Читать книгу "Стерррва - Бриди Кларк"

По прошествии двадцати секунд, немного поколебавшись, Би совершила невероятное. Притворившись, будто споткнулась о неровно лежащую половицу, она подтолкнула меня — нечаянно, конечно же, — я качнулась назад и невольно ухватилась за Рэндалла. Тот подхватил меня своими сильными руками, и на один краткий восхитительный миг я ощутила, как его крепкая грудь прижалась к моей спине.

Подняв глаза, я увидела, что Рэндалл удивленно рассматривает меня. Меня охватил благоговейный страх. Я онемела и не могла ни пошевелиться, ни вздохнуть. Он улыбался — весьма доброжелательно, если учесть, что из-за моей «неловкости» он пролил пиво на свою рубашку регбиста.

— Могу я предложить вам другую кружку? — выдала я, потрясенная и гордая тем, что оказалась способна произносить слова и даже складывать их в предложения в его присутствии.

— Гм-мм. Не знаю даже, неужели и вправду можешь? — спросил он, указывая пальцем на заламинированную студенческую карточку, которую я зажала в руке. Он усмехнулся. Это было столь же отвратительно, как добывать фальшивую карточку. У девушки на фото были длинные белокурые волосы, на лице — веснушки. У меня же, напротив, кожа оливкового цвета, доставшаяся мне от моего отца брамина и светло-карие глаза. Как и большинство моих однокурсниц, в то время я стригла свои темные волосы «модной» стрижкой «Рэйчел». Вместо веснушек меня доканывал румянец, заливавший со сверхъестественной быстротой мои щеки, шею, вплоть до груди… что выглядело очень соблазнительно.

Я уставилась на Рэндалла. Забудьте про остроумное студенческое подшучивание — внезапно я потеряла способность соединять буквы в слоги, а слоги в слова.

— Эй, да не беспокойся ты так, — проговорил наконец Рэндалл, возможно, осознав, что я истощила свои умственные способности первым предложением. Он попросил бармена заново наполнить доверху его кружку, а для меня заказал бутылку «Пабст блю риббон» и протянул ее мне. Я пробормотала слова благодарности, и он, кивнув мне на прощание, присоединился к группе своих товарищей по команде за общим столом поблизости.

Никаких сравнений! Ничего более волнующего я еще не испытывала за свои восемнадцать лет жизни. От возбуждения и восторга у меня настолько закружилась голова, что даже не осталось сил начать ругать себя за косноязычие и неумение вести остроумную беседу. После того как я отсмаковала каждую драгоценную каплю пива, купленного им для меня (контрабандой даже вынесла пустую бутылку в своей сумочке), мы с Би, оглушенные, направились домой, где в изнеможении рухнули на ее койку, пытаясь осознать то, что произошло.

— Я, правда, думаю, что ты ему понравилась, — пробормотала она, перед тем как погрузиться в сон, еще прочнее зацементировав наши дружеские узы.

Спустя несколько недель, уже дома в Айове, за нашим кухонным столом, я представила маме весь эпизод в лицах.

— Рэндалл Кокс? — повторила она простодушно. И потом рассказала мне о своей старой дружбе с его матерью, Люсиль. Вот что могло бы стать темой для нашего с ним разговора! И почему я не поведала маме о своей пылкой влюбленности несколькими неделями раньше?

Историю нельзя переписать заново; но вереницу неудавшихся отношений и разочарований в моей любовной жизни, которые мне предстояло испытать позже, можно было бы предотвратить именно тогда. Еще в возрасте восемнадцати лет я могла бы стать счастливой.

* * *

Но, как бы там все ни складывалось, вот он — второй шанс, которого я прождала десять лет. Разве я не эволюционировала от того косноязычного подростка в уверенную, членораздельно излагающую свои мысли, женщину? «Да, — подумала я, — пожалуй, теперь я поговорю с ним…»

Я все еще пыталась мысленно собраться с духом, когда увидела, как изменилось лицо Би.

— Привет, девочки, — раздался звучный голос позади меня. Я обернулась. И вот он — Рэндалл, поразительно великолепный Рэндалл, ожидающий, что мы первыми подадим ему руку, как и полагается настоящим леди. Я чувствовала, как мое сердце бьется в груди с глухим стуком турецкого барабана.

— Полагаю, мы с вами из Принстона. Рэндалл Кокс, — представился он, хотя в этом не было необходимости.

Беатрис протянула ему руку, назвав свое имя.

— Клэр Труман, — сказала я на удивление безмятежным тоном, который явно противоречил моему внутреннему состоянию. — Кажется, вы были уже старшекурсником, когда мы только начинали учебу там, верно?

«Гмм-мм, да, кажется, припоминаю», — подразумевал мой тон. Он ведь не знает того, что я когда-то целых три недели хранила пустую бутылку из-под моющего средства, которую он выкинул. И я до сих пор помнила цвет штор на его окнах, которые можно было видеть из внутреннего двора. И даже знала размер его обуви. А если потрачу еще минут десять на поиски, то почти уверена, что сумею отыскать расплывчатый снимок, на котором он стоит около «Мак-Коша».

— Правильно. С тех пор вы обе очень повзрослели. — Рэндалл не сводил с меня глаз, когда произносил это. Мог бы сказать, что еще и похорошели.

Ничего себе! Все дело явно в платье. Обычно мужчины сразу переводили свой объектив на Беатрис, а ей приходилось отправлять их взор обратно ко мне. Нет, я никогда больше не сниму это платье… ну, в общем, если сам Рэндалл, если так случится, не попросит меня об этом.

— Пойду налью себе чего-нибудь, — сказала Би, лукаво взглянув на меня. — Принести вам выпить?

— Спасибо, не стоит. — Мы с Рэндаллом произнесли это одновременно. И рассмеялись. Говорим хором? Какое восхитительное единодушие!

После того как Би удалилась, мы с Рэндаллом плавно перешли к двум излюбленным темам всех нью-йоркских вечеринок: где живем, где работаем. Даже светская беседа с Рэндаллом приковывала. Или, вероятно, это были только острые ощущения от возможности смотреть на него прямо, находясь всего в трех футах от него.

— Я вернулся к Голдману после получения МБА, — сообщал он мне, после того как я предоставила ему свое гораздо менее внушительное резюме, — и все это время живу в верхней части города, между Пятой авеню и Восемьдесят второй улицей.

— Прямо у Метрополитен-музея?

Рэндалл скромно улыбнулся:

— Моя терраса выходит на «Мет», да-да. Мне жаль, что я не бываю дома чаще и мне не удается наслаждаться панорамой, но вид из окна моего офиса — это все, чем я вынужден довольствоваться в последнее время.

К черту всю эту недвижимость, по которой все сходят с ума! Мой мозг лихорадочно жег самый важный, но пока еще оставшийся без ответа вопрос. Неужели он не женат?! Мог ли этот легендарный парень, блестящий в теории и на практике личной жизни, оставаться одиноким?

«Конечно, нет», — сказала я себе. Скорее всего, какая-нибудь прыткая Молли Симмс притаилась за кулисами и ждет своего выхода на сцену.

Не желая выдавать себя и спрашивать напрямую, я выбрала окольный путь.

— Кажется, ты встречался с Александрой Диксон в колледже? — уточнила я.

Александра была роковой женщиной.