Читать книгу "Я стою у ресторана, замуж - поздно, cдохнуть - рано... - Эдвард Радзинский"

– Кроссовки! Брюки! И немедленно открыть комнату!

– Очень прошу, не ори как резаный! Разве я не открыла бы тебе твою бывшую комнату? Неужели мне приятно битый час выслушивать твой надоедливый, одинаковый вопль? Но вот беда. Нельзя! Понимаешь, эта Мариша всегда запирается изнутри. При ее красоте и тяге к приключениям… Короче, у нее выработался условный рефлекс: как заходит в чужую комнату – сразу р-раз на ключ изнутри! Но мы будем терпеливы? Мы подождем, пока она проснется? Итак, «в ожидании Мариши»!

– Мы не будем – «в ожидании Мариши». Ты сейчас же… сейчас же! Пойдешь и постучишь. Или крикнешь ей! И пусть она откроет! Если она там, конечно, есть!

– Хорошо говорить – «крикни». А как? Я ведь даже не знаю, как к ней обратиться. Видишь ли, она такая фантазерка. Ну, как я в свое время! Она столько раз придумывала себе имя, что совершенно забыла свое настоящее! Ха-ха-ха! И оттого мы с ней решили: я каждый день должна давать ей новое имя… Вдруг так наткнемся на настоящее! Ха-ха-ха! Например, сегодня я весь день называю ее «Мариша». Но с полуночи ей полагается уже другое имя. И только что я поняла, как ее нужно называть сегодняшней ночью…

– Кроссовки! Брюки! Немедленно! Незамедлительно!

– Кстати, я до сих пор не открыла тебе самый важный секрет: конечно, я не могла допустить, чтобы твоя юная в развратных лисах играла меня… Поэтому мы с Маришей сами решили представить твою пьесу в нашем домашнем театре. Представляешь, ночью я буду играть себя. А она – тебя… И потому, согласись, будет справедливо, если на сегодня я ей дам мужское имя: например, Фортинбрас! Ну, это персонаж из «Гамлета»! Ты, конечно, помнишь: Фортинбрас приходит когда все мертвы.

– Кроссовки! Кроссовки! Ты русский язык понимаешь?

В бешенстве ест грибы – и тут же выплевывает.

– Как – еще? Ты думаешь, тех – мало? Ха-ха-ха!

– Сейчас я пойду и вышибу дверь!

– Нет! Этот номер не пройдет!

Они нелепо борются. Потом оба останавливаются, тяжело дышат.

Он: плюхнулся в кресло.

– Нет, это уже полный распад! Это такая «крэза»! И перестань, пожалуйста, пугать меня этими дурацкими грибами…

Она умиротворенно:

– Хорошо, хорошо! Обещаю впредь молчать о грибочках!

– Послушай, ты! Нет, это все какой-то бред… Знаешь, теперь я уже верю всему, что о тебе рассказывают! Про клумбу… про…

– Наконец-то! И клумбочка в ход пошла.

– Распад! Клумбы! Жуткие грузины! Какая-то первая встречная девка, с которой она черт-те где познакомилась и уложила ее в мою постель! Распад! Распад личности!

Она:

– Ну уложила! Ну и что? Ты сам клал в эту постель стольких первых встречных! Ха-ха-ха! А я положила туда Маришу с чисто творческими целями. «Лила» потребовала! Суди сам: чтобы сыграть тебя сегодня, она должна войти в твой образ, подышать твоими флюидами… Сейчас она спит в твоей постели, полной воспоминаний о первых встречных, и задыхается от этих самых флюидов!

Он машинально протянул руку к грибам и тут же судорожно отдернул.

– Ха-ха-ха! Молчу! Что же касается познакомились «черт-те где»… совсем «не черт-те»… а у твоей машины и при самых интимных обстоятельствах… Значит, иду я, как всегда, мимо вашего театра. Как всегда – потому что, пока я не стала феминисткой… куда бы я ни шла… стоило мне чуть зазеваться – и ноженьки сами несли меня в этот шести… клятый театр! И вдруг у твоей машины вижу пожар! Горят! Горят золотые волосы! Сияют огромные глазища! И все это на двух бесконечных ногах! Отгадай, что делало это чудо красоты у твоей машины? Смотри, ты уже весь внимание… Ха-ха-ха! Даже о грибках забыл. Пардон, о грибках – ни-ни! Молчок! Она готовилась броситься под твой автомобиль! Ха-ха-ха! Нет, не потому, что ты ее соблазнил. Ты еще не успел, это у тебя впереди! А хотела она броситься… потому что не поступила в театральное. Но она считает себя неотразимой – и была абсолютно уверена: когда ты на нее наедешь, ты ее сразу полюбишь! И тогда она точно попадет в театральное! Ха-ха-ха! Но у нее такая возбудимость, как у меня в свое время! Стоит у твоей машины и навзрыд рыдает. Оказывается, она уже представила, как ты на нее наехал, как вы познакомились, как ты в нее влюбился, соблазнил, устроил в театральное, потом бросил… и как она от тебя родила… Она даже успела придумать ему имя… Учти, твоего ребенка зовут Ромео…

– Ты кончишь издеваться, а? Психичка!

В ярости вскакивает с кресла, потом с размаху садится в другое кресло – и тут же в ужасе вскакивает.

– Это еще что такое?

Он держит в руках череп.

– Ха-ха-ха! Как смешно ты сел на череп. Совсем как я в свое время на голову твоего друга!

Он стоит, поигрывая черепом.

– Ты сейчас – как шекспировский могильщик! «Вот глаза… им было мало целого мира… но хватило горсти земли»… ха-ха-ха! Этот череп подарил Марише очередной прохвост, в которого она была влюблена. Представляешь, подарить череп на день рождения…. Ну она, конечно, пришла в безумный восторг. Ну как я пришла бы в свое время! Хотя, сказать по-честному, этот череп нам очень пригодился… Главный реквизит в нашем домашнем театре. С ним теперь так удобно играть пьесы про убийство… Оказалось – большинство хороших пьес написано про убийство: «Гамлет», «Макбет», «Три сестры», «Чайка»… Как только великая классическая пьеса – бац! – убийство! О современных западных пьесульках говорить не приходится. Там эти убийства – через раз! Ты спокойненько смотришь пьесу и думаешь: она про маляра. А она, – шепчет, – да… про убийство… Не надо все время глядеть на часы… Мариша, то есть Фортинбрас, скоро проснется. Обычно она делает это в два ночи. В это время она начинает читать, есть мороженое, мыться… как я в свое время. Боже мой, как она будет тебя любить… ну, как я в свое время.

– Устал! В последний раз – мне дадут мои кроссовки?

– И тренировочные брюки… Послушай, ты пьесы сочиняешь – придумай себе другую реплику! Боже, Саша! Что с тобой? Как ты был остроумен, когда пил… Тебя нынче будто промокнули! Ха-ха-ха!..Значит, о чем я? О современных пьесах про убийство. Вот недавно Марише… то бишь Фортинбрасу… ее очередной подонок… рассказал потрясающую вещь. Оказывается, у них – за бугром есть специальный репертуар для домашних театров. Называются психодрамы. Их можно играть на улице, в подъезде, даже в туалете – в любой реальной обстановке… И представляешь, все эти психодрамы – сплошь про убийство! В этих психодрамах устанавливается только сюжет, все остальное – импровизация. Допустим, ты идешь меня разыгрывать. Ну, как сегодня! И вдруг у входа в мою квартиру видишь труп мужчины. Естественно, ты в ужасе кричишь! Выхожу я. И объясняю, что все это домашний театр. Но ты можешь принять участие в нашем театре и узнать, за что же убили этого мужчину! Для этого ты должен купить один жетон, и тогда ты побеседуешь с женой убитого. За два жетона – с его любовницей, а за три и с его матерью… и так далее. И знаешь, что обычно понимает прохожий после всех бесед? Что труп у двери – это он сам! Ха-ха-ха! Ну, естественно, у нас роль убитых всегда исполняет этот череп. Хотя, конечно, было бы приятнее, реалистичнее иметь настоящий труп… Ха-ха-ха! Но психодрама – это не наш жанр. Понимаешь, мы не очень сильны в импровизации… У нас вся импровизация должна быть на листочках написана. Поэтому я так обрадовалась, когда прочла твою пьесу. Вот, думаю, наконец нашла без всяких там выкрутас нашу, простую пьесу – про убийство.