Читать книгу "Кругом одни соблазны - Марина Серова"

Танечка девочка хорошая была — милая, вежливая, только с отцом что-то последнее время не ладила. Уж он прямо не знал, как ему с ней и говорить: все Танечка, Танечка. А она в его присутствии как ежик становилась.

Ну вот, я ему ключи-то дал, а он говорит: «Иосифович, что-то я сегодня устал. Давай зайдем ко мне. Ты заваришь своего фирменного чайку, почаевничаем», — мы же всегда запросто с ними.

А мне что — «Розу» и у него погляжу, на цветном. Семерых по лавкам у меня нет, а поговорить иногда с кем-то хочется. Ну мы и открыли дверь… Ключ я сразу себе в карман положил, чтоб не забыть… Он меня в комнату первого пропустил, а я, как увидел — мне прямо плохо стало с сердцем. Бедный Игорь только зашел — прямо весь белый стал. К Танюше кинулся, на колени встал, начал ее трясти и уговаривать подняться.

Только не суждено ей уж было никогда встать. Игорь позвонил в милицию и в «Скорую» на всякий случай. Потом начал трясти этого парня.

Тот мычит, глаза бешеные, страх. Я подошел к Игорю, говорю, что до приезда милиции ничего нельзя трогать. Поднимаю его. Он как вроде меня и не слышит. Все руки в крови… всего не передашь даже.

Смотрю, вынул из кармана платок, а с ним вместе и ключи от квартиры. Они на пол упали, он даже не заметил. Я их поднял и на тумбочку положил. Ему, конечно, ничего не сказал. До того ли ему в тот момент было!

Видать, сам бог его отвел от того, чтоб в эту бойню одному зайти, а то бы дел понаделал…

Эдуард Иосифович вздохнул и вытер платком повлажневшие глаза.

— А вы милиции про ключи рассказывали?

— Про те, что из кармана упали, что ли? Зачем? Со всеми бывает, что в собственном кармане найти не можешь. Я их просто на тумбочку положил. Хотел Игорю сказать, да случай не выпал. Он так убивается, бедный, что никого видеть не может.

— А она у них одна была?

— Да, они поженились — уже поздно было детьми обзаводиться. Танечка ведь ему не родная была, а воспитывал он ее с одиннадцати месяцев, все-таки душой прикипел. А она вообще не знала, что не родной он, как хвост, за ним маленькая носилась.

— Ну ладно, Эдуард Иосифович, я вам очень благодарна. Думаю, что с вашей информацией у меня прекрасная статья получится. Можно к вам еще обратиться, если что-то понадобится?

— О чем речь, Танечка, конечно!

— Спасибо за чай. Он у вас и правда отменный. Смотрите, приворожусь и буду то и дело к вам на чай заезжать.

Он засветился от удовольствия.

— Всегда рады будем. Да, а Валюши сегодня не будет, она на сутки ушла. Приезжайте завтра. Она тоже врач, в стационаре второй городской больницы — психиатр.

— А Игорь Игоревич где работает?

— Тоже в какой-то больнице. Он — хирург.

— Спасибо вам большое. Что бы я без вас делала, прямо и не знаю.

Милый старичок. Приятный в общении. Если бы на пути частного детектива почаще такие встречались, как бы они этим работягам жизнь облегчили. Я распрощалась с гостеприимным хозяином, пообещав прислать или привезти ему статью. Жаль, что пришлось солгать.

Ну что же, теперь домой, анализировать добытые сведения. Подытожить, так сказать, услышанное и как следует обмозговать. Может, к методу Шерлока Холмса прибегнуть? Или Ниро Вульфа.

На улице дождь прекратился, природа ликовала. Я взглянула на дом. Эдуард Иосифович стоял у окна, провожая меня взглядом. Я помахала рукой и села за руль…

Глава 3

Машину я оставила на платной стоянке возле дома и пошла к подъезду, у которого на скамейке смиренно сидел Вадим с роскошным букетом роз.

Я не ожидала его увидеть. И не слишком этого хотела, так как решила не отвлекаться на всякую романтическую чушь, пока не разгадаю кровавый ребус. Но он стоял передо мной и улыбался.

Приходится быть любезной. Человек помог мне — нельзя платить черной неблагодарностью. И я изобразила лицом медовую улыбку:

— Вадик, как я рада тебя видеть. Ты давно ждешь?

— Часа два уже. У меня сегодня выходной, я жутко одинок, и мне захотелось увидеть тебя. Может, это слишком самоуверенно с моей стороны, но я подумал, что с таким букетом ты меня не прогонишь.

— Психолог, — я рассмеялась и тут же осеклась. Где-то внутри что-то дрогнуло. Казалось: мгновенье — и что-то мне станет понятным в этом проклятом деле. Но ощущение это промелькнуло и исчезло.

Я вздохнула:

— Ну заходи, коли пришел. Куда от тебя денешься.

— Танюш, я пока ждал тебя, чтобы под дождем не стоять, в подъезд заходил и заглянул в твой почтовый ящик.

— Случайно, конечно, — съехидничала я.

— Не совсем, просто к ящикам подошел молодой человек, такой… ну, какой-то он слегка бомжеватый, что ли… Ну, не знаю, как сказать. Короче, он в твой ящик письмо бросил. Но ты так не волнуйся, я его без ключей все равно достать не мог.

— Вот и хорошо. Вадим, я терпеть не могу, когда контролируют меня, мои действия или мою переписку. Если не хочешь разом покончить с нашим знакомством, нос в мои дела не суй. А то и букет не поможет, — добавила я уже помягче, увидев, что он собрался обидеться.

Резковато, конечно, но я вправду этого не люблю. Открыла ящик и действительно увидела письмо. Обратного адреса на конверте не было, но письмо адресовано мне.

Что это? Очередные угрозы? Я не стала читать письмо в подъезде, а пошла к лифту, где уже стоял Вадим — Вадим, ты уж прости меня, непоседу, но я могу пригласить тебя самое большее на час — мне нужно работать, — прямо сказала я ему.

— И на том спасибо, гостеприимная ты моя. Может, хоть кофе горячего нальешь, а то я, как тот сиротка, «посинел и весь дрожал…».

Я пригласила его в собственную обитель, напоила и накормила Пусть не обессудит сей отрок, но после угощения я культурно выпроводила его. Хорошего помаленьку. Мне делом надо заниматься. Увы и ах, но иного не дано.

В письме говорилось о записной книжке, которую якобы должны были мне передать, а было оно из СИЗО, от Леши. У меня даже сердце защемило, когда я прочитала: «Здравствуй, милая Таня…»

Наталья мне об этой записной книжке ничего не сказала. Может, просто-напросто забыла, ведь она была в таком состоянии! Нужно позвонить. Я набрала ее номер, но трубку никто не брал. Ладно, попозже…

Я опять взяла в руки фотографию и удобно устроилась в кресле. Интуиция подсказывала: здесь я что-то упустила. Что?

После ухода Вадима прошло уже полчаса, а я все продолжала изучать снимок. Вспомнила, как в детстве любила находить десять отличий в двух картинках, исследуя их сантиметр за сантиметром.

Теперь я надеялась отыскать на фотографии нечто такое, что могло бы помочь мне. Сама не знаю, почему я так надеялась. Это как наваждение. Я выкурила штук пять сигарет, а разгадка никак не хотела находиться. Но это заставило меня насторожиться. И хотя экспертизой установлено, что Леша смог бы убить и правой рукой, особенно для того, чтоб, к примеру, обеспечить себе алиби, я-то его знала лучше. И знала, что хлеб, к примеру, он резал левой рукой, а писал то левой, то правой.