Читать книгу "Адамант Хенны - Ник Перумов"

— Совет закрыт, — проскрежетал он, еле сдерживая бешенство. — Надеюсь, что все Маршалы Марки исполнят свой долг. Войско не распускать! А послов к Морскому Народу я отправлю немедленно. На Исене сейчас стоит дружина тана Фарнака, не так ли? Вот вместе с ним посланники и отправятся. А теперь разрешаю всем идти.

Маршалы поднимались один за другим, неловко кланяясь королю.

Толстая дубовая дверь закрылась. От королевских покоев в верхних ярусах башни вел только один коридор — волей-неволей все роханские командиры шли вместе. Царило тяжелое молчание.

— Э! Нельзя нам, того, ну понимаете, задуманное ему дать сделать! — внезапно и с силой произнес Брего.

Все остановились разом, как по команде. Похоже, остальные знатные роханцы думали точно так же, потому что у Фреки вырвалось:

— Верно, да вот только как?

— Как, как… — прохрипел все еще багровый Эркенбранд. — Что об этом говорить… Здесь же наемники!

Фолко резко повернулся, словно его обожгли кнутом.

— Уж не задумал ли Храбрейший заговор против своего законного короля? — сквозь зубы произнес хоббит, кладя руку на эфес. Рядом с ним молча встали гномы; их топоры уже были готовы к бою.

— Э, вы что… эта! — всполошился Брего, мигом оказываясь между старым воином и Фолко. — Храбрейший, я, ну прошу тебя…

— Если здесь зреет измена… — ледяным голосом отчеканил Торин.

— Какая измена! — в отчаянии завопил Фрека. — Приказы-то короля — они ж погубят Рохан! Вы же первые были против них!

— Но это не значит, что мы изменим своему слову, — парировал Малыш.

— Но и мы не собираемся! — горячо воскликнул Хама, самый молодой из роханских Маршалов. — Мы просто хотим уберечь короля от гибели! Разве не в этом истинный долг тех, кто любит свою страну и своего правителя?

Фолко, Торин и Малыш переглянулись, принявшись невозмутимо и молча раскланиваться с остальными Маршалами.

— Эй, куда вы… эта… того? — всполошился Брего. — Поговорить надо, Маршалы! С нами идемте, да, нет?

— Разве можем мы, наемники, как поименовал нас почтеннейший Эркенбранд, обсуждать приказы нашего нанимателя? — намеренно-ледяным тоном отозвался Торин. — Повелитель Эодрейд отдал приказ. Нам осталось только выполнить его.

Брего побагровел:

— Ну, вы, того, значит, сердца не держите. Я, эта, прощения прошу, слышите? Я, как бы… э… от всех нас, верно? — Вспотев от усердия (редко когда приходилось произносить вежливые речи), Брего окинул взглядом остальных роханских Маршалов. — Вы, того, на Храбрейшего не серчайте. Он же… ну, значит, стар, что ли…

— Погоди, Торин. — Фолко тронул локоть друга. — Нам и впрямь не помешает послушать. Быть может, все вместе мы придем к какому-то мудрому решению.

Видно было, что гномы смертельно обижены. Сам Фолко тоже не спустил бы никому подобных слов, не будь Эркенбранд уже и стар, и немощен. Он чудом спасся на Исене и, говорят, после этого сильно изменился — притом не в лучшую сторону.

— Верно, верно! — подхватил Фрека. — Храбрейший…

— Храбрейший ошибался и говорил в запале, — медленно произнес Сеорл, доселе молчавший Пятый Маршал. — Не нужно из-за неразумных слов одного ссориться со всеми, почтенные гномы. Мастер Холбутла совершенно прав. Нам надо обсудить все спокойно и не давая волю страстям.

Не сразу, но совместными усилиями гномов все же удалось уломать.

Эркенбранд, разобидевшись, заявил, что с «наемниками» он за один стол не сядет, и удалился, безуспешно пытаясь придать себе гордый и величественный вид — у него тряслась голова…

Фолко с жалостью посмотрел ему вслед. Нет, он был не прав, обижаясь на впавшего в детство старика. Пусть говорит что хочет! Сам король держит его в Совете, только чтобы оказать почет последнему из оставшихся в живых сподвижников своего отца…

Восемь роханских командиров спустились в большой пиршественный зал. Там сейчас было темно и тихо — праздник отшумел вне стен замка.

— Здесь мы… эта… того, поговорить сможем. — Брего опустился на лавку.

— Надо добиться отмены приказа… — начал было Сеорл, однако Фрека досадливо оборвал его:

— Это и жеребенку понятно!.. Чего нужно добиться — здесь знает каждый, а вот кто сможет сказать, КАК это сделать?

— Король Эодрейд не из тех, кто легко отказывается от своих слов, — вступил в разговор Теомунд, Седьмой Маршал. — Впрочем, раньше…

— Раньше он не принимал таких нелепых решений! — проворчал Сеорл. — Какая кобыла его лягнула? Еще вчера у него не было и следа подобных мыслей!

— Да что тут гадать-то… неважно уже, откуда они у него, значит, мысли эти, так? — Брего, старший по званию среди собравшихся, все круче брал дело в свои руки. — Рохан спасать надо! Так, нет? Значит, эта, войско-то из похода… э… ну, не вернется, ясно ведь, так, нет? Не вернется, это мы все понимаем. Так как короля-то переупрямить-то?

— Быть может, когда его гнев остынет… — предположил Эотайн. — Можно будет поговорить с ним снова…

— А откажет если вновь? — гнул свое Третий Маршал.

— Тогда вновь соберемся и посоветуемся. — Эотайн уклонился от прямого ответа.

— Ну… эта… что скажут Холбутла-мастер и почтенные гномы? — Брего повернулся к Фолко и его друзьям.

Торин пожал могучими плечами:

— На войне приказы королей не обсуждаются. Мы можем сколько угодно спорить с правителем в Совете, но, если он все же поступит по-своему, надлежит исполнить приказ.

— Даже если он… ну, того… страну, понимаешь-скать, погубит, а народ, ну, уцелевший там, значит, в рабство ввергнет? — в упор спросил Брего. Могучего сложения, шириной плеч он почти не уступал гному.

Светло-карие глаза Третьего Маршала потемнели. Фолко вспомнил, что Брего приходится дальним родственником Эодрейду, и, если не принимать в расчет сына и дочь короля Рохана, Третий Маршал оказывался, пожалуй, одним из первых наследников короны Эдораса…

— А… это… что сделать должны… ну… преданные воины… то есть народу своему преданные… если правитель, значит, ведет всех к неминуемой погибели? — не унимался Брего, распаляясь все больше и больше.

Фолко скрестил руки на груди и прищурился. Похоже, дело идет к перевороту. Хорошему полководцу и смелому бойцу, Брего не будет так уж трудно склонить на свою сторону остальных Маршалов. И если войско останется в стороне… то тот же Брего может открыто бросить вызов Эодрейду, обвинив того в чем угодно, вплоть до посягательств на честь его, Брего, супруги. А в поединке у Третьего Маршала шансов куда больше… А быть может, он и не унизится до лжи — роханцам она вообще не свойственна, — прямо заявив, что король безумен и более не может править. И в том и в другом случае исход один — поле, суд мечами. Неужели Третий Маршал всерьез задумал стать Первым?