Читать книгу "Солнечная девушка - Кэтрин Дженсен"

– Как прошел вечер? – донесся до нее чрезмерно бодрый голос.

Эбби на мгновение высунула из-под пуховой подушки голову. Это была Ди, да простит ее Бог за бессердечие, стоящая в дверях и потягивающая утренний кофе из керамической кружки.

– Отстань. – Как же у нее болит голова!

– Уже суббота. К девяти тебе надо на работу, не так ли?

– О господи, да. – Эбби отбросила подушку и прижала к вискам пальцы, щурясь на солнце.

– Что, плохо? – поняла Ди. – Нудные люди, плохое угощение, да и босс начал приставать. Бедняжка.

– Не совсем так, – Эбби села на кровати. – Очаровательная публика, еда, какой я никогда не пробовала, а Смайт предложил мне работу с окладом в четыре раза выше того, что я зарабатываю сейчас.

– Облом. – Глаза Ди ехидно поблескивали.

– Прекрати, это не смешно.

– Да кто смеется? Похоже, ты грезишь наяву. Почему же у тебя вид испуганного страуса и ты не прыгаешь от радости?

Эбби уставилась в потолок, не в силах объяснить свои весьма смешанные чувства.

– Потому что не доверяю ему. И боюсь сделать ложный шаг.

Ди присела на кровать.

– Поведай мамочке.

Эбби хлебнула кофе из ее кружки и беспомощно замолчала, подыскивая подходящие слова.

– Он… я не знаю, как сказать… подавляет. Нужно увидеть его, чтобы понять. Стоит Мэтью Смайту войти в комнату – и ясно, что он выйдет не с пустыми руками. Бьюсь об заклад, что он заключит на следующей неделе сделки со всеми тремя шишками, ради которых устраивал вчера прием. А когда он вез меня в своем лимо…

– Лимо? – Ди изогнула бровь.

– Да, своем лимузине. Он сказал, что хочет, чтобы я работала у него. Когда я не сразу согласилась, он начал увеличивать оклад. Клялся, что это на полном серьезе, без шуточек.

– Все они так, – медленно проговорила Ди, но Эбби это не обескуражило.

– Похоже, он говорил серьезно. Вот это-то меня и беспокоит.

– Хочешь сказать, ты была бы не прочь, если бы ми начал амурничать?

– Конечно нет, по крайней мере не думаю, чтобы мне этого хотелось. Но когда он действительно вел себя корректно, я была… разочарована. Трудно объяснить. Я просто сама не своя рядом с ним. Я как космический корабль в научно-фантастических книжках о путешествиях в чужие галактики. Становлюсь совершенно беззащитной.

Ди рассмеялась.

– Ты и вправду воспринимаешь все преувеличенно.

– Да, наверное. Главное, в душе я знаю, что место – лучше не придумаешь. Это невероятно ускорит мои возможности открыть собственный магазин. Достаточно поработать у Смайта года два, может, три… и у меня будет первоначальный капитал плюс опыт для ведения своего дела.

– Но?..

– Но надо держать ухо востро.

– А тебе после всего пережитого этого не хочется, ведь так?

При напоминании о былом она почувствовала острое раскаяние, потому что речь шла не о нескольких часах знакомства с Мэтью Смайтом. Ди имела в виду других мужчин, встречавшихся на пути Эбби и слышавших, что она готова предаваться любви только после свадьбы. Ричард Уотен, последний из них, едва не довел дело до алтаря. Но только «едва».

Эбби медленно кивнула, только теперь признавшись самой себе во вспыхнувших вдруг прошлой ночью чувствах.

– Не могу выразить, как он хорош и что творилось у меня в душе, – она помедлила. – И тут еще кое-что.

– Я вся внимание. – Ди потягивала кофе, не отводя глаз от Эбби.

– Я не очень верю его обещанию, что нас будут связывать только деловые отношения. Конечно, я противоречу сама себе, признавшись, что меня влечет к нему. Но я все задаюсь вопросом: если он лжет по поводу характера наших отношений, можно ли доверять ему во всем остальном, скажем, не уволит ли он меня спустя несколько месяцев?

Ди пожала плечами.

– Справедливый вопрос. Ты будешь работать в Чикаго?

– Какое-то время. – Эбби сжала губы и смотрела на коллекцию крошечных фигурок животных из хрусталя, стоявших на бюро. Некоторые у нее с седьмого класса, а родители все добавляют новые к каждому дню рождения и Рождеству. Они всегда с ней, где бы она ни жила; даже в колледже она не расставалась с ними. – Он много разъезжает, у него офисы на Западном побережье, в Нью-Йорке и принимает гостей на собственной вилле на Бермудах. – Не может быть!

– Клянусь. Предполагается, что я буду сопровождать его, организовывать приемы и вечеринки, исполнять роль хозяйки.

Ди с серьезным видом покачала головой.

– Тяжкая жизнь, нет слов.

Эбби, метнув яростный взгляд в свою соседку, предупреждающе подняла палец.

– Ты смеешься?!

Ди моргнула:

– С чего бы это?

Раздался телефонный звонок, помешавший Эбби запустить в нее подушкой. Она подняла трубку услышала решительный голос:

– Мне нужен ваш ответ сейчас.

– Лорд Смайт! – Эбби машинально прикрылась простыней… и поняла нелепость своего поступка, когда Ди рассмеялась над ее неосознанной стыдливостью. – У меня, собственно, не было возможности поду…

– У вас была целая ночь на обдумывание! – завил Мэтт. – Если вы еще не решили, то и сутки не помогут.

Эбби беспомощно взглянула на Ди, которая подмигивала и явно веселилась, но помощи от нее ждать было нечего.

Эбби покашляла.

– Новая работа сопряжена для меня с серьезными переменами. Я же говорила, что не намерена уезжать из Чикаго и…

– У вас здесь семья? – спросил он.

Не почудилось ли ей, что голос его смягчился?

– Не в самом городе. Мои родители живут в тридцати милях, а братьев и сестер нет.

– Ваши родители в добром здравии?

– Да.

– У вас есть парень?

– Нет, – автоматически ответила она, хотя на любом другом собеседовании по приему на работу отрезала бы, что это не имеет отношения к делу.

– Ничего серьезного, – пробормотал он, – и вы не связаны ничем личным. Понятно.

Что означает это «понятно»? – лихорадочно соображала она.

– Скажите, Эбби, – спросил он густым баритоном, отчего сердце ее учащенно забилось, – что намертво привязало вас к этому городу?

А в самом деле, что? Может, мысль о том, чтобы пожить еще где-нибудь, просто не приходила ей в голову? Здесь, в знакомой обстановке, было удобно и безопасно. Чикаго никогда не казался ей большим городом, хотя она и выросла на молочной ферме. Ей нравилось, что в городе ветров бок о бок с ней кипит разнообразная жизнь. У нее были друзья в греческом районе, покупки она делала на восточных овощных рынках, обедала в польских ресторанах. Она и не помышляла о другой жизни. Все, что ей нужно было для счастья, располагалось под рукой.