Читать книгу "Информатор - Курт Айхенвальд"

До появления АДМ на этом рынке правили японцы, а «Адзиномото» была признанным лидером. Начальные издержки, связанные с освоением подобного производства, автоматически отсекали потенциальных конкурентов: на приобретение патентованных микробов, необходимых для ферментации лизина, требовались десятки миллионов долларов. АДМ же купалась в деньгах и уже вложила в новое предприятие более ста пятидесяти миллионов долларов. И теперь в Декейтере был самый большой в мире завод по производству лизина{13}, способный выпускать сто тринадцать тысяч тонн аминокислоты в год.{14} А заправлял всем этим Уайтекер, выдающийся молодой ученый, почти наверняка первый доктор наук, руководящий подразделением АДМ.

– Мы намереваемся стать крупнейшей биохимической компанией в мире, – сказал Рэнделл. – Для нас это значит очень много. У нас есть необходимый запас сырья, есть недорогое оборудование, так что это естественно и неизбежно.

Японцы выслушали его скептически, но ничего не сказали. Если АДМ сможет производить столько лизина, она поглотит значительную часть существующего рынка. Создание такого колоссального производства казалось им неоправданным безрассудством. Многие предприятия компании будут простаивать в ожидании, пока рынок вырастет или пока не уйдут конкуренты. И все же они были не прочь послушать хвастливую речь Рэнделла. Пускай американец трезвонит, – в этом звоне они, быть может, уловят обрывки другой, правдивой информации.

Рэнделл все говорил, а Уайтекер и Уилсон старались сохранить бесстрастные лица. Как бы ни пыжился Рэнделл, они-то знали самое важное: компания никак не могла запуститъ этот чертов завод. Цистерны были заполнены «букашками», «букашки» охотно поедали декстрозу, а лизина получалось всего ничего. В последние месяцы в гигантских ферментационных баках снова завелся вирус, который убивал микробы, прежде чем они успевали что-нибудь произвести.{15} Разумеется, АДМ производила достаточно, чтобы сохранить свое положение на рынке, но потери времени из-за заражения вирусом обошлись в шестнадцать миллионов долларов. И напряжение росло: недавно Дуэйн Андреас предложил закрыть завод и создать новую испытательную линию. Тем временем сын Дуэйна Мик, управлявший всем производством, бомбил Уайтекера требованиями решить проблему. Но вирус возвращался, что бы они ни предпринимали. Понятно, что своему главному конкуренту руководители АДМ рассказывать об этом не собирались.

Закончив десятиминутный монолог, Рэнделл поднялся из-за стола.

– Вот, в двух словах, главное, что можно сказать о нашем заводе, – произнес он. – Сейчас Марк вам его покажет, а потом мы встретимся здесь же за ланчем.

Поблагодарив Рэнделла, представители «Адзиномото» потянулись к двери вслед за Уайтекером. Тот провел их к своему «линкольну», чтобы отвезти на завод. Прибыв на место, все надели защитные каски и очки.

Осмотр начался с лаборатории на верхнем этаже, где автомат непрерывно встряхивал крошечные колбы. В них была смесь декстрозы и соевой муки, питавшая микробов. Посетители проходили мимо, а микробы быстро размножались. Ирония ситуации заключалась в том, что эти крохи-«букашки» были сердцевиной гигантского дела, обошедшейся во много миллионов долларов. «Букашки» были коммерческой тайной АДМ, которая позволяла компании разрушить господство японцев на рынке.

Фудзивара и Бреант задавали вопросы и делали заметки в блокнотах. Покинув лабораторию, группа миновала аппаратную и проследовала в основные производственные помещения.

В цеху японцы замерли в благоговении. Такого они еще не видели. Огромное помещение высотой в добрую сотню футов было заполнено десятками уходивших под потолок стальных ферментационных баков.

Они спустились по металлической лестнице на нижний этаж цеха. Фудзивара и Бреант шли рядом с управляющим заводом, слушая его объяснения. За ними следовали Уайтекер с Икэдой.

Мимото, замыкавший шествие, замедлил шаг. Дождавшись, пока на него никто не будет смотреть, он быстро вынул из кармана пластиковый пакет, а из пакета влажный носовой платок. Прижав платок к перилам, он спустился на несколько ступенек и все так же незаметно бросил платок в пакет, герметически закрыл его и небрежно сунул в карман.

Мимото знал, что бесценные микробы, которые АДМ применяет для производства лизина, могут расти в любом уголке завода, даже там, где они не видны. И он надеялся, что преуспел в краже образца этих микробов для «Адзиномото» с помощью платка.{16}

Спустя несколько недель на рабочем столе Уайтекера зажужжал интерком. Это была Лиз Тейлор, секретарша, сидевшая в нескольких футах за дверями кабинета.

– Да, Лиз, в чем дело?

– Вам звонит кто-то – не могу произнести его имя. Похоже на азиатское.

Уайтекер поднял трубку:

– Марк Уайтекер.

– Здравствуйте, мистер Уайтекер?

Лиз не ошиблась. Акцент был явно азиатский.

– Да.

– Не знаю, помните ли вы меня, – сказал звонивший.{17}

Около половины шестого вечера взволнованный Уайтекер поднялся из гаража в дилинговый зал АДМ и направился в кабинет Мика Андреаса, сидевшего за письменным столом.{18}

– Мик, ты не поверишь, что за хрень, – выпалил он. – Я вроде как понял, откуда на заводе вся эта чума.

Мик откинулся на спинку кресла.

– Я уже восемь недель жду, когда ты расскажешь об этом. Выкладывай.

Не переводя дыхания, возбужденный Уайтекер торопливо изложил весть, которую считал настоящей бомбой. Вирусы, уничтожавшие микробы, появились на заводе не по их ошибке. Он только что узнал, что их подкинули конкуренты. Токийская компания «Адзиномото» занималась промышленным шпионажем и разработала дьявольский план. Вся зараза шла от японцев.

Андреас не перебивал его. Прежде чем задавать вопросы, он хотел выслушать Уайтекера до конца.

Возбужденно расхаживая по кабинету, Уайтекер рассказал, что накануне ему в кабинет позвонил служащий «Адзиномото» Фудзивара, один из тех, кто посещал завод несколько недель назад. Фудзивара попросил Уайтекера номер его домашнего телефона. У Уайтекера просьба не вызвала подозрений: он решил, что из-за разницы во времени между Токио и Декейтером японцу, возможно, удобнее звонить в другое время.

– И вот вечером, в начале девятого, этот тип позвонил мне домой, – говорил Уайтекер. – Мик, он знает все! Он с ходу заявил, что хочет поговорить о кошмаре, который творился у нас с мая по август. Я спросил, что он имеет в виду, и он ответил: «Время, когда АДМ теряла по семь миллионов долларов в месяц из-за проблем с производством лизина».