Читать книгу "Красная капелла. Суперсеть ГРУ-НКВД в тылу III рейха - Жиль Перро"

Что сказать о Хиллеле Каце? Если бы Треппер приказал ему отправиться в гестаповское логово и выдать себя, Кац подчинился бы, не задавая вопросов. Я преувеличиваю? Терпение… Он молод, невысок и очень хрупок, носит очки в пол-лица. По общему мнению, похож на среднего француза. Но так же как и Треппер, Кац — польский еврей; они встретились в Палестине и вместе проводили ту знаменитую голодовку, затем приехали во Францию, где Кац устроился работать каменщиком. Всегда веселый и жизнерадостный, Хиллель Кац станет правой рукой Большого шефа. Безоглядная преданность и полное самоотречение — вот что такое маленький Кац. Люди, созданные из такого теста, как правило, становятся настоящими мучениками, жертвами, всегда попадают в руки врагов и гибнут с чистой совестью. Вы уже догадываетесь, что малыш Кац умрет под топором нацистского палача.

Леон Гроссфогель и Хиллель Кац — еврейская «старая гвардия» Большого шефа.

Бельгийская сеть законсервирована. Радисты, как обычно, выходят на связь с Москвой, но информацию, которую они передают, обеспечивают «статисты» вроде Хоорикса. Настоящие «источники» пока еще не задействованы, а сеть «заморожена». Во главе ее — двое русских: оба моложе тридцати лет.

Треппер, как и все остальные, симпатизирует Михаилу Макарову, он же Карлос Аламо. Во-первых, Макаров — герой. Он — лейтенант, служил в авиационных частях, хотя и не в летном составе. Его направили в Испанию к республиканцам. Однажды франкистам удалось прорваться, и возникла угроза нападения с тыла. Республиканская пехота попросила срочно начать бомбардировку с воздуха. Ни одного летчика на земле не оказалось. Макаров бросается к самолету и взлетает. У него нет диплома летчика, а его знания о пилотировании ограничиваются элементарными понятиями, которые невольно приобретаются теми, кто живет среди самолетов. Он обнаруживает франкистов, сбрасывает бомбы, строчит из пулемета и, возвратившись, благополучно приземляется. Его встречают как героя. История в стиле Макарова.

Весной 1939 года Треппер впервые встречается с ним в Бельгии и приглашает в кафе. Макаров заказывает коньяк. Официант приносит большие пузатые бокалы и наливает обычную порцию. Макаров делает ему знак, что надо налить еще. Изумленный официант послушно наполняет бокал до краев. Довольный Макаров наблюдает за ним, не понимая, почему Треппер под столом бьет его ногой по щиколотке. В конце концов, рассердившись, он восклицает: «Ну что такое? У меня есть чем заплатить!» Это тоже в стиле Макарова.

Он покупает автомобиль. Большой шеф считает, что разведчик не должен иметь машины: неизбежны контакты с полицией, особенно при автокатастрофах. У Макарова же своеобразный способ вождения — педаль газа вжата в пол. Однажды, ведя машину, в которой находится и Треппер, он теряет управление и врезается в дерево. Треппер выбирается из-под обломков и молча глядит на разбитую машину. Макаров, вне себя от злости, кричит: «Ну как ты можешь быть таким спокойным. Это же ненормально!» Треппер тихо отвечает: «А что тебе сказать, идиот?» Тоже история в стиле Макарова.

Ему поручают руководство остендским филиалом фирмы «У резинового короля». Он ничего не смыслит в бизнесе, путается в счетах, совсем не появляется в магазине, жалуется, что ему смертельно скучно.

В июне 1940 года, в самый разгар бельгийского отступления, Треппер приказывает ему ехать в Кнокке-ле-Зут за спрятанным там радиопередатчиком и привезти его в Брюссель. Но у Макарова нет времени: он остается в Остенде, где наслаждается любовью мадам Хоорикс. Трепперу приходится самому отправиться в Кнокке…

Он вынужден доложить об этом в Москву. В конце лета глава советской разведки телеграммой приказывает Макарову, доказавшему свою полную несостоятельность, вернуться на родину. Макаров умоляет Треппера: «Моя карьера кончена! Ты же знаешь, что означает недоверие к офицеру…». И заговаривает о самоубийстве. Треппер великодушно выручает его, добивается, чтобы ему предоставили последний шанс. Михаил Макаров очень нравится ему: это герой.

Как ни странно, капитана Гуревича, который великолепно справляется с работой, наоборот, никто не любит. Он прибыл в Брюссель 17 июля 1939 года из Монтевидео. Его паспорт за № 4643 был выдан в Нью-Йорке 17 апреля 1936 года. По паспорту Гуревич — Винсент Сьерра, родившийся 3 ноября 1911 года и проживающий в Монтевидео на улице Колумба, 9.

Треппер доволен Гуревичем. В отличие от Макарова—Аламо Гуревич—Сьерра легко внедряется в брюссельское общество. Он живет на широкую ногу, закатывает роскошные приемы, завязывает многочисленные знакомства; он трудолюбив и хитер. Вне всякого сомнения, Сьерра — первоклассное пополнение.

Но он никому не нравится — за исключением Маргарет, конечно, которая по нему с ума сходит. Его считают гордецом, хвастуном, очковтирателем. Все ветераны «Красной капеллы» единодушно повторяют: «Кент? О! Преотвратный тип…»

Да, Гуревича—Сьерру будут называть Маленьким шефом после того, как он сменит Большого шефа во главе бельгийской сети, но для всех окружающих, даже для Москвы, он — Кент.

Аламо и Кент: русская «молодая гвардия» Большого шефа. Только испытание покажет, из какого металла они сделаны.

… А время испытаний близится. Это известно в Вашингтоне и Лондоне, в столицах нейтральных государств, газеты которых помещают подробные — на пять колонок — сообщения о том, что вермахт сосредоточил войска вдоль реки Буг и готов ринуться на Восток; об этом знают и в Женеве, откуда советский резидент Шандор Радо шлет в Москву одну за другой тревожные телеграммы; знают в Токио — Зорге с опережением на несколько недель сообщает дату нападения немцев: 22 июня 1941 года…

Известно это и в Париже. Еще в конце апреля Большой шеф предупреждал Кремль о том, что концентрация войск свидетельствует об агрессивных планах Гитлера. Он знаком с немецким офицером инженерных войск Людвигом Кайнцем. После завершения польской кампании Кайнц участвовал в строительстве оборонительных сооружений вдоль Буга. В апреле 1941 года его вновь направляют туда на короткое время. Он сразу замечает, что все изменилось — идет подготовка к наступлению. Вернувшись в Париж, Кайнц уверяет, что война начнется еще до конца мая, и предлагает Трепперу пари на ящик шампанского. Пари проиграно. Но Кайнц утверждает, что наступление всего лишь отложено на месяц: задержка вызвана тем, что Гитлер вынужден был вмешаться в военные действия на Балканах, — немцы не могли допустить разгрома армии Муссолини, завязшей в Албании и Греции. Настаивая на июне, Кайнц заключает новое пари на два ящика шампанского.

Это не единственный источник информации Большого шефа. Значительная часть оккупационных войск покидает Францию: известно это из сотен донесений от французских железнодорожников. Направление — на восток, в Польшу. И наконец, в июне, присутствуя на одной из многочисленных попоек эсэсовцев в парижском кабаре, Большой шеф получает окончательное подтверждение: компания старших офицеров СС отмечает свой отъезд в Польшу, и Трепперу предлагают выпить за скорую победу над Россией.

Треппер дважды предупреждает Москву. Он передает свои донесения в Центр через советского военного атташе в Виши генерала Суслопарова, с которым в принципе ему запрещено вступать в контакт. Но Треппер встревожен: роковой час близится, а он не готов для борьбы — ему нужны передатчики. Нарушив инструкцию, резидент решается потревожить атташе. Благодушный генерал пытается успокоить его, уверяя, что время терпит…