Читать книгу "США - Империя Зла - Юрий Емельянов"

В то же время русский гуманист обращал внимание на тех, кто выполнял значительную часть тяжелого труда и находился в порабощенном состоянии: «Но кто же столь мощную рукою нудит скупую, ленивую природу давать плоды свои в толиком обилии? Заклав индейцев… опустошив Америку, утучнив нивы ее кровию ее природных жителей… единовременно, злобствующие европейцы, проповедники миролюбия во имя Бога истины, учителя кротости и человеколюбия, к корени яростного убийства прививают хладнокровное убийство порабощения приобретением невольников куплею. Сии-то несчастные жертвы знойных берегов Нигера и Сенегала, отринутые своих домов и семейств, переселенные в неведомые им страны, под тяжким жезлом благоустройства вздирают обильные нивы Америки, трудов их гнушающейся. И мы страну опустошения назовем блаженною для того, что поля ее не поросли тернием и нивы изобилуют произращениями разновидными. Назовем блаженною страною, где сто гордых граждан утопают в роскоши, а тысячи не имеют надежного пропитания, ни собственного от зноя и мраза укрова. О, дабы опустети паки обильным сим странам! дабы терние и волчец, простирая корень свой глубоко, истребил все драгие Америки произведения!»

Нелишне напомнить, что эти строки русский мыслитель написал в своей книге «Путешествие из Петербурга в Москву», в которой было высказано немало горьких слов по поводу положения крепостных крестьян в родной стране. Единственная зарубежная страна, которая вызвала у Радищева еще большее возмущение своим обращением с людьми, была Америка.

Глава 4 Войны за пушнину и шкуры

Алчное предпринимательство сочеталось в новых колониях с суровой религиозностью. В колонии Массачусетс был введен закон, по которому человек, отрицавший существование Святой Троицы, подлежал смертной казни. В городе Салеме (штат Массачусетс) в 1691–1692 гг. состоялся процесс, повлекший за собой казнь девятнадцати женщин по обвинению в колдовстве и сношениях с дьяволом. Позже эта история была описана в пьесе Артура Миллера «Салемские колдуньи».

Характеризуя быт пуритан 1692 года, Артур Миллер замечал: «Их учение запрещало все, напоминающее театр или «пустое наслаждение». Они не праздновали Рождества. День без работы означал лишь то, что им надо было сосредоточиться на молитве». За нарушение суровых правил следовали жестокие наказания. Нерадивый слуга, вызвавший раздражение у хозяина, или сын, ослушавшийся родителя, наказывались плетьми у позорного столба. Более же серьезные проступки карались клеймом и смертной казнью. Поэтому когда обнаружилось, что героиня романа Н. Готорна «Алая буква» Тестер Прим «изменила» своему исчезнувшему старому мужу и оказалась матерью незаконного ребенка, пуритане выставили ее публично на эшафот и заставили всю жизнь носить алую букву «А» — начало слова «Adulteress» (прелюбодейка).

При этом пуритане свято верили в свою миссию: переделать людей и окружающую землю по своему образу и подобию. Артур Миллер писал: «Они верили, что в их руках находится свеча, которая осветит мир. Мы унаследовали эту веру, которая нам помогла и в то же время нанесла нам вред».

Подчеркивая жесткость пуританских нравов в штате Массачусетс, В.Л. Паррингтон в то же время писал: «Пуританин и янки — это две стороны одной и той же медали… Пуританин являлся наследием Старого Света, порождением суровой идеологии английской реформации. Янки был детищем Америки, порожденным конкретными экономическими условиями». Помимо воздействия пуританства на общественное сознание, подчеркивал Паррингтон, «другим явлением… было развитие торгашеского духа… Едва обосновавшись на новой земле», руководители Массачусетса «пустились в коммерческие предприятия: строили корабли для торговли с Вест-Индией, занимались рыбным промыслом у берегов Ньюфаундленда, отваживались в погоне за барышом на далекие путешествия. Способные, предприимчивые люди, не питавшие особой склонности к отвлеченному мышлению, прекрасные администраторы, которые, заботясь об общественных интересах, не забывали и о собственных, они не потерпели бы, чтобы в выношенные ими планы совали нос докучливые и неопытные люди… Наделите теперь этих людей религиозным пылом и представлением о том, что они призваны нести в мир праведность, предоставьте им возможность осуществлять свою программу без каких бы то ни было помех со стороны соперников, вооружите их руководством, до тонкости разработанным искусным создателем религиозно-политической системы, и вы поймете, что результат мог быть только один: их Утопия неизбежно должна была найти воплощение в монолитном теократическом государстве, где власть находилась бы в руках аристократии — избранников Божьих».

Паррингтон замечал: «Позднейшие критики пуританства рассматривают теократический эксперимент, предпринятый в Массачусетсе, как нелепую затею повернуть вспять колесо истории и перекроить англичан на диковинный древнеиудейский лад. Однако самим создателям теократии предпринимаемое ими представлялось совсем в другом свете — для них это было попыткой претворить в жизнь грезившуюся им Утопию и создать на «Земле обетованной» самый совершенный на свете общественный строй».

Отстаивая свои чисто меркантильные интересы, английские колонисты объясняли свою беспощадную эксплуатацию природы и негритянских рабов, истребление индейцев требованиями строя, отвечавшего букве и духу Ветхого Завета. Этими же идеями они руководствовались и в борьбе со своими конкурентами по захвату американских земель.

Помимо англичан, на земли Северной Америки претендовали Франция, Голландия, Испания и Швеция. Голландские колонисты осели в устье реки Гудзон, основав здесь Новые Нидерланды. Столицей голландской колонии стал Новый Амстердам, построенный на острове Манхэт-тен. Его границей стала стена (wall-уолл). Примыкавшая к ней улица получила название Уолл-стрит.

Первыми конкурентами голландцев стали шведы, о чем с изрядной долей юмора поведал американский писатель Вашингтон Ирвинг в своей шутливой «Истории Нью-Йорка». По словам писателя, губернатор Новых Нидерланд Питер Стюйвесант, или Питер Твердоголовый, «ощущал невыносимую жажду воинской славы, которая бушевала в его сердце… и которую ничто уже не могло утолить, кроме завоевания всей Новой Швеции». Хотя в ходе стычки между шведами и голландцами, которую В. Ирвинг иронично сравнил со сражениями Троянской войны «с обеих сторон не погиб ни один человек», шведское воинство во главе с губернатором Рисингом было побито. Новая Швеция стала голландской.

Больше жертв с обеих сторон было в стычках голландцев с индейцами. По словам американских историков Морисона и Коммаджера, один из голландских губернаторов Вильям Кифт «исходил из того, что, если голландцы не истребят индейцев, то случится прямо противоположное. А потому он хладнокровно напал на племя речных индейцев, хотя они были дружелюбно настроены из-за того, что они опасались ирокезов. Но эти индейцы не захотели, чтобы их истребили, и оказали столь упорное сопротивление. Голландцам потребовалась помощь из Новой Англии, прежде чем они осмелились выходить за пределы Уолл-стрит».

Тем временем в 1643 году английские колонии (Плимут, Массачусетс, Коннектикут и Нью-Хейвен) образовали конфедерацию Новой Англии для общей борьбы против голландцев, французов и индейцев. Через 10 лет колонии едва не начали войну с голландцами из-за взаимных претензий на территории, богатые пушниной. Мори-сон и Коммаджер подчеркивали, что вопрос о пушнине, тесно связанный с «индейским вопросом», играл доминирующую роль для американских колоний: «Он занимал главное место в ходе борьбы за Запад; он был ведущим фактором в английской внешней политике в ходе войны 1812 года, а потом в борьбе за Орегон и верховья Миссури. Это было не только международное соперничество, но беспощадное соревнование между людьми одной страны в бизнесе, не признающем этических норм… По мере того, как поступление пушнины из того или иного региона истощалось, трапперы и торговцы перемещались на запад, где они вступали в соперничество с испанцами за индейскую клиентуру».