Читать книгу "Испанский поход - Алексей Живой"

– Значит, им кто-то хорошо заплатил, раз они пошли против нас, – пробормотал Леха, собираясь с мыслями, – интересно кто? Уж не те ли, с кем свел дружбу старейшина Иседон?

– Еще не пошли, но это уже не важно, – ответил Иллур, разворачиваясь к нему.

«Кому как, – подумал Леха, вспомнив предателя, продавшего его грекам, – если найду, своими руками задушу».

– Так вот, Ал-лек-сей, – снова нараспев произнес его имя царь скифов, – завтра на рассвете я вместе с Аргимом отправляюсь вдоль побережья в обратный путь со своей конницей. Здесь оставлю лишь малое число воинов, чтобы держать в повиновении иллирийцев до моего возвращения.

– А если римляне сами нападут? – не сдержался Леха, постепенно понимая, что с завтрашнего дня его жизнь покатится совсем по другому пути. Не так, как он себе представлял.

– Это дело кельтов, они на своей земле, – отмахнулся Иллур, и Леха понял, что спорить с царем бесполезно. Ганнибалу они пока не помощники. Еще чего доброго на виселицу можно было угодить, и так он вел себя почти панибратски. Иллур терпел его выходки до поры до времени, но и он мог осерчать. А на кого похож скифский царь в гневе, лучше было не вспоминать. Слишком много было примеров перед глазами.

– Ты отправишься одновременно со мной, но другим путем, – настоял Иллур, – отсюда через горы и вниз по Истру.

– Но ведь там живут эти… – пробормотал Леха, у которого от неожиданности повылетали из головы названия всех ближайших народностей, населявших верховья Истра, – кельты…скордиски, кажется. С которыми ты еще воевать не хотел, чтобы македонцев не задирать.

– Все так, – подтвердил Иллур, уперевшись руками в бока, – ты перегрузишь свою катапульту на телеги, она тебе еще пригодится в Малой Скифии. Возьмешь еще часть осадного обоза и повезешь через горы к истокам реки. Там наймешь суда и доплывешь до крепости, которую отстроил перед походом к дарданам. Так быстрее будет. Вода в верховьях, как мне доносят, еще свободна от греческих кораблей, да и гетов там не слышно пока.

– Так как же я доберусь, – удивился Леха, – если мне через земли этих скордисков придется тащить катапульту. Она тяжелая, а я дороги не знаю. С боем пробиваться, что ли? Подмять под себя эти племена?

– Нет, – взмахнул рукой Иллур, делая шаг вперед, и пластины на его доспехах глухо звякнули, – воевать с этими кельтами не надо. Они и так теперь на нашей стороне, с тех пор как мы с македонцами в союз вошли. Македонцы дают мне проводников, они тебя уже дожидаются, завтра увидишь. Вот с ними до реки доберешься. Они тебе и с кораблями помогут. А дальше сам.

Леха кивнул, уже невольно начав обдумывать предстоящую операцию по переброске катапульты Архимеда совсем не в том направлении, на котором она должна была себя показать. «А ведь Федор был прав, – невольно усмехнулся Ларин, откусывая от сладкого яблока, – словно почуял неладное. Это „секретное оружие“ может и не в те руки угодить. Его же еще довести надо до места, да и там весело будет. Все может случиться. А Ганнибала мы, похоже, с подмогой „прокатили“. Прости, Федя».

– Когда доберешься до крепости, где твои корабли стоят, по воде, я уже буду там, – сообщил Иллур, – а если нет, то пришлю гонца. К тому времени будет видно, сам управлюсь в степях или понадобишься. Если нет, то отправлю тебя с Аргимом сразу вниз по течению отбивать у греков побережье.

– А если афиняне с остальными туда раньше подоспеют? – поинтересовался Леха, вспомнив кое о чем. – Ты же говоришь, что они будто в земли трибаллов идут через горы.

– Не подоспеют, – пообещал Иллур, – путь вдоль побережья свободен. На перевалах македонцы. Я выступаю и буду у реки раньше греков. А там посмотрим, чего стоят эти хваленые гоплиты. Или ты испугался, брат? Что-то грустный стал.

– Я-то? – усмехнулся Леха, отряхивая крошки с бороды. – Да я любого спартанца порву, попадись он мне на дороге. Просто Федору обещал, что мы скоро у Рима встретимся, когда легионеров разобьем. А теперь вот неизвестно, что выйдет.

– Ничего, – уверенно заявил Иллур, – вот наведем порядок в наших новых владениях, греков отгоним, а там и сюда вернемся. Еще успеешь на развалинах Рима попировать. А этих хваленых спартанцев мы можем еще и не дождаться…

Иллур посмотрел в сторону углей, на которых тлел невесомый пепел от неизвестного письма, и добавил:

– Спартанцы переменчивы…

«Да уж, – невесело размышлял Ларин, пропустив мимо ушей последние слова кровного брата, – чтобы греков усмирить, похоже, придется сначала всю Грецию завоевать. Стоит только начать, увязнем по уши. Не скоро мы тогда сюда вернемся. Да делать нечего, я же скиф теперь, как ни крути. Не Ганнибалу служу. А Иллур прав, этот Пуниец – воин известный, как-нибудь и сам разберется. Жаль только, что с катапультой так неудобно вышло. Ну да он меня простит, надеюсь. На хорошее дело использую – греков бить. Потом верну».

Больше ничего серьезного Леха в тот вечер не узнал, если не считать сообщения, что царица Орития со своими амазонками тоже покинет лагерь завтра. Вместе с Иллуром сарматы отправятся добивать восставших из пепла гетов.

Просидев с царем в юрте еще часок, они распили пару кувшинов отличного вина. Леха немного захмелел и вскоре почувствовал усталость. Трехдневное плавание, полное опасностей и ничуть не походившее на развлекательную морскую прогулку, давало себя знать. Леха вдруг захотел побыстрее добраться до своей юрты, что стояла на дальней оконечности укрепленного лагеря, и лечь спать. Завтра предстояло начинать новый поход, а перед этим следовало набраться сил.

– Пойду я, – сообщил он Иллуру и, получив разрешение, покинул шатер царя.

Пройдя мимо охранников, остановился, вдохнув напоенный морскими ароматами и можжевельником густой воздух, от которого еще больше закружилась голова. Осмотревшись, нашел глазами группу бойцов, поджидавших его возвращения, и, приказав им жестом следовать за собой, побрел между юртами привычной дорогой. Вскоре он добрался до места, где отдельной группой стояли шатры его трехсот воинов. Между ними горели костры, на которых скифы готовили ужин в огромных медных котлах. От котлов доносились такие ароматы, что у адмирала потекли слюнки, но спать он хотел больше, чем есть. А потому зашагал прямиком к своей юрте.

Отмахнувшись от подскочившего с докладом Уркуна, Леха заявил ему, прежде чем сотник успел открыть рот:

– Завтра доложишь. С утра будь готов выступать, а сейчас отдыхайте. Да и я посплю.

Но не успел он пройти оставшиеся двадцать шагов до шатра, как послышался конский топот и в отблесках костров показались длинноволосые силуэты сарматских воительниц. Леха застонал, остановившись у входа в юрту. О чем-то подобном он подумал сразу, едва услышав от Иллура, что амазонки завтра тоже уходят в степи. Но в глубине души надеялся, что обойдется. Не обошлось.

Исилея осадила коня, спрыгнув на каменистую землю.

– Я уже думала, что не увижу тебя, скиф, – произнесла воительница, снимая шлем и встряхнув гривой своих волос.