Читать книгу "Уроки кулинарии - Андреас Стайкос"

Нана только что ушла… Ну да, только что, а я все еще вижу ее на моем диване, обнаженной, она лежит свернувшись клубочком. Аромат духов еще не выветрился из комнаты, я вдыхаю его… Что я готовил? Тушил кролика… Ну да, ты угадал по запаху. Правильно. Две гвоздички. Нет, не одна и не три. Две. Ты представить не можешь. Еще как вкусно, Дамоклес, еще как вкусно. Нана даже пальчики облизала! Ах, ее пальчики! Дамоклес, ты бы видел ее пальчики. Я тебе скажу! У нее такие пальчики, какие поэты в старину сравнивали с длинными и тонкими стеблями лилий. Точно. У меня еще осталось — если хочешь, приходи завтра вечером и… Нет, завтра ее не будет. Я боюсь. Нельзя иметь все. К сожалению, у меня нет единоличной власти над Наной, но у меня львиная доля. Увы, я не один… Да, у нее есть муж. Полагаю, у мужа мало прав на нее… Не можешь завтра? О, понимаю! У тебя есть своя Нана. Конечно, конечно, у тебя своя… Ладно. Надеюсь, Дамоклес, она принадлежит тебе целиком… Конечно, почему бы не ланч? Отлично. Придержу его для ланча… Я был уверен, что ты поймешь меня. Будь это не так, я не стал бы тебе звонить! На свете совсем немного людей, которые могут искренне порадоваться чужому счастью. Интуиция меня не подвела… Спокойной ночи, Дамоклес. Желаю тебе счастья. Правда, от всей души желаю счастья.

Тушеный кролик

Разрежьте кролика или зайца. Приготовьте маринад из 3/4 л сухого белого вина, 3 столовых ложек уксуса, 2 столовых ложек оливкового масла, 1 лаврового листа, пучка свежего тимьяна, большой нарезанной луковицы, 2 нарезанных зубчиков чеснока, пучка зеленой петрушки, небольшого пучка сельдерея, средней нарезанной морковки, немного можжевеловых ягод, перца горошком и гвоздики. Пусть постоит 24 часа, потом обжарить кролика в 1/2 чашки оливкового масла до золотистой корочки. Процедить маринад и вылить в кастрюлю с кроликом. Добавить чашку мясного бульона, чашку свежего томатного сока и чайную ложку томатной пасты, 1/2 чайной ложки сахара, немного перца горошком и можжевеловых ягод, 2 гвоздики, 1 лавровый лист и соли по вкусу.

Тушить в течение часа. Добавить 1/2 кг тщательно очищенных, небольших, идеально круглых луковиц, предварительно их обжарив. Тушить еще 1 час.

Глава седьмая

Рецепт несчастья

Из-за звонка Димитриса несчастный Дамоклес был как в аду. Суть не в том, что он разочаровался в «добродетелях» Наны. Ему было отлично известно, что она завладела вражеской территорией, однако он никак не ожидал, что подтверждение ее грехов придет к нему в виде откровенных признаний самодовольного соперника. До чего же унизительно. До чего отвратительно. «Голая Нана на диване…» Это же coup de grace[11]. Каждое слово молотком билось у него в висках, ножом для льда пронзало его сердце.

И тут вся ненависть, которую Дамоклес испытывал по отношению к мужу Наны, черным облаком переместилась на Димитриса и остановилась на нем. Дамоклес даже почувствовал родственную симпатию к мужу Наны. Оба принадлежали к клубу мучеников, страдающих слуг Эроса. Дамоклесу даже пришла в голову мысль заключить с беднягой тайный союз. Что, если послать ему анонимное письмо и открыть глаза на связь его жены с Димитрисом? К счастью, Дамоклесу хватило здравого смысла не разоблачать неверную жену, ласками которой он сам наслаждался до недавнего времени, ни с кем их не деля, — во всяком случае, ему хотелось в это верить. Опомнившись, он подумал, что нелепо и унизительно учить Нану моральным ценностям, если он сам накануне с восторгом наслаждался ее безнравственностью.

Всю мучительную ночь в нем сражались ревность и вожделение, пока ревность, как всегда, не победила и не овладела бесконтрольно душой Дамоклеса.

Отказавшись от свидания с мужем Наны, Дамоклес направил свои мысли в другую, более опасную сторону, придумывая один способ ужаснее другого, как разделаться с соперником, — не исключая даже ручные гранаты. Одну он мог бы достать у генерала, своего школьного друга. Однако генерал не подавал о себе вестей уже лет десять, так что отыскать его было бы потруднее, чем добыть гранату. Кстати, ею еще надо уметь пользоваться. Дамоклесу пришлось бы сначала поучиться, как бросать ее, чтобы не причинить вреда себе, как правильно вытаскивать чеку и рассчитывать время. Это он должен знать — иначе, убив или ранив соперника, он и сам мог бы остаться без руки или ноги.

Пожар? Почему бы не поджечь квартиру Димитриса? Нет! Любая случайность — и его собственная квартира сгорит тоже.

Нож? Правильно. Но вряд ли Дамоклеса можно было бы назвать бесстрашным убийцей, так что смерть Димитриса ничем не гарантирована. Зато если соперник покажет «рану любви», то будет наслаждаться божественными ласками Наны на больничной койке. Ужаснее этого ничего не придумаешь. Ведь Нана может полностью и окончательно влюбиться в Димитриса и сосредоточить на нем все свое внимание благодаря его мученичеству. И тогда Дамоклес останется ни с чем.

Может быть, яд? Что ж, это довольно просто, не требует особой подготовки и особых условий. Кстати, сам Димитрис предоставил ему отличную возможность, пригласив доесть тушеного кролика. Отличная мысль.

С соперником будет покончено в его собственной квартире. Такой шанс нельзя упустить. Жертва участвует в убийстве. Проще ничего не придумаешь. Скажем, Дамоклес предлагает ему помощь на кухне и добавляет в соль несколько капель синильной кислоты. Когда же Димитрис внезапно умирает, Дамоклесу всего-то и надо, что исчезнуть из его квартиры, не оставив, естественно, следов. Никому из других обитателей их дома неизвестно о недавно зародившейся тесной дружбе. Пожалуй, яд и впрямь подходит лучше всего остального. Димитрис будет жертвой, палачом и творцом одновременно. Он убьет себя собственными руками, сам приготовит смертельный соус. Один из тех соусов, которыми он обычно искушает Нану. Негодяй из негодяев!

Размышления Дамоклеса о смерти Димитриса прервал телефонный звонок. Это была Нана.

— Муж только что ушел. Наконец-то! Я притворилась, что сплю, и мне не пришлось ни разговаривать с ним, ни целовать его. Как только путь был свободен, я побежала к телефону. Ты не представляешь, как мне не терпится. У меня все горит внутри. Я еще даже не причесалась! Дамоклес, ты должен гордиться своей маленькой Наной. В первый раз я звоню тебе не причесавшись. Но волосы у меня в порядке. Правда. И выгляжу я чудесно, Возможно, даже лучше, чем обычно. Думаю, тебе понравилось бы. Как-нибудь я заявлюсь к тебе в таком виде. Ах, Дамоклес, мне было ужасно плохо этой ночью без тебя. У меня слов нет, до того мучительно не быть в твоих объятиях. Я спала как дитя. Поговори со мной, Дамоклес. Скажи что-нибудь.

— Что сказать, Нана? Что мне сказать? Я очень горжусь тобой!

— Не могу поверить, что разговариваю с тобой, — продолжала Нана. — Наконец-то я слышу твой голос и могу заказать тебе самый трудный, даже невозможный обед на сегодня. Так вот, сегодня ты будешь резать, рубить, тереть — и все это для меня. Ты будешь делать это целый день до вечера, пока луна не заглянет в твое окно.