Читать книгу "Свободное падение - Александр Афанасьев"

– Извините, сэр… – сказал он, закрывая глаза третьему на сегодня американцу, погибшему в этой гребаной мать ее стране.

Прогулочным шагом он зашел за машину. Один террорист был мертв, второй, тяжело раненный, с короткой бородкой, с пробитой ладонью и в крошево разбитым коленом, увидев его глаза, завизжал от ужаса.

– Не стреляй, русский! Не надо!

Почему-то он безошибочно определил его как русского. Алекс выстрелил – и крик оборвался.

Подобрав оба автомата, он бросил их в машину. Рядом с ними лег третий – его собственный. Коробка – стик,[6]но он умеет, отец учил его водить именно на такой…

Он прислушался. Сирены выли все ближе, полиция вот-вот должна была появиться…

Коробка с хрустом поддалась, включив задний ход. Развернув в узком проходе машину, он поехал в направлении, противоположном тому, куда они шли, в глубь махаллей. Тела остались лежать на земле…

Север России. 1 мая 2020 года

Самолет был довольно старый, ушатанный, но еще годный. «М28», польский, в США он носит обозначение «С145А», и активно используется спецназом… точнее, использовался в Афганистане.[7]В оригинале он рассчитан на пятнадцать парашютистов с тяжелым грузом, сейчас мест было только десять. Сзади у широченного, американского стандарта грузового люка была установлена пулеметная спарка из двух пулеметов «М50»,[8]около них находился пулеметчик – совсем как в Южной Родезии, только тогда в качестве платформы использовалась Дакота. Пристегнутый широким фалом, чтобы не вывалиться, пулеметчик бездумно смотрел на сырую, цвета прелой селедки, искореженную варварской добычей полезных ископаемых землю. То тут, то там попадались яркие мазки буровых, сломанные и брошенные за ненадобностью китайские самосвалы – это оживляло пейзаж. Открытый настежь люк нес в самолет запахи сырости, нефти и гари…

– Долго еще? – проорал Алекс, стараясь перекричать моторы и гудящий воздух.

Пулеметчик показал на пальцах полчаса. А потом неизвестно чему улыбнулся…

И чего тут смешного, спрашивается…

Чтобы отвлечься, Алекс отвернулся и бездумно уставился в окно…

Цена на нефть на торгах в Нью-Йорке вчера перевалила за двести сорок долларов за баррель, это новый годовой рекорд. По всему Ближнему Востоку бушует террористическая война. Каждая караванная проводка – как боевая операция, то и дело обстреливаются вышки, резервуары, подрываются трубопроводы… Под угрозой добыча в Каспийском море, точнее, не добыча, а транспортировка. Афера по сланцевой нефти была раскрыта окончательно: долгие годы нефтедобытчики сознательно занижали себестоимость нефти: оказалось, что себестоимость уже на скважине превышает девяносто долларов за баррель. И это – если не считать отдаленные экологические последствия – если закладывать их, то как минимум сто тридцать и без гарантий. Понятное дело, что Америка, пусть и из последних сил, будет брать под контроль любые месторождения, до которых в состоянии дотянуться. И понятное дело, что при цене двести двадцать – двести сорок за баррель у нефтяных компаний найдется чем заплатить парням, обеспечивающим безопасность…

Круговорот денег в природе. Парни в тюрбанах качают свою нефть и нанимают ублюдков с бородами и «АК-47», чтобы нефть стоила дороже – как можно дороже. Чтобы подрывать танкеры и месторождения друг друга. Их нефтяные компании нанимают их, чтобы они охраняли месторождения, чтобы можно было качать нефть и зарабатывать на этом. Разница если и есть, то небольшая…

Черт…

Кружилась голова. Крайняя контузия в Казахстане давала о себе знать. В принципе, можно было послать все подальше и уйти. У них в компании, как и в САС, предельный возраст оперативника сорок лет, далеко не во всех так. Дальше ты можешь быть инструктором, советником, менеджером, но не оперативником. Но когда ему предложили Россию, он согласился. Причины этого он держал глубоко в себе…

Черт бы все побрал…

* * *

Их самолет жестко ударился колесами о бетон, пробежал немного и пополз на стоянку. Его никто не сопровождал, через окно были видны вперемешку «Боинги», какие-то русские самолеты и грузовики – Кандиды, Кубы[9]и «С130» в гражданской версии «L100». Сам аэропорт представлял собой современное, модерновой архитектуры здание, в котором крыша была изогнута наподобие волны. Однако поставленные кое-где около самолетов вооруженные охранники да заграждения из мешков с землей HESCO навевали воспоминания о Баграме.

Только гор здесь не было. Лес, переходящий в суровую, северную степь, да неприветливое серое небо…

Второй Багдад…

На стоянке их ждали три внедорожника «Тойота Ленд Крузер 300». Матово-белые, с тонированными стеклами, чуть просевшие вниз – наверняка бронированные. Четвертым стоял микроавтобус «Фольксваген» в дорогой, полноприводной комплектации.

Человек, известный в тесном мире частной военной охраны, проще говоря, наемников, как Алекс Сэммел, стряхнул с багажной полки большую черную сумку. Пулеметчик отодвинул турель своего оружия в «походное» положение, и Сэммел без труда спрыгнул на бетонку. Мельком отметил, что под ногами цвет бетона несколько отличается кляксой – как будто чинили место подрыва.

Из «Тойоты» показались охранники. Следом выбрался сам Ларс Густаффсон – мощный, седой, с костистым носом на вытянутом, лошадином лице. В молодости он, наверное, был совершенным уродом, но сейчас седая, не по-уставному длинная шевелюра облагораживала его лицо, делая его похожим на университетского профессора, которым он не был. Швед по национальности, он родился в соседней стране, в Норвегии, и проходил подготовку в SEAL, потому что служил в норвежском подразделении морского спецназа. Из Литтл-Крик он вернулся с запиской – заберите его, а то мы сами его заберем. Проявил он себя в Афганистане – там, где стояла его часть, его именем пугали детей. Из армии его, конечно, быстро вышибли – то, что он делал, не имело никакого отношения к толерантности, даже боком. Но работу он нашел сразу – благодаря старым знакомым из Литтл-Крик. Сэммел менял его на очень высокой должности – менеджера региона.