Читать книгу "Ричард Длинные Руки - рауграф - Гай Юлий Орловский"

Когда впереди наметился небольшой спуск, я насторожился, очень уж земля похожа на глинистую, но странно глинистую. Рыцари заворчали, когда я покинул седло и присел к земле.

– Что стряслось, сэр Ричард?

– Пока не знаю, – ответил я.

Пальцы нащупали твердые багровые комочки, я осторожно трогал их, не понимая, что вдруг встревожило.

– Что это? – спросил я. – Кто-нибудь знает?

Сэр ПП ответил нетерпеливо:

– Мы не знаем, сэр! Но дальше вся земля такая!

Я поднял комок и попробовал растереть в пальцах. Он поддался с великой неохотой и чем-то знакомым скрипом. На подушечках осталась красная пыль…

– Ржавчина, – произнес я тупо. – Но почему так много… Здесь что, выход железной руды на поверхность?

Рыцари промолчали, только сэр Норманн, старый ветеран, произнес неохотно:

– Ходят слухи…

Он умолк, словно испугавшись сказанного, я сказал резко:

– Какие?

– Кто-то, – договорил он еще неохотнее, – недавно выпустил ядовитый туман…

– Ядовитый? – переспросил я.

– Не для людей, – поправил себя сэр Норманн. – Пожирает железо, как свинья помои. Не успеешь глазом моргнуть, как любые доспехи, мечи, топоры – превращаются вот в такую ржавчину. Я сперва было не поверил…

– Я тоже слышал, – проворчал Пэришель, – но и сейчас не верю.

Я поднялся, окинул взглядом широкую долину впереди. Красная вся, и чем дальше, тем окраска гуще.

– Боюсь, – сказал я, – придется поверить. Кто-то туман выпустил для пробы сил, а сейчас вот второй шажок… Эта сволочь быстро смелеет…

– Набирает силу? – спросил сэр Фарлонг.

– Оно самое, – пробормотал я. – Но слишком быстро…

Сэр Фарлонг сказал торопливо:

– Сэр Ричард, поспешим!

Я покачал головой:

– Останетесь без доспехов и, что хуже, без оружия. А сражаться кольями, как пьяное мужичье, не станете… Сожалею, но вам придется остаться, дальше я сам. Бобик, вперед не бежать! Иначе оставлю здесь.

– Я пойду с вами! – крикнула леди Элинор.

Я отмахнулся:

– Не смешите.

Она сказала резко:

– А вы не глупите, сэр Ричард! На мне доспехов нет, как и меча в моей руке. А металл, что на мне, не поржавеет!

Я покосился на золотые серьги в ее ушах:

– Война – не женское дело.

– Это не война, – заявила она. – Но если вы не решаетесь брать меня с собой, я пойду одна! Тем более что ехать недалеко.

– Вы знаете, – изумился я, – куда?

Она вытянула вперед руку:

– Смотрите сами.

В четверти мили отсюда красную землю пересекает трещина, я сперва не обратил на нее внимания. Над нею слегка колеблется, струится воздух, словно на глубине чем-то разогревается. Если это так, то трещина идет очень глубоко.

– Раньше ее не было?

– Не было, – подтвердила она.

– Считаете, что дело в ней?

– По слухам, – произнесла она быстро, но глаза жадно заблестели, – в Брабанте когда-то был гигантский город, один из самых крупных… но потом ушел под землю. Что, если кто-то из самых сметливых нашел к нему дорогу?

Я ощутил холодок по коже:

– Не дай бог! Там могут храниться такие штуки…

Она быстро посмотрела на меня:

– Какие?

– Нехорошие, – отрезал я. – Хорошо, поскачем! Авось колдун не пустит в это время туман…

– «Авось» – это заклинание?

– Да, – ответил я.

– Надежное?

– Ну… как кому.

Бобик добежал первым и носился вдоль трещины, объясняя, что берется перепрыгнуть на ту сторону. Зайчик гневно заржал, я соскочил на землю и подал руку леди Элинор, а едва ее ноги коснулись красноватого грунта, ринулся к трещине.

Горячий воздух не просто поднимается, продавливая холодные слои, а словно выстреливается раскаленными струями, далеко внизу чернота с красными точками, похоже на застывающую лаву.

За спиной простучали каблуки леди Элинор.

– Что-то нашли?

– Да, – ответил я. – Вот весьма заметные следы. Кто-то спускался сюда. И не раз.

Она присела рядом, лицо стало встревоженным. В землю в щель между камнями вбит стальной штырь, явно не простолюдин, тот воткнул бы деревянный кол, сталью не разбрасываются…

Я свесился над краем, горячий сухой воздух обжигает лицо так, сто слезятся глаза.

– Похоже, он не спешит возвращаться. Или у него здесь сообщники.

– Почему?

– Оставил бы веревку, чтобы выбраться.

Она зябко передернула плечами:

– Если отыщет то, что скрыто внизу, сам не захочет возвращаться. Сэр Ричард, в моей седельной сумке веревка. Если похитил Дженнифер он, а кроме него тут больше никого, то явно прячется там… внизу.

– Давайте вашу веревку, – распорядился я. – Если пожадничаете, придется доставать мою.

Она даже не улыбнулась, это мы, мандражируя, острим, скрывая всякое, что у нас под шкурой, а женщины более цельные: когда страшно – визжат, а мы, когда нам жутко, гордо улыбаемся, расправляем плечи и дуром прем на рожон.

Первые метров пять-шесть в самом деле пришлось спускаться по веревке, отталкиваясь от стены с настолько свежим камнем, что радостно блестит, как молодой лед, затем ноги начали упираться в выступы.

Я посмотрел наверх, на фоне безмятежно голубого неба пламенеет, как маков цвет, голова леди Элинор, она опасно свесилась чуть ли не до пояса и наблюдает за моим спуском.

Попытка спускаться быстрее, отталкиваясь от скальной породы, результатов не дала, ну да ладно, никто не видел, кроме этой женщины, а что они понимают, пришлось как все, даже простолюдины так могут…

До дна веревки явно не хватит, хотя дальше можно и без нее, склон давно не отвесный, но жар все сильнее, я чувствовал, что одежда не успевает пропотеть, как тут же высыхает…

Нога попала в пустоту, я опустился еще, в стене щель, в глубине темно, а на камне царапина на внутренней стороне. Я бы не заметил, но поверхность расколотого камня гладкая, как зеркало, и царапина заметна. Как будто кто-то прошел вовнутрь, задев стенки пряжкой от заплечного мешка или топора за плечами.

Я заглянул в щель не столько опасливо, как с чувством протеста. Господи, неужели опять в пещеру? Как они достали… Хотя понимаю, природа ничего надежнее не придумала, и люди не зря использовали их для выживания. Не было бы пещер – не было бы человечества. Мы не с деревьев слезли, а вышли из пещер. Но сперва именно в них поднялись с четырех конечностей на две задние, встали покрепче, а в передние взяли камни и дубины. И как только первая обезьяна взяла в руки палку, остальные принялись трудиться и стали людьми.