Читать книгу "Юбка - Олег Нестеров"

– Фройляйн Рифеншталь, вы слишком многого хотите от жизни, – тот до предела устал от всех этих неоправданных, на его взгляд, звуковых излишеств. – Мои коллеги в Институте кайзера Вильгельма ведут опыты с записью звука на бумажные ленты, покрытые магнитным слоем. Но пока не могут преодолеть одну фундаментальную проблему. Думаю, удастся им это лет через десять. А пока смиритесь.

* * *

Накануне Рождества выдались две свободные недели. В первых числах января уже нужно было записывать Берлинский симфонический оркестр, синхронизируя его со всем фильмом – а там и финальное звуковое сведение, или перезапись, как она упорно называла этот процесс.

Рано утром позвонил Вальтер, застав, наконец, ее дома.

– Лени, пропащая душа, ты уже вылезла из своей берлоги?

– Вальтер, нам всем нужно увидиться, на Рождество я уезжаю. У меня для вас подарки.

– Давай в эту пятницу. Мы как раз собирались тебя звать. Встретимся в Delphi Palast, а к ночи переберемся к нам. – Он немного помолчал. – Лени, может, увидимся вдвоем?

Этого-то Лени и боялась больше всего.

С ее темпераментом, она держалась уже из последних сил. Без любви Лени просто не могла работать. То, что она заканчивала фильм, было настоящим чудом.

Последним сердечным испытанием, после которого она чуть не слегла, был Глен Моррис, американский десятиборец, – абсолютно дикая история, в стиле голливудских вестернов, с финалом не менее захватывающим, чем начало.

Был самый разгар Олимпиады, Лени металась между своими операторами, происходили чудовищные скандалы с доктором, а тут еще этот сволочь-судья, из-за которого ее чуть не выгнали со стадиона.

…Он лежал на газоне, готовился к старту, лицо было прикрыто полотенцем. Их представили друг другу, Лени увидела его глаза и поняла, что пропала. В тот день Моррис выиграл золотую медаль, установив новый мировой рекорд, и когда сошел с пьедестала, не успев принять от Лени поздравления, в одно мгновенье расстегнул ей кофточку и поцеловал в грудь – при полных трибунах! Она убежала, как школьница. Все игры Лени держалась, но потом не устояла. Ей вдруг показалась, что нужно кое-что специально доснять, и она вернула из Швеции всю команду американских десятиборцев. Прямо в аэропорту «Темпельхоф» она сдалась. Через неделю Моррис едва смог улететь, а она не понимала, как без него жить. Излечилась, правда, сразу, помог случай.

С тех пор в свое сердце Лени никого не хотела впускать.

Только почему прошлой осенью туда проник Вальтер? Знали друг друга давно, а потом вдруг – на тебе! Он начал краснеть в ее присутствии, а она, как всегда в таких случаях, избегала с ним встреч.

Вечером они сидели в «Белой мыши». Приходилось все-таки прятаться, поэтому выбрали угловой столик, за колонной.

На Лени обращали внимание. Даже не потому, что узнавали. Она вся лучилась – было совершенно невозможно противостоять ее чарам.

Здесь всегда звучала хорошая музыка. Вот и сейчас, словно для них одних, кто-то невидимый ставил и ставил песню, в которой растворялись их чувства и мысли: Lerne lieben ohne zu weinen,[8]– это было точно про Лени.

Их глаза уже почти все сказали, но нужно было найти в себе силы и повторить это вслух.

Начала Лени, как всегда откровенно и прямо:

– У нашей истории, если она начнется, рано или поздно будет финал. Вернее, возможны два финала, и оба печальные. Если ты останешься со мной, то причинишь боль своим девочкам, мне даже страшно представить, что с ними будет. А если ты вернешься к ним, разорвется мое сердце.

Niemand weiss, wohin er fährt

Du bist wohl geborgen.

Niemand ahnt, wielang es fährt

Fast bis morgen,

Morgen…

Sterne streuen fremdes Licht,

Und die Stille sucht.

Dunkel fällt auf dein Gesicht

Wenn das Lied versummt…[9]

– Вальтер, я целый год себя сдерживала. Когда я тебя не вижу, мне кажется, что тебя просто нет. Что ты парень из сказки, и я тебя полюбила в детстве, когда мне ее читала мама. Но стоит нам встретиться – меня опять начинает бить дрожь, и все по-новому.

Он взял ее руку. Они опять долго молчали и только смотрели друг на друга.

– Лени, я вчера, наконец, понял, как мне быть. Я просто подумал – что, если бы мне оставалось жить всего несколько дней, как бы я поступил? Ответ был очевиден. Вот я и позвонил.

Она вела свой маленький «мерседес» к Далему, где был ее дом. Вино, проклятое вино, Лени почти никогда не пила – ей всегда становилось дурно, а тут почти целая бутылка шабли. Он положил ей руку на колено. Она потянула вверх свою юбку и внезапно перевела его ладонь туда, где ей было место.

Машина катилась по правительственному кварталу, вдоль Вильгельмштрассе, по направлению к Потсдамерплац. Постовые у гигантского здания министерства авиации уже узнали ее серебристое «купе» и стали отдавать честь. Дальше она уже сдерживаться не могла и по Кудамму неслась с бешеной скоростью, благо машин совсем не было. Свой поворот она проскочила, и они въехали в Грюневальд. Мелькали деревья, аллеи были совсем узкими, и тут ее как током пробило.

Лени внезапно затормозила и вышла из машины. Лил дождь.

Вновь встала перед глазами та ужасная история.

* * *

Несколько лет назад к ней в гости заехали друзья. Вернее, любовники. Точнее: один – бывший, один – настоящий. Такое ведь тоже бывает.

У одного были зеленые кошачьи глаза, начинал он как альпинист, а потом самостоятельно выучился на оператора и стал самым честолюбивым и независимым в ее команде. Они были вместе лишь несколько месяцев, на съемках в Гренландии, где в масштабном американо-германском проекте «SOS! Айсберг!» Лени играла главную роль. Они забирались в каяк и отплывали подальше от людских глаз. Светило солнце, в Гренландии было лето. Выбирали плоский и невысокий айсберг, забирались на него – тут можно было и позагорать. В самом центре обычно бывало небольшое мелкое озерцо с сине-зеленой талой водой, где Лени умудрялась принимать ванны. А потом они бегали вокруг него, как дети, и на них не было ничего, кроме горных ботинок. В какой-то момент Лени спускалась к лодке и тащила наверх навес для палатки. Расстелив его у изумрудного озера, она скидывала обувь и медленно начинала свой танец для одного-единственного зрителя.

Другой из ее гостей был первоклассный горнолыжник, швейцарец, красивый, но незаметный. У них тогда все еще только начиналось. Мать, познакомившись с ним, ворчала: «И что ты нашла в этом юноше? Хоть бы раз пришла с толковым человеком. Ведь могла бы любого завоевать – и умного, и с положением».