Читать книгу "Решальщики. Книга 4. Развал. Схождение - Андрей Константинов"

— А ведь я вам еще после истории с куклой говорила — порчу на вас насылают, Елена Ивановна! — назидательно выговаривала Ольга, сгружая в холодильник всяко-разные деликатесные вкусности. — Однозначно! Надо было сразу обратиться за помощью к Серафиму. Да, его услуги недешевы…

— Ох, Оленька! Да причем здесь деньги? — тяжко вздохнула госпожа Нарышкина. — Был бы толк! Вон, у вас-то серьезных улучшений тоже пока не наблюдается: что с магом этим, что без…

— А серьезных, да чтобы скоро, и быть не могло, — убежденно парировала Глинская. — Серафим меня сразу предупредил, что наш случай очень запущенный. — Здесь Ольга страдальчески закатила глаза. — Вот если бы я сразу к нему обратилась. Я ведь, Елена Ивановна, куда только не кидалась: и врачей самых лучших приводила, и батюшку на дом приглашала.

— Да-да, деточка, я знаю.

— И все без толку. Только время драгоценное потеряла.

— А что же Серафим?

— После нескольких сеансов к Федору Николаевичу по крайней мере аппетит вернулся. Ну, скажем так, почти вернулся. И я считаю, что одно это — уже победа. Значит, организм начал потихонечку бороться.

— Да-а-а… аппетит — это хорошо, — задумалась о своем Нарышкина и невольно покосилась на стоящие под столом напольные весы. — А вот у меня сейчас… Боюсь даже вставать на них.

— Вот видите! Кстати, я как раз вчера была у Серафима и замолвила за вас словечко.

— И что он сказал? — оживилась Елена Ивановна.

— Вы же знаете — у него приемы расписаны на несколько месяцев вперед. Но тем не менее для вас Серафим пообещал сделать исключение. Он перенесет какие-то более легкие случаи на попозже, а сам займется вами.

— А у меня, значит… О, Господи!

— Ох я нерпа глупая! — спохватилась Ольга. — Язык без костей.

— Ничего от меня не скрывай. Говори!

— Не хотела я вас, Елена Ивановна, пугать, но… В общем, Серафим сказал, что по всем внешним признакам ваш… хм… сглаз… он — да, непростой…

— О, Боже!

В этот момент в дверь постучали и в палату вошла располагающей наружности женщина в медицинском халате, наброшенном поверх расстегнутого плащика.

— Добрый вечер! Нарышкина Елена Ивановна — это вы? — обратилась та к возлежавшей.

— Да. А вы… э-э-э-э…?

— Меня зовут Наталья Александровна. Я — врач. Но работаю не в этой клинике, а в Военно-медицинской академии.

— А по какой специализации? — строго вопросила Глинская и уточнила: — Надеюсь, не психиатрия?

— Ну, почему сразу? Я… — Здесь Наталья Александровна слегка запнулась. — Я… хм… кардиолог.

— А что? У меня еще и?.. — побледнела Елена Ивановна.

— Нет-нет, успокойтесь. Просто знакомые вашего супруга попросили меня о небольшой консультации. Так сказать — взгляд стороннего наблюдателя.

— Знакомые Стасика?.. Ну… ну хорошо.

— Простите, — обратилась врачиха к Ольге. — Вы не могли бы оставить нас одних? Впрочем, если вы еще не закончили, я могу обождать-погулять.

— Да-да, конечно, без проблем. Всё, Елена Ивановна, я побежала. А вы давайте тут, поправляйтесь. — Глинская подошла к кровати, склонилась для прощального «чмоки-чмоки» и прошептала: — Визиточку с телефоном Серафима я оставила на столе. Обязательно ему позвоните. Сегодня же!..

* * *

В зачаленном на парковочке клиники неврозов «Фердинанде» вот уже больше часа томился Петрухин и, коротая время, забавлялся игрой в «танчики» на мобильном телефоне, поминутно поглядывая на центральный подъезд.

Служебный микроавтобус был бесцеремонно экспроприирован им на сегодняшний вечер с плавным перетеканием «времени аренды» на последующие оба выходных. На замечание Купцова, дескать: «Какие могут быть выходные, когда у нас халтура?» — партнер в довольно грубой форме разъяснил, что согласно Трудового Кодекса имеет право на сорокачасовую рабочую неделю («Если не веришь мне, можешь справиться у знакомого юрисконсульта»). Так вот персонально он, Петрухин, к вечеру нынешней пятницы отмантулил таковых часов не менее пятидесяти. А посему собирается полноценно отдохнуть и восстановить пошатнувшееся здоровье — как физическое, так и душевное. Далее последовала реплика о том, что «коли у отдельных трудоголиков свербит в одном месте, им никто не запрещает продолжить оперативно-сыскные мероприятия в индивидуальном порядке». В частности, направиться в стоматологическую клинику и выяснить: действительно ли персональный шофер Нарышкиных лечил свои зубья в те дни, когда дражайшую Елену Ивановну неизвестные шутники развлекали куклами и картами? Равно как попытаться разузнать за новый адрес гадалки Александры. Той самой, которая в миру — гражданка Гусева.

Прошло еще минут пятнадцать, и на больничном крыльце наконец показалась Наташа. Петрухин сбросил игрушку, подхватил с приборной панели тяжеленный, умопомрачительный (здесь — в первую очередь своей ценой) букет и выдвинулся навстречу.

— Привет! А вот и мы!

— Ох, ничего ж себе! А кто такие «мы»?

— Мы — это флора и фауна. Фауна — вот она. — С этими словами Дмитрий протянул букет. — А я, соответственно, прохожу по разряду флоры: «Здравствуй-здравствуй, еж ушастый!»

— Какая чудесная флора! — потрясенно выдохнула Наташа, погружая лицо в цветы. — Пахнут-то как! У-у-у!.. Ой, Мить, это же, наверное, очень дорого?

— Фигня. Подумаешь, каких-то триста баксов.

— Ты решил пустить мне пыль в глаза? Или это взятка? За вранье и использование служебного положения?

— Никакой пыли и никаких взяток. И вообще — у меня самые серьезные намерения.

— Даже так? Кстати, мне показалось, что эта твоя Елена Ивановна, она и в самом деле…

— Во-первых, она не моя, — перебил Петрухин. — А во-вторых — потом. Это всё потом.

— Как скажешь. А что сейчас?

— А сейчас мы поедем домой… К НАМ домой!

— Ты… уверен? — после долгой паузы тихим шепотом спросила Наташа.

— Да. Всё, Натаха, хорош! Нагулялись мы с тобой. Оба два. Нагулялись, и — будя. Штык в землю!

— То есть ты меня… прощаешь?

— А ты меня?

Вместо ответа Наташа обвила руками петрухинскую шею и…

…и сначала просто нежно поцеловала. А затем основательно-подзабыто-страстно именно что впилась в прокуренно-родные губы…

* * *

Здесь, слегка забегая вперед, под большим секретом расскажем, что буквально час спустя ломтём отрезанное «нагулялись» сменилось безудержным гротескным «разгулялись».

Продолжившимся на протяжении всех последующих выходных часов.

Ну да умолкаем…

Не будем… кхе… мешать.

Двум старым-новым влюбленным…

ГЛАВА ВТОРАЯ

Санкт-Петербург, 24 октября, пн.