Читать книгу "Витамины любви. Сладкий запах спелой клубники - Георгий Купарадзе"

Вахтанг недовольно посмотрел на женщину.

— Простите, госпожа Цуца, но в этом я с вами не могу согласиться. Во-первых, я не оставался на второй год. Просто, приехав из России, я не мог сразу легко овладеть грузинским и решил еще год проучиться в десятом. А во-вторых…

— Незачем мне эти во-вторых и в-третьих, — оборвала его женщина.

— Почему вы так говорите, госпожа Цуца? Если б и у меня, как у вашего племянника, было по два репетитора по каждому предмету…

— Не могли же мы на ваших учителей полагаться! Эти бедняги сами ничего не знают, как они могут обучать других, — посочувствовала Цуца учителям.

— Не совсем так, госпожа Цуца. Кое-что и они знают. Просто нашим учителям нужна поддержка. Говоря по правде, я еще и потому согласился потерять один год, чтобы как-то помочь им, а то многие из них настолько заняты нашим воспитанием, что даже забывают выйти замуж.

— Ладно тебе, кто их возьмет с такой внешностью и с таким характером, а то какая дура не пошла бы замуж, — отрезала Цуца.

— Не всем же быть такими красивыми, как вы, тетя Цуца! — произнес Вахтанг, оглядывая женщину с ног до головы. Потом посмотрел в сторону школы. — Вот мы и пришли, бабуля.

— Не называй меня бабушкой, грубиян.

Парень в знак согласия кивнул головой.

— Ладно, не обижайся, тетя Цуца, шучу, — сказал и взглянул на часы. — Ух ты, опаздываю. Ну пока, баба Цуца.

Сказав это, он стремглав кинулся к школе. В воротах он чуть не сбил с ног молодую учительницу.

— Здравствуйте, уважаемая Белла.

— Здравствуй, Вахтанг, сегодня у нас на уроке будет присутствовать районный инспектор просвещения, так что предупреди детей, чтоб не осрамили меня, — поверила ему тайну женщина, добавив: — Очень тебя прошу, забудь на сегодня свои проказы.

— Когда это я вас сердил?

— Бывало, бывало, бес в тебя вселяется иногда. А теперь ступай, предупреди детей, смотри не забудь, первый урок у вас мой.

Вахтанг вошел в класс, швырнул тетрадь на последнюю парту и громогласно объявил:

— Белла сказала, что к нам на урок немецкого пожалует ревизор, и просила подготовиться как следует.

Класс зашумел.

— Когда готовиться!

— Она что, тронулась? Забыла, что ничему нас не научила?

— А тебе не все равно? Чему научила, то и будем отвечать.

— Правильно, что посеяла, то и пожнет.

Только закончилось обсуждение, как дверь отворилась и вошла Белла, а за ней небольшого роста тщедушный мужчина. Учительница взяла его за руку, подвела к последней парте, за которой сидел Вахтанг, и сказала:

— Батоно Котэ, присаживайтесь рядом с этим молодым человеком.

Необычайно серьезный гость примостился рядом с Вахтангом, достал из папки бумагу и ручку, положил на парту. Учительница направилась к своему столу, раскрыла книгу и довольно взволнованным голосом начала:

— Ребята, сегодня на уроке у нас присутствует инспектор просвещения нашего района батоно Котэ, смотрите не осрамите меня, — добавила она с деланным смехом. В голосе ее чувствовалась нервозность.

Учительница взяла в руки мел и приблизилась к доске. Она пыталась говорить спокойно, но влияние инспектора на учительницу чувствовали и дети и с небывалым вниманием слушали педагога.

Белла стала писать на доске немецкое слово «Дертиш». Дойдя до середины слова, она выронила мел, который покатился по полу. Учительница нагнулась за ним, и… подол платья зацепился за стул. Она стояла спиной к классу задом кверху с задранным платьем, и это было настолько комично, что даже инспектор не удержался, рассмеялся вслед за учениками, что-то пробормотав про себя.

Женщина растерялась. Выпрямившись, пригладила волосы, одернула платье и снова подошла к доске… После небольшой паузы написала, что нужно, и чуть слышным голосом произнесла:

— Ребята, как это сказать по-грузински? — указала она на стол.

Не получив ответа, женщина, раскрасневшись, подошла к столу. «Неужели не помнят, что это стол?» — подумала она и поняла, что класс не был настроен на занятия.

Один только Вахтанг поднял руку. Белла с надеждой посмотрела на него.

— Говори, Вахтанг.

— Ах, какая попа! — ответил он по-грузински.

— Что-о?! — завопила женщина.

Вахтанг повторил.

Окончательно выйдя из себя, учительница заорала:

— Вон отсюда, хулиган! — она грубо схватила ученика за плечо, потащила к двери и еще раз крикнула: — Чтоб не смел появляться на моих уроках.

Вахтанг, не сопротивляясь, проследовал за дверь. Взявшись за ручку, он, перед тем как выйти, остановился, внезапно оглянулся на инспектора и с укоризной произнес:

— Батоно Котэ, зачем было подсказывать, если не знали?

Пораженные ученики переглядывались.

Учительница быстро направилась к ученику, но Вахтанг уже скрылся за дверью.

— Чтоб ноги твоей не было на моем уроке, — крикнула она ему вдогонку и обернулась к гостю: — Видите, батоно, с какими дебилами приходится заниматься? Просто сил никаких нет.

Ребята еле сдерживали смех. Нервы у Беллы сдали, она пулей вылетела из класса и вбежала в учительскую. Класс взорвался хохотом.

Инспектор просвещения встал и с испуганным лицом последовал за учительницей.

— Видите, батоно Котэ, и вас они оскорбили, оболгали. Нет, я в этот класс больше не войду, — обливалась слезами Белла.

— Не горячитесь, уважаемая Белла, мне, например, понравился составленный вами план урока. И ваш урок отличался эмоциональностью и активностью учеников. А что касается маленького недоразумения, такое случается на любом уроке.

Белла недоверчиво слушала Котэ, но все-таки решила прихвастнуть.

— Если б мне дали довести урок до конца, наверное, вы были бы довольны еще больше, — испытующе глядя на инспектора, произнесла женщина.

— Положительная сторона вашего урока будет соответствующе оценена в моем отчете, — сказал инспектор, помолчал и смущенно продолжил: — Но еще больше мне понравились вы сами, больше, чем ваш урок.

— Что вы, батоно Котэ, уже в любви признаетесь? — пролепетала Белла.

— Я, уважаемая Белла, холост, вы тоже незамужняя, о вас мне известно много хорошего, а сегодня вы очаровали меня настолько, что я не удержался и что-то у меня вырвалось.

— Так это вы сказали?! Значит, мальчик ни в чем не виноват. Неужели вы, взрослый человек, не могли удержаться? — с напускным гневом произнесла Белла.

— Как только я увидел вас, удержаться уже было невозможно. Разве может человек оставаться равнодушным при виде такой груди и такого зада? — Глаза у Котэ заблестели.