Читать книгу "Алхимистика Кости Жихарева - Михаил Успенский"

Семёныч еле стряхнул с рукава вцепившегося в камуфляж Виссариона Глобального и сказал с горьким упрёком:

– Чего ты психуешь, воин? Не я же тебя в горячие точки посылал!

– А товарищ Сталин в своё время отправлял вот таких в богадельню на Соловки! Чтобы настроение народу-победителю не портили нелепым внешним видом! – сказал всезнающий Нил Филимонов по прозвищу Джульверн.

– Ну и правильно делал, – сказал Семёныч. – Ладно, за другим разом придём – но тогда уж вы, Иван Егорович, подельника своего призовите к порядку, а то я на него составлю докладную.

– Составляй, – хладнокровно сказал Колобок. – Вы, судебные исполнители, мужики здоровые. Только санитарики в дурдоме будут куда как здоровей, а после такой докладной они точно за тобой приедут!

Семёныч смекнул, что всё именно так и выйдет, перекрестился на всякий случай и сгинул с напарником.

На мгновение стало тихо.

– Светку нашу мало не утащили, – доложил наконец Костя. – Сто пудов не надо ей пока в садик ходить.

– К бабане отправим, – решил отставной генерал. – Я её прямо сейчас и отвезу. Клуб наш закрыли, так что я теперь всё равно безработный. Снова придётся бомбить…

(Бомбили же в Кислорецке так: бомбила ехал за пешеходом и уговаривал того не трудить понапрасну ноги. А пешеход кочевряжился, пока не сбивал цену практически до нуля.)

– А ко мне прямо на работу пришли эти… коллекторы… Стыдно-то как! – воскликнула маменька Анна Яковлевна и зарыдала.

– Не стоит, голубушка, убиваться из-за этих. – Колобок перестал прикидываться игрушкой. – Ведь даже имя своё они получили в честь канализационного коллектора, где самая дрянь собирается. Суди сама: разве есть на свете хоть один ребёнок, который мечтает вырасти – и не покорять иные миры, а долги из живых людей выбивать?

Недолгие сборы

…Доехали до бабани без происшествий, хотя Костя, сидевший с сестрой на заднем сиденье старенькой «семёрки», то и дело оглядывался. После своих киевских злоключений он старался держать ухо востро.

– Да кто там станет нас выслеживать – в такую метель! – сказал Филимонов. – Переоцениваешь ты интеллект адептов мыльного завода!

– В любом случае бдительность терять нельзя, – глубокомысленно сказал Колобок, чтобы последнее слово осталось, как всегда, за ним.

Богатырь вздохнул и пошёл открывать бабанины ворота.

Казалось бы, не много времени прошло с той поры, как вернулся Костя Жихарев из Руси Былинной, а сильно переменилась деревня Малые Улёты! Вот что значит связь с цивилизацией!

Урки с мыльного завода, починив по Костину хотению снесённый паводком мост, спешно укатили в город – горевать и скрежетать зубами в бессильной злобе. А все стройматерьялы и технику, доставленные на барже, оставили немилостивому победителю.

Местные жители этим воспользовались: вызвали детей и внуков, что маялись в городе без работы, и до осени подремонтировали свои жилища. И даже кое-что построили.

Европеич и Азиатыч были близнецы-братья, прозвища же свои получили потому, что один закончил войну в Берлине, а другой – в Харбине.

На усадьбе деда Европеича повесили вывеску «Автосервис по-берлински», а соперник его Азиатыч открыл кафе «Утка по-харбински». И не зря: через восстановленный мост косяком пошли машины, а в саму деревню зачастили туристы из разных мест.

Туристы искали клад легендарного разбойника Чуркина – статью на эту тему как нельзя вовремя напечатали в местной газете. И явно неспроста. Поскольку места возможного захоронения сокровищ почему-то совпадали с огородами аборигенов.

…Бабаня Патрикея Маркидоновна, поджав губы, выслушала исповедь внука-генерала.

– Хворостиной бы тебя, – сказала она. – Да вам и так не сладко. Теперь хоть все ко мне переезжайте – если, конечно, и эту избу за долги не отберут. Я-то через два раскулачивания прошла, уж я-то знаю…

Костя, Нил и Колобок приехали вместе с генералом и Светланкой в расчёте остаться на уик-энд.

За эти выходные нужно было сделать немало – да практически всё, что составит дальнейшее содержание данного текста.

– Мать за тебя переживать не будет? – спросил Джульверна Иван Егорыч.

– Некогда ей переживать, – сказал ботан. – Поэтому она мне доверяет.

– Ну, совсем взрослые мужики выросли, – сказал отставной генерал Жихарев и уехал в город, чтобы держать оборону от кредиторов и коллекторов.

– Как бы он сам глупостей не натворил, – озабоченно сказал Костя.

– У него своя задача, у нас – своя, – сказал Колобок. – Надо собираться в дорогу, хотя получилось всё как-то скоропостижно…

– Да! – вспомнил Филимонов. – А где же ваш знаменитый филин?

– Кузьму-Демьяна я уже проинструктировал, – важно сказал Колобок. – Он будет сопровождать нас под прикрытием. Так надо. И вообще, слушайтесь своего вожатого, то есть меня, во всём, потому что идёте в неизвестность…

На сборы ушёл весь следующий день.

Костя собирал в огромный рюкзак всё что мог из продуктов – он хорошо запомнил, как за рекой Смородиной проснулся в нём богатырский метаболизм и как нестерпимо хотелось жрать.

Жители деревни знали, кому они обязаны неожиданным возрождением, поэтому охотно делились с правнуком Маркидоновны своими припасами и заготовками.

– Только никаких консервных банок – ни стекла, ни жести! – заявил Колобок. – У деда Азиатыча возьмём несколько берестяных туесков.

– Это чтобы не возник хроноклазм, – важно пояснил Косте Филимонов. – Откуда консервные банки в эпоху…

– Не умничай, отрок, – сказал Колобок. – Никаких хроноклазмов. Просто туески легче и удобней. Проверено веками. Но одеться нужно попроще, без всяких портретов на футболке. Часы, кстати, можешь здесь оставить. За рекой они действительно бесполезны – разве что в качестве браслета… Но ты же не станешь продавать подарок самого Штакеншнейдера – с тонометром, хронометром и шагомером!

– Идея! – подпрыгнул Джульверн. – Ведь можно там что-нибудь впарить местным жителям – и наварить! Бусы какие-нибудь пластмассовые… Банки из-под пива…

– Верно Костя сказал – какой из тебя капиталист! – засмеялся Колобок. – Идём-то мы не в реальное прошлое, а в легендарное.

– А какая разница?

– Существенная, – сказал Колобок. – Если вы хотите вернуться домой с деньгами, вы эти деньги должны заработать. Не украсть. Не отобрать. Не развести тёмных лохов на бабки, а заработать. Иначе золото и серебро на этом берегу Смородины превратится в сухие листья, в черепки и прочий мусор…

– Вон что… – пригорюнился Нил. – А ведь можно было накупить в городе перца и прочих гвоздик с корицами. Тогда никаких проблем бы не было – пряности ценились на вес золота, если не выше. Мешок перца окупал любые расходы на экспедицию…