Читать книгу "Грустное кино - Терри Саутерн"

Оба они продолжали его игнорировать.

– А видела ты вообще когда-нибудь в фильмах что-то такое, – продолжал свои расспросы Борис, – что вроде как тебя завело?

Теперь уже девушка, рассчитывавшая на нечто большее, нежели просто понравиться, но в то же время не хотевшая, чтобы о ней подумали всего лишь как о еще одной «тупой шлюшке», оказалась по-настоящему прижата к стене.

– Ну, я не знаю, – начала она, разумеется, по-прежнему улыбаясь, но уже довольно нервозно. – Я хочу сказать, боже мой, я обожаю любовные сцены… то есть, вы знаете, в фильмах, но эти… эти были… просто ужасны.

– А что, если бы они были красивы?

– Простите? – Ее огромные карие глаза еще больше расширились.

– Что, если бы этот фильм был снят с хорошими актерами в красивых костюмах? Все очень романтично. Что, если бы это была работа… настоящего художника?

– Он имеет в виду – маньяка, – пояснил Сид.

– Что, если бы этот фильм имел бюджет в три миллиона долларов? – продолжал Борис. – Как бы он тогда для тебя выглядел?

Девушка перевела взгляд с одного на другого, пытаясь понять, не разыгрывают ли они ее.

– Ах, боже мой, я не знаю, – призналась она. – То есть, вы действительно покажете… ну, все это дело – в смысле, как там входит, выходит, и все остальное… как в тех фильмах, которые мы посмотрели?

– Да, как по-твоему, могло бы это быть красиво? Прелестная девушка нервно сглотнула.

– Ах, боже мой, я… я, правда…

– Или изложим это по-другому, – вмешался вульгарный Сид. – Заинтересовала бы тебя такая вот роль?

– Брось, Сид, погоди минутку, – остановил его Борис. – Я не говорю, что там нельзя будет использовать вставки – я имею в виду, на крупных планах… гм, члена, где будет показано, гм, проникновение… я не говорю, что нельзя будет использовать там дублеров. Я хочу сказать, что еще не продумал всего этого до конца.

Девушка, явно сочувствуя всему, что мог предложить любой из них, была не на шутку озабочена.

– Но как вы потом этот фильм… ну, в смысле, как вы его потом где-нибудь покажете… я хочу сказать, это же противозаконно – подобный фильм, разве не так?

– Да, деточка, – бодро сказал Сид, – но ты упускаешь соль. Пойми, вся идея в том, чтобы потратить три миллиона долларов на фильм, а потом так нигде его и не показать. Ты не находишь, что это в своем роде остроумно?

– Ах, боже мой…

Девушка была уже в полной растерянности, но тут к ней пришло временное избавление в виде покачивающегося из стороны в сторону кумира всех американских дам Рекса Макгайра, который явно напился в дрезину. Рекс одновременно рыдал и смеялся. Хотя представлялось совершенно невероятным, чтобы на нем в такой час был грим, его лицо покрывал столь странный загар, что две струйки слез, казалось, упорно пробивали дорогу вниз по его щекам. В любом случае рыдание – в плане актерского мастерства – выполнялось по высшему классу.

– Привет, ребята, – сказал Рекс похоронным тоном. Споткнувшись, он схватился рукой за ограду террасы. – Знаете, что этот ублюдок Харрисон, этот Хрен Моржовый только что сказал? Ну, прикиньте, что он только что сказал.

– Что ты нажрался как сволочь? – предположил Сид.

Пенни Пилигрим нервно задергалась, думая о том, как отважно говорить такое самому Рексу Макгайру, но последний никак на это не отреагировал.

– Знаете, – спросил он, – про ту ерундовину, которую мы делали? Предполагалось, что она будет трехсторонним совместным производством – то есть, что у меня, у него и у режиссера будут равные права на все. Демократично, правда? Все на доверии, да? Что называется «по рукам», ага? По рукам и ногам. Короче, Хрен Моржовый раздобыл одну вшивую пизденку, которую он хочет использовать в этом фильме, – проверяет ее, она вшивая, а он все равно хочет ее использовать. Мы спорим до упаду, я ее не хочу, Аллен ее не хочет, а он все равно хочет. Наконец мы ему говорим: «Извини, Лес, но тут два против одного. Против тебя то есть». А он только лыбится и головой мотает. «Нет, парни, – говорит он, – тут не два против одного… тут один против нуля». Так что теперь мы собираемся снимать эту вшивую пизденку, и она нам точно весь фильм разъебенит! Как вам такие грязные трюки с хренами моржовыми, а?!

Сид с серьезным видом покачал головой.

– Гувер-стрит сплошь вымощена костями парней, которые думали, что их двое против Хрена Моржового.

– А как зовут ту девушку, – захотела узнать Пенни, – ту девушку, которая все-таки получила роль?

– Как ее зовут? – Рекс взвыл, как раненый Лев Троцкий. – Никак ее не зовут! Ее зовут Вшивая Пизденка – вот как ее зовут! Это ее настоящее имя! Невероятно, не так ли? Я хочу сказать, как это будет смотреться в огнях рампы? – Макгайр повернулся лицом к террасе и театрально взмахнул рукой, очерчивая границы воображаемого экрана. – «Ночная песнь», – торжественно произнес он, – в главных ролях Рекс Макгайр и Вшивая Пизденка!

– Пожалуй, она пойдет первой, – заметил Сид.

– Точно! – в истеричном восторге завопил Рекс. – Это точно!

– Ее имя даже можно было бы сделать названием, – предложил Сид.

– Идеально! – заверещал Рекс, а потом принялся орать во всю глотку: – «Вшивая Пизденка»! «Вшивая Пизденка»! Вот название для нашего фильма!

Люди поблизости озирались, пораженные не столько самим излиянием чувств, сколько одной лишь его громкостью и неистовой интенсивностью. Казалось, этот вопль оповещает о насилии какого-то рода, а затем Рекс и впрямь от души размахнулся и швырнул пустой стакан в ту сторону, где остался Лес Харрисон. Однако он плохо прицелился, и стакан со звоном разбился о деревянный канделябр.

– ВШИВАЯ ПИЗДЕНКА! – проревел Рекс.

– Меня кто-нибудь звал? – визгливо поинтересовалась Крошка Мари, семеня из ниоткуда и сияя ужасающе сладкой улыбкой.

Рекс, который мог ожидать крепкого пинка по яйцам или хотя бы упрека, не был готов к этому – или даже именно к этому решительно не был готов. Он упал на колени, хватая Крошку за ноги.

– Ах, Крошка, Крошка, – всхлипывал Макгайр, – ну почему все в мире должно управляться такими вонючими говнюками? – И он мужественной грудой загорелых мышц распростерся у ее ног. Борис наблюдал за всем эпизодом с выражением озадаченного интереса на лице. Он склонен был думать обо всем на свете с точки зрения панорамирований, углов, крупных планов…

– Врубаюсь, – сказал Б., соединив большие и указательные пальцы руки, получив таким образом прямоугольное подобие видоискателя, сфокусированного на любопытном образе всемирно знаменитой кинозвезды, скомканной грудой валяющейся у ног уродливой калеки.

– Забудь, – вздохнул Сид, – никакого разрешения на демонстрацию он не подпишет.

– О господи, как вы думаете, с ним все хорошо? – испуганно спросила Пенни.