странным образом совпадало с моими догадками.

Я первой и начала.

— Кретины вам попались пирамидальные, как отсюда до Австралии, и даже дальше, вокруг солнца. — Мой мозг тем временем в режиме ускоренной перемотки прокручивал обрывки воспоминаний. — Иоланта, а не Ивона?

— Иоланта.

— А что, у тебя есть что сказать? — жадно заинтересовалась Мартуся.

— Да было что-то такое, не могу вспомнить… — Я снова замолкла, стараясь упорядочить мысли.

Компания моих гостей опять оживилась. Все принялись обсуждать поступившую информацию.

— Мать больная! Так вот откуда эта дочка и этот сын!

— А сколько ей лет, этой похищенной?

— Пятьдесят восемь.

— И у нее дети малые? — недоверчиво скривилась Малгося.

— Дети не ее, а сына. Ей они внуки.

— Телефонный урод что-то вякал о внуке.

Малгося принесла очередную бутылку вина и стаканы, устроилась в кресле и затребовала подробности:

— Погодите. А где мамаша этих детей?

— Давно сбежала. Лет шесть назад. И ее, правильно, звали Ивона Это может иметь значение. Что вы об этом знаете?

— Совсем ничего. Была одна сумасшедшая, которая под меня косила. Тому уж лет пятнадцать с гаком! Кажется, ее звали Ивона Разные типы мне тогда названивали. Телефон у меня был тогда обычный, каждый мог в книге найти, вот среди них и попалась одна пыльным мешком ударенная, что уверяла, будто я это она. Или она — это я, она все время путалась в терминологии. Даже претензии предъявляла, что я под нее работаю. Но вот кем она была и что еще болтала, убей меня бог не помню.

— Может, еще что вспомнишь?

— Как вам сказать. Всяких глупых звонков тогда хватало… К примеру, кто-то стукнул, что мой муж с какой-то шлюхой обжимается. Доброжелатель, по всей видимости, был не в курсе, что я давным-давно в разводе, и кто с кем трахается — мне по барабану. Та корова была, помнится, жутко настырная и производила впечатление особы молодой и по преимуществу пьяной. Я в ту пору к таким цирковым номерам уже привыкла и частенько просто отключала телефон.

В обращенном ко мне взгляде Лонцкого смешались чувства неудовольствия и резкого осуждения. Я была с ним вполне солидарна, на его месте и я думала бы о себе еще хуже.

— Маловато фактов, — недовольно заметил инспектор, — однако вполне возможно, что нынешняя ошибка уходит корнями именно в те времена..

При одной мысли об этом меня передернуло:

— Что? Опять та баба? Ну нет, тогда я не играю, и пусть ее умыкают без меня. Пусть только позвонят уж я им предложу с ней навеки подружиться и даже зачислить в банду..

— Вы не можете этого сделать!

— А отрезанные фрагменты тела пусть сами зажарят и слопают…

— Прекрати сейчас же! — отчаянно взвизгнула Мартуся. — Меня сейчас стошнит! Я теперь в рот ничего не возьму!

— Кроме пива, — с авторитетным видом заверил ее Витек.

— Почему это я не могу этого сделать? — с небольшой задержкой поинтересовалась я.