Читать книгу "Презент от Железной леди - Анна Шевченко"

В дверь робко постучали, потом она слегка приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась голова пациента.

— Вы на удаление? — спросила Ира, заглянув в журнал.

— А может, не надо? — вопросом на вопрос ответила голова.

— Вы зайдите, и врач посмотрит, надо или нет.

Этот детский страх перед зубными врачами многие впитали с молоком матери. Я и сама почти до окончания школы больше, чем визита к зубному, боялась только покойников. Поэтому, чтобы преодолеть свой страх, по папиному совету я пошла учиться в мединститут, выбрав в качестве специализации стоматологию. «Кто знает, как жизнь-то обернется. То физики в почете, то лирики, а зубы у человека всегда болят», — сказал тогда отец. И я почему-то послушалась.

Все мои родственники и знакомые очень удивлялись такому выбору, ведь с золотой медалью я могла поступить куда угодно. Один только мама прятал в усах хитрую усмешку.

Покойников я перестала бояться после первого курса, а чуть позднее выяснилось, что если твои зубы лечит профессионал, работающий на хорошем оборудовании, то это вовсе не больно. А приводить в порядок чужие зубы очень даже интересно. Кстати, муж был одним из моих первых пациентов. Моими руками ему был удален зуб мудрости. На умственных способностях Александра это никак не отразилось, но жизнь нашу изменило круто.

Было это во время моей практики в медсанчасти машиностроительного завода. Я тогда работала вместе со Светланой Иосифовной. Эта маленькая хрупкая женщина с тонкими восточными чертами лица была предметом всеобщего восхищения и по праву считалась одним из лучших врачей города. Ей, как заметил Томас, действительно удавалось удалять более семидесяти зубов за смену, причем с минимальным количеством осложнений. Моя практика была хороша еще и тем, что в небольшой медсанчасти не было специализации на хирургов и терапевтов, поэтому за месяц я попробовала себя в обоих качествах.

Саша вошел в кабинет, изо всех сил старалась сохранять спокойствие, но это ему давалось с огромным трудом. Сложен он тогда был отменно. Давид от Микеланджело, да и только.

Десятилетие назад мой муж активно занимало спортом и еще не успел обзавестись солидны брюшком. Кроме фигуры да темно-русых вьющихся волос, больше ничего особенного в нем не было, поэтому в тот день я видела в нем исключительно пациента и настроена была весьма критично.

Мужчин, боявшихся стоматологов, я вообще не любила. Саша сел в кресло и указал на больной зуб. Лечить там, к сожалению, был нечего, и Светлана Иосифовна вынесла приговор: зуб надо удалить. Саша побледнел и попытался встать.

— Я приду как-нибудь в другой раз.

— В другой раз все будет еще сложнее, — врач сказала, как отрезала. — Наташа, сделай ему анестезию.

Я сделала укол, стараясь причинить ка можно меньше неприятных ощущений, и попросила Сашу подождать в коридоре.

— Я вас вызову минут через десять.

Он вышел, а Светлана Иосифовна сказала:

— Займись-ка им сама, а я пойду чай пить.

— Да я же ни разу сама не удаляла!

— Ничего, голубушка, надо же когда-то начинать.

Минут через десять и у меня тоже начали дрожать руки. О том, что произошло дальше мой муж обычно рассказывает следующее: «Сел я в кресло, подходит ко мне девочка, худющая такая, глаза в пол-лица, и, чуть ли не упираясь коленом мне в грудь, говорит: „Мужчина, что это вы так напряглись!“ Не успел я опомниться, как зуб был удален, причем безо всяких осложнений…» Через неделю Александр пришел снова и и течение месяца залечил еще три зуба. Вскоре он явился с коробкой конфет и цветами и попросил разрешения проводить меня до дома. Так что единственным осложнением можно было считать свадьбу, последовавшую примерно через год.

Первый пациент вышел в холл, ожидая, когда анестетик начнет действовать, а в дверь заглянула румяненькая старушка крепкой деревенской закваски.

— Дочка, а у вас протезы есть?

— Да, мы занимаемся протезированием, — ответила Ирина. — Вот, садитесь, пожалуйста, доктор вам все сделает.

Бабка с недоверием поглядела в мою сторону и в кресло не села. Ее недоверие можно было понять, Я-то выросла в городе, а не на деревенском молоке и крепостью телосложения не отличалась.

— А можно у вас что-нибудь подобрать? — сказала бабка, продолжая стоять в дверях.

— Конечно! Садитесь, мы вам сделаем слепок, потом примерим, подправим, и через несколько дней будет готово.

— Да нет же, дочка, мне бы поскорее.

— Но ведь протез еще делать надо!

— Может, у вас готовые какие есть?

Мы с Ириной недоуменно смотрели на бабку, а она разъяснила:

— Ну, может, вы кому-то сделали., а тот отказался. Я бы примерила!

— Что вы такое говорите, бабушка! Ведь все подбирается индивидуально. У всех ведь, к примеру, разные альвеолярные гребни!

— Ну и что, — не унималась бабулька. — Вдруг подойдет.

Минут пять я распиналась по поводу того, что челюсти у всех людей разные, одинаковых не бывает. Но бабка была упряма и, похоже, кроме отсутствия зубов, страдала еще и отсутствием слуха, ибо мои аргументы она абсолютно не слышала.

Отказные протезы у нас действительно были. Целый пакет. Но делать бабке медвежью услугу не хотелось. Убеждения не действовали. Пришлось пойти на хитрость. Я попросила Ирину достать из шкафа непригодные челюсти. Та, не понимая, посмотрела на меня, как на умалишенную, но, прихрамывая, пошла к шкафу и пакет все же достала. Покопавшись в нем, я извлекла на свет божий протез помассивнее. Его, если не ошибаюсь, мы делали для отставного генерала, мужчины гренадерского телосложения и богатырского здоровья. Я протянула протез бабке.

— Вот, примерьте, пожалуйста!

— Ой, — испугалась она, — да у меня и рот-то меньше.

— Ну вот видите, — поняла мой маневр Ирина, — и другие все такие же. Так что придется делать.

Она записала бабку на прием после обеда и пригласила из коридора пациента на удаление. Рабочий день продолжался.

ГЛАВА 4

Перед самым обедом Ирина пригласила очередного пациента. Я сидела за своим столом спиной к двери и заканчивала очередную запись в журнале регистрации пациентов. Но меня заставил прерваться назревавший скандал.

— Да куда ж это вы идете, мужчина! — возмущенно кричала Ирочка.

— К врачу, — невозмутимо отвечал ей голос с сильным южным акцентом.

— А пальто?

В голосе медсестры чувствовался гнев и готовые вот-вот прорваться слезы. За посетителей в верхней одежде шеф штрафовал нас нещадно. Я отложила бумаги в сторону и поспешила к дверям. В кабинет прямо в черном замшевом пальто с лоснящимися рукавами рвался восточного вида товарищ. Вся красная от возмущения, Ирина грудью закрывала проход, но размер ее бюста был невелик, и посетитель, невысокий плотненький кавказец, успешно теснил медсестру в кабинет.