Читать книгу "Первая красавица - Кэтти Уильямс"

Необузданная красотка с роскошной черной гривой вьющихся волос и эксцентричными нарядами, каким-то непостижимым образом подходившими к любой обстановке, оказалась всего-навсего очередной расчетливой дамой, готовой на все ради его денег. Хорошо хоть благодаря счастливой случайности он вовремя нашел в ее сумочке баночку с противозачаточными таблетками, и при каждой их следующей встрече в этой баночке становилось на одну таблеточку меньше. Он целую неделю старательно их пересчитывал. Просто так, на всякий случай.

Клариссе изначально нужны были от него лишь деньги, но он оказался не так глуп, как она считала, а потом ему еще не один месяц приходилось слушать нотации старших родичей, с умным видом вещавших, что большинству женщин в этом мире нужны лишь деньги и положение в обществе, а сестры навязчиво пытались устроить его личную жизнь за счет своих подружек. И это не говоря уж про расспросы друзей и коллег, которым он вообще не стал ничего толком объяснять, сказав лишь, что у них с Клариссой ничего не вышло. И наверняка они придумали сотни разных и куда более достоверных с их точки зрения причин разрыва.

– Но почему ты не хочешь о ней говорить? – настаивала Холли. Сев на диване, она потянулась за небрежно отброшенным бельем. Что же с ним такое? И почему ей кажется, что она вступает на совершенно незнакомую территорию? Наверное, ей следовало бы, как и раньше, промолчать, но сейчас она просто не могла успокоиться. Последние пару часов у нее в голове непрерывно вертелось несколько вопросов, похоже, именно из-за них она и начала расспрашивать. Что ждет их самих? Куда движутся их отношения?

– Потому что не о чем тут говорить! – Полностью одевшись, Луис обернулся, надеясь, что и Холли уже успела одеться, но на ней было лишь белье.

– Ты ее любил?

На мгновение Луис замер, чувствуя себя так, словно получил прямой удар в челюсть. Он вдруг понял, что, как бы ему ни было удобно ее неведение относительно его богатства и положения, в нем может таиться определенная угроза. Да и поначалу невинная ложь со временем может перерасти в навечно разделившую их пропасть…

– Тогда мне так казалось, – наконец ответил он. – Но я ошибался.

– Но она все равно тебя изменила.

– Естественно. Любой негативный опыт оставляет на человеке свой след. Ладно, ты предлагаешь нам весь оставшийся вечер говорить о несущественной ерунде или, может, все-таки переберемся во двор и займемся заждавшимся нас вином?

– Оно уже давно нагрелось. – Внезапно вино и заботливо приготовленная закуска стали помехой запланированному серьезному разговору. А еще Луис отказался говорить о Клариссе… Так странно, обычно он с готовностью рассказывал и о семье, и о Бразилии, да и вообще с ним можно было говорить едва ли не обо всем на свете. Луис мог часами рассуждать и спорить о театре, опере и искусстве и с легкостью мог заставить ее смеяться тысячью разных способов. А когда у нее возникали какие-либо трудности, он всегда готов был помочь советом.

Луис отлично умел работать и не боялся запачкать руки, помогая ей с приютом, внимательно слушал ее бесконечную болтовню, а она и сама прекрасно понимала, что порой говорит слишком много, так что теперь он наверняка знал о ее детстве даже больше тех друзей, с которыми она выросла!

Но о себе он порой наотрез отказывался говорить. И похоже, Кларисса оказалась одной из этих тем.

– Ты права, вино нагрелось, – заметил Луис, усаживаясь за столик на заднем дворе. – Но это не помешает нам его выпить. А еще у меня для тебя кое-что есть. – С этими словами он вытащил из кармана маленькую коробочку с браслетом, за который отдал несколько тысяч. Он сам его выбирал, отлично понимая, что Холли согласится принять украшение, только если поверит, что это очередная дешевая безделушка. Дорогой подарок она никогда бы от него не взяла, и ему снова приходилось врать. Но на что не пойдешь, чтобы доставить им обоим удовольствие? Холли нравились подарки, а ему нравилось их дарить. И оттого, что сама она никогда ни о чем его не просила, Луису еще больше хотелось дарить ей всякие дорогостоящие глупости. В конце концов, раз она ничего не знает о его истинном финансовом положение, то с чего ей что-то требовать, ведь так? Знай она правду, тогда, возможно, все было бы иначе.

– Какая красота! – выдохнула Холли, разглядывая безделушку с камушками, как две капли воды похожими на бриллианты. – Спасибо, но ты не должен ничего мне дарить, – продолжила она, любуясь блестящими камнями.

– Ты каждый раз так говоришь, когда я тебе что-нибудь дарю.

– Я знаю, и тебе действительно не нужно каждый раз приносить мне подарки. Наверняка тебе и так есть на что тратиться, я прекрасно понимаю, что жизнь в Лондоне не из дешевых… – Луис говорил, что у него небольшое жилье в достаточно хорошем месте, но размеры этого «небольшого жилья» и где именно находится это «достаточно хорошее место» она совершенно не представляла. Но где бы он ни жил на самом деле, наверняка ему приходится дорого платить за свое «небольшое жилье».

– Я как-нибудь сам разберусь со своими деньгами, – пробормотал Луис, подталкивая ее к дому. – Лучше скажи, где бы ты хотела поужинать.

– У меня в духовке кое-что есть. – Холли рассчитывала, что за закусками последует запеканка, они поужинают при свечах, а она станет неторопливо задавать заранее приготовленные вопросы. И почему ей так сложно говорить с Луисом об их отношениях? Сам он никогда не стремился обсуждать их будущее, но больше жить в неведении Холли просто не могла. – Так что предлагаю поесть у меня, а заодно и немножко поговорить.

– Немножко поговорить? – Луису стало не по себе. Она же не станет возвращаться к Клариссе? Заходя следом за Холли на кухню, он отметил, что на этот раз стол старательно сервирован. Странно. Обычно за неделю они успевали так соскучиться друг по другу, что еда была всего лишь досадной необходимостью, и они часами говорили и все никак не могли наговориться. – И о чем же ты хочешь поговорить?

– О нас, – обернувшись, ответила Холли, неестественно громко рассмеялась и снова отвернулась.

– Мы и так постоянно об этом говорим.

– Нет, мы говорим о том, чем занимались всю неделю, но о нас мы никогда не говорим. – Почему он так холодно на нее смотрит? Чувствуя, как у нее начинают дрожать колени, Холли уселась на стул и сжала в пальцах бокал вина.

– И что конкретно ты хочешь обсудить? – Луис старательно изображал непонимание, чувствуя, как разделявший их стол превращается в настоящую пропасть. Он так привык к ее мягкости и податливости, к тому, что она постоянно стремится позаботиться обо всех мелочах… Холли всегда была такой нежной, женственной… Наверное, именно поэтому он и открывался перед ней так, как еще ни разу не открывался ни перед одной женщиной, но этот разговор… Неужели он ее теряет?

– Я еще ни разу не была у тебя дома, – задумчиво протянула Холли.

– Ты ни разу не говорила, что хочешь там побывать. – А сам он, понятно, никогда этого не предлагал.

– Ты знаешь обо мне решительно все, но я о тебе знаю совсем немного.