Читать книгу "Покидая Вавилон - Антон Евтушенко"

– Но зачем?

– Ситуация накаляется. Они боятся кровопролития.

– Почему же не сказал сразу?

– Думал, до штурма успею сдать тебя Вале.

– Сдать Вале? – обиделась Соня. – Киря, я же не вещь.

– Конечно, не вещь! – закричал Кирилл, стараясь быть услышанным в многотысячной толпе. – Именно поэтому в момент штурма я хочу, чтобы ты была в безопасности. Штаб для этого самое подходящее место. С моим журналистским удостоверением…

– Подожди, – жёстко перебила Соня. – А ты? Я не поняла. Разве ты останешься на площади?

– Я не могу по-другому, – пожал плечами Кирилл. – Я обязан быть здесь. Иначе, зачем всё это?

– Не согласна! – Она потянула руку и заставила Кирилла остановиться. – Неужели ты вправду решил, что я буду отсиживаться в четырёх стенах…

– Соня! – Кирилл прижал в себе девушку и крепко обнял. Моросящий дождь сыпался на них с хмурого вечереющего, почти чёрного в ранних осенних сумерках, неба. – Телефоны не работают, но я буду на связи по рации. Обещаю! К тому же, со мной будет Валя. Я не могу, понимаешь, позволить тебе остаться в толпе. Это слишком опасно. Едва всё успокоится, мы снова будем вместе.

– Обещаешь? – губы и подбородок её запрыгали, задрожали. Соня вцепилась в Кирилла, не ослабляя объятий.

– Обещаю!

Штаб революции, упомянутый Кириллом в разговоре, находился в одном из двух захваченных оппозиционерами зданий Дома профсоюзов и Киевской рады. Фасад здания, разлинованный каменными решётками оконных проёмов, в четыре этажа высотой, сверкал огнями прожекторов надстроенной сверху башенки с электронными информационными табло. Оракул погоды и сигналов точного времени сегодня безмолвствовал – вместо привычных цифр на экранах мелькали видеокадры новой "оранжевой" революции.

У входа мужчина в серебристой куртке во всю силу своих лёгких орал в мегафон, призывая граждан не поддаваться панике и провокациям со стороны властей. На его широкой спине красовался наспех скроенный логотип объединения "Батькивщина". Он преградил дорогу двум молодым людям, направляющимся к дверям, и крикнул в мегафон, злобно сверля их маленькими волчьими глазками: «Нагадую, вхід і вихід в Штаби здійснюється виключно за спецперепустками!»[5]

– Где ваши бейджи? – рявкнул он, убрав усилитель в сторону.

– Я журналист, – поспешно сказал Виноградов, доставая из рюкзака удостоверение. – А это наш внештатный сотрудник. Она со мной.

– Почему без жилеток?

– Каких? – опешил Кирилл.

– Для прессы, – пояснил тот и махнул рукой. – Принято решение всем журналистам раздавать жилетки. Наши волонтёры таскают их стопками по всему майдану. Впрочем… можете получить в штабе…

– Обязательно! – пообещал Кирилл.

– Это в ваших интересах, – добавил мужчина с мегафоном. – А то лезете всегда в самое пекло, а потом бегаете обиженные по судам, – он сплюнул. – Поди разбери в суматохе, где ваш брат папараца? Чай на лбу не написано!

Он пропустил их вперёд и снова стал в стойку, поднеся мегафон к губам. Проникнув внутрь, Кирилл и Соня влились в общий хаос. Матюгальник застрочил с удвоенной силой, его раскатистое эхо глухим баритоном блуждало по коридорам Дома профсоюзов, смешиваясь с интерьером и его не менее безобразными звуками.

Не задерживаясь на первом этаже, они влетели по лестнице на второй, где столкнулись с очередным дозором в лице двух молодцеватых ребят в пресловутых серебристых ветровках. Прямо на лестничной клетке скандалила пенсионерка, гневно сотрясая ридикюлем на длинном шёлковом шнурке. Орудуя им, словно пращой, она норовила заехать в голову одному из дозорных, выросшему непроходимой стеной на пути пожилой женщины.

– Бабуся, у нас тут революція! – прикрываясь руками, защищался от нападок старушки один из них.

– До біса революцію! – скрипучим шепокляковским голосом возмущалась та. – Вона у вас завтра скінчиться, а мені жити з цим…

– Ну що дивитеся? Ток-шоу вам, чи що? – обратился второй к переминающимся в нерешительности с ноги на ногу Кириллу и Соне.

– Мы в пресс-центр! – смекнул Кирилл и, отсекая лишние вопросы, поспешно пояснил: – За жилетками.

– Так проходите! Чого стоїте…

Кирилл и Соня, не дожидаясь особого приглашения, прошмыгнули в дверь, чем окончательно разозлили старушку. Прицельным ударом она всё-таки умудрилась стукнуть зазевавшегося секьюрити по носу.

– Будете знати! – довольная собой выпалила пенсионерка.

Впрочем, продолжение блокбастера с участием старомодного ридикюля и её хозяйки Кирилл с Соней уже не увидели. Они окунулись в море нестерпимо-яркого электрического света. Когда глаза свыклись с переизбытком люменов, стало ясно, что комната набита СМИшниками, стоящими, сидящими, лежащими вокруг круглого фанерного постамента. Импровизированная сцена была заставлена лесом штативов с укреплёнными на них микрофонами. На маленькой опушке этого леса, где-то в глубине сцены выступал человек, одетый в смокинг.

– Здесь есть бесплатный вай-фай и печеньки, – дружелюбно произнёс Кирилл, усаживая Соню на один из разноцветных пуфов-мешков. Он положил рядом рюкзак с вещами и указал в сторону силовых кабелей, сваленных в углу и напоминающих своим видом большие макароны на тарелке. – Розетку отыщешь там. Ах да! – спохватился молодой человек, расстёгивая клапан рюкзака и доставая изнутри две рации. – Вот! – он протянул одну Соне. – Восьмой канал, запомнила?

– Пообещай, что не будешь лезть на рожон? – потребовала она.

– Обещаю! – рассмеялся Кирилл. – Я даже обещаю перевоплотиться в гастарбайтера, потерявшего свою метлу. – Он кивнул в сторону оранжевых жилеток, сваленных в кучу на столе. Последние сильно напоминали униформу дворника, и если бы не поясняющая надпись на украинском "Преса", то отличить журналиста от работника клининговой компании стало бы задачей непосильной.

– Я серьёзно, – надула губы Соня.

– И я! – Кирилл поцеловал девушку и направился к груде целлофановых пакетов.

– Журналист! – Кирилл помахал волшебной корочкой угрюмому человеку со списком в руках, но тот даже не взглянул.

– Без разницы, – буркнул он. – Пишите в бланке кто вы и откуда.

Кирилл вписал данные и схватил пакет.

– А можно ещё парочку взять? – попросил он.

– Тебе что, на сувениры? – хмыкнул тот.

– Да не, коллегам…

– Коллег впиши – и бери!

– Аукцион неслыханной щедрости! – подивился Кирилл, подходя к Соне и вкладывая ей в руки хрустящий пакет. – Давай, давай! – Та в ответ поморщилась. – На всякий случай. Я и Вале захватил, и тебе. – И он продемонстрировал на собственном примере, как надо надевать жилет.