Читать книгу "Территория чувств - Елена Ронина"

– То-то! – Василий от души радовался за шурина.

У них сложились хорошие отношения, да и с Сашкой брат жены помогал, а эту помощь Василий очень ценил, без неё вряд ли Зое удалось бы институт закончить. Но он был согласен с парнем, ему нужна свобода, самостоятельность, а что в Ахтубинске – перспективы небольшие. С жильём, да, проблем нет. У Лёшки в их старом купеческом доме была своя комнатка, совсем небольшая, восьмиметровка, но отдельная. Раньше дуло изо всех щелей, дверь не закрывалась, туалет на улице совсем развалился. Василий привёл дом в полный порядок, даже сделал тёплый душ. Однокурсники частенько бывали у Лёшки в гостях, Зоя с удовольствием принимала шумную компанию, и Василий был не против. Он убеждал жену: ничего страшного, да, парень молодой, но самостоятельность ещё никому не помешала, да и, безусловно, интересная работа, не зря столько лет за книжками корпел, высшее образование получал. Да и предложение-то почётное, Лёше предложили это место, как одному из лучших выпускников.

У самого Василия за плечами осталась только семилетка и дальше ФЗУ Время послевоенное, было не до учёбы. То, что недоучился, всегда чувствовал, переживал по этому поводу.

Василий был уверен: его Сашка пойдёт дальше отца и обязательно закончит какой-нибудь престижный вуз, станет доктором или юристом. Он и Зою уговорил поступить на заочный. Хоть и тяжело было, но дело шло, и в следующем году жена должна была институт закончить. И работала замом главного бухгалтера их завода уже давно, и без образования специального взяли. Хваткую, сообразительную, неконфликтную Зою очень ценили на работе.

Но больше всего расстраивался по поводу переезда Лёши в другой город десятилетний Саша:

– Лёшка, не уезжай! Кто со мной на рыбалку ходить будет?

– Не переживай, брат, в отпуск буду приезжать, на рыбалку с тобой ещё сходим, обещаю!

8

Иркутск поразил суровым климатом, одетыми в серое людьми и немногословностью. Алёшка вырос в южном городке, где всё было солнечно и весело. Народ любил между собой потрепаться, по делу и без дела. Астрахань – город не маленький, но в том районе, где вырос Алёша, все друг с другом здоровались, соседи были ближе родственников.

Его поселили в заводское общежитие, выделили отдельную комнату, и первое время он никак не мог разобраться с общей кухней, однако ж радовался тёплому туалету. Не знал, как благодарить Зою, которая убедила его взять с собой одеяло и подушку, а также сунула ему в рюкзак маленький ковшик, который он в дальнейшем использовал как кастрюлю. Самостоятельная жизнь стукнула его по голове: готовить, стирать – всё, отчего он был отгорожён заботами сестры. Но больше всего он страдал от пронизывающего холода. Это чувство, кстати, так с ним и осталось, тепличность и привычка к теплому солнцу никуда не делись. И хоть новые приятели смеялись:

– Да ты кальсоны-то поддень, а рубаху байковую вон у Нюры купи, она приторговывает. Понятное дело, в том, в чём ты приехал, это быстро ноги протянешь. У нас тут, друг, морозы.

Завода поначалу даже испугался, не представлял масштабов. Строгая архитектура промышленных корпусов, окна и крыши сверкают остеклением. Всё настраивает на труд точный, четкий, производительный. В цехах – много света, строгие линии станков, окрашенных в светлые тона. В некоторых цехах работают в белых халатах. Чистота и порядок на авиационном заводе, как говорится, технологически запрограммированы: культура производства отражается на качестве изделия, влияет на качество труда. Самолет не терпит даже самой маленькой небрежности. И потому сама обстановка дисциплинирует – заводчане подтянуты, опрятны.

Алексей от природы был человеком организованным, быстро привык к новому распорядку. Но всё новое, всё чужое.

Месяца три ломало Алексея по-страшному, тосковал по институтским друзьям, по родной Волге, но больше всего – по Зое. Бегал на переговорный пункт и односложно отвечал: «Да, нет», – и слушал, слушал. А Зоя не обижалась на односложность ответов, она хорошо чувствовала брата, ощущала комок в его горле, который не давал говорить. Вот ведь чёрт вихрастый, прав был Василий, не так она его как-то воспитала, к 23-м годам обязан уже был быть более самостоятельным. Зоя понимала, как ему несладко, и утешала, и поддерживала, и говорила, говорила, начинала рассказывать про Сашку, и чувствовала: голос Леши теплел, он уже хмыкал в ответ. Зоя регулярно бегала на почту, высылала брату посылки, муж только вздыхал:

– Да оставь парня в покое!

– Вот женится, оставлю.

Нину Алексей увидел в троллейбусе. Прошёл уже год его жизни в Иркутске, он осмотрелся, появились друзья, работа была интересной, занимала всё его время. Летом скатался в отпуск домой, и, как это ни странно, через неделю уже начал скучать по заводу, переживал, как там без него.

Алексей возвращался с работы, троллейбус, стоявший на остановке, увидел издалека, пришлось пробежаться, чтобы успеть вскочить на подножку. Он ещё не успел отдышаться, как заметил необычную девушку в ярко-синем берете, немного съехавшем набок. Похоже, девушку никак не волновал её внешний вид, она полностью была погружена в чтение книги. Алексей стоял на задней площадке и удивлялся гамме чувств, которая то и дело пробегала по чистому лицу с удивительно правильными чертами. Девушка вскидывала брови, улыбалась одними уголками губ, негромко вскрикивала. Интересно, что это она там читает, «Трех мушкетеров», что ли? Надо же, какая непосредственность. Алексей всё никак не мог привыкнуть к сдержанному и хмурому Иркутску, а тут вдруг такое живое лицо. Неожиданно девушка подняла на него глаза, и лицо сразу же изменилось. То было лицо без глаз – просто овал, чёткие линии, обрамлённые очень чёрными волосами, выбивающимися из-под нелепого берета, а тут вдруг на него ещё распахнулись неожиданные васильки глаз, вступающие цветом в полный контраст с темными волосами. Не королева красоты, это точно – нос длинноват, очень маленький рот, но такие выразительные глаза, что проницательный взгляд пронзил Алексея. Он как окунулся в эти глаза, так и не смог выплыть на протяжении многих лет, да что греха таить, и до сих пор ещё в глубине души есть маленькое озерцо с русалкой на берегу.

– А Вы садитесь, – просто сказала девушка и немного подвинулась, аккуратно подобрав под себя полы коричневого пальто. Другой рукой она наконец-то поправила на голове берет. А что, очень даже симпатично, если бы не берет, он, возможно, и не заметил бы сразу, какие синие у неё глаза. Во всём Иркутске он не видел синего берета. Вот в Ахтубинске он бы этому ничуть не удивился, а здесь все ходили в чёрных кроличьих шапках, так что девушка резко отличалась от других горожан.

Алексей немного опешил от такого предложения и даже не сразу понял, что слова девушки обращены к нему.

– Спасибо, – он быстро сел рядом, поплотнее запахнув пальто, чтобы не занимать слишком много места.

– Меня зовут Алексей.

– А я Нина, – улыбнулась девушка и опять углубилась в чтение. Книжка была обёрнута газетой, так что Алексей не мог убедиться в правильности своего предположения по поводу «Трех мушкетеров». Видно, в школе отличницей была, надо же, книжку в газету обернула! Или библиотечная. Умная, стало быть, в библиотеку записана.