Читать книгу "Плоть и серебро - Стивен Барнс"

Но этих рук больше нет. Нет. По коже пробежали мурашки при мысли, как коснутся ее эти металлические предметы, поползут по телу, как стальные пауки…

Больше нет…

Это был безмолвный шепот, расколовший пустое молчание, выдавленный всем тем, что стояло за ним. Элла шагнула вперед, потребовать — пусть расскажет, что с ним случилось. Как произошел весь этот ужас.

Доктор Чанг загородила дорогу, схватив ее за руки.

— Элла, — сурово сказала она. — Я знаю, что вам это трудно. Но нельзя нарушать его сосредоточение. — В голосе Чанг звенела решимость. — От этого зависит жизнь Шей.

Оттенок мольбы в этом голосе дошел до сознания Эллы. Она сглотнула поднимавшуюся в горле кислую волну, опустила глаза и встретила взгляд женщины. Потом кивнула.

Ее глаза снова нашли Марши. Чанг тоже повернулась, но не сняла руку с руки Эллы.

Марши отступил от стола. Скрестив руки на широкой груди, он стал глубоко дышать, закрыв глаза, будто выполняя какую-то пранаяму или дыхательное упражнение. Серебристые руки были скрещены, как на эмблеме у него на груди.

Элла смотрела с возрастающим удивлением, как серебряные руки задрожали, затрепетали, как механические птицы, в ритме его дыхания. Лицо его стало совсем отчужденным, дыхание замедлилось, выражение лица стало совершенно пустым, не человеческим. Медленно тащились секунды, лицо Марши становилось все холоднее и страннее — страшный мистер Хайд проявлялся в том милом докторе Джекиле, которого Элла, как она думала, знала.

Рука Чанг была как спасение от ужаса, который полз по спине вверх, обертывал тело, сплетая пальцы вокруг сердца. Рука была холодна, пожатие ее крепко. Чанг тоже боится?

Медленно открылись запавшие глаза Марши, веки раздвинулись, как заслонки над пустотой.

В этих глазах ничего не было от Георгори Марши, которого знала и любила Элла. Темные глубокие пещеры: холодные, пустые и неприступные. Ни искорки не осталось в них, напоминающей о том, кем он был, даже человечный блеск сменило то страшное, что он вызвал из глубины себя.

Элла боролась с позывом немедленно бежать от этого ужасного чужого человека, которым он стал, в которого превратил себя прямо у нее на глазах.

Направленный точно вперед, его взгляд как прожектор равнодушно скользнул по двум женщинам; Марши подошел к изножью стола медленными кукольными шагами. Согнулся в талии, как плохо сделанная марионетка, и плоско положил руки на стол: локти, запястья, кисти.

Хромированные механические птицы его рук лежали неподвижно. Веки упали, закрыв глаза. Он резко вдохнул сквозь стиснутые зубы, будто пытаясь поднять неимоверную тяжесть.

Через секунду он испустил длинный шипящий выдох. Потом медленно выпрямился и отступил назад. Серебряные руки остались лежать, брошенные на столе, какие-то бесстыдные. Сразу ниже локтей руки Марши кончались плоскими гладкими серебряными пластинами. Дальше — ничего.

Чанг крепко стиснула руку Эллы.

— Все в порядке, — шепнула она неуверенно.

Элла только смотрела на своего бывшего возлюбленного, и лицо ее было бледно и недвижно, как резная кость. Губы стиснуты. То, что она сейчас увидела, — это в нем было всегда? Оно выглядывало? Смотрело?

Марши перешел к изголовью стола, двигаясь скованными рывками. Подойдя, он поднял обрубки рук к голове ребенка и остановился на расстоянии вытянутых рук. Его поза, его лицо, все в нем внушало мысль, что сейчас он нанесет этой девочке страшный вред. У Эллы внутри все сжалось от порыва вырвать ребенка из его хватки, но мысль о том, чтобы оказаться рядом с ним, наполнила ее ужасом.

Тут он протянул руки.

Если бы у него еще оставались руки, они прошли бы сквозь череп и ушли в нежную ткань мозга. Он изменил положение, и серебряные пластины на концах обрубков многозначительно подмигнули. Веки упали, оставив поблескивающие щелки. В лице его было не больше человеческого и живого, чем в гранитной горгулье.

Элла спросила:

— Ч-что эт-то он… — Что он такое делает? Что он такое?..

— Он нащупывает осколки, — тихо ответила доктор Чанг и облизнула губы. — Поскольку они металлические, он определит каждый входной канал и извлечет осколки вдоль каналов, чтобы при удалении ткани повреждались как можно меньше. Если бы его здесь не было, мне пришлось бы попытаться самой, но даже с нанотиковым хирургическим пинцетом я бы больше принесла вреда, чем пользы.

Элла совершенно ничего не могла понять.

— Н-но у него же нет рук, — заикаясь, произнесла она, и сумела оторвать взгляд от этого зрелища, чтобы посмотреть на маленькую женщину так, будто она в этом виновата. — Совсем нет!

— У него есть кое-что получше!

Чанг сказала это с такой силой, что это был почти крик. Она еще сильнее стиснула руку Эллы и заговорила тише, убедительнее. Почти что почтительно:

— Позвольте, я попробую объяснить. Подвергшиеся ампутации иногда испытывают феномен, который называется «синдром фантомной конечности». Это означает, что они «ощущают» отсутствующую конечность. Мяса и костей уже нет, но остается какой-то странный призрак чувствительности. У разных лиц интенсивность этих ощущений разная. Некоторые вообще их не испытывают. С тех пор как замена отсутствующих конечностей из банков тканей стала повсеместной, явление почти перестало наблюдаться.

Почти, но, к счастью, не совсем. Один великий человек, протезист по имени Саул Бергман, заинтересовался этим явлением. Он стал его изучать и наконец узнал, что исчезающе малый процент тех, кто его испытывал, способны действительно передвигать материальные объекты воображаемой конечностью. Способность эта была настолько слаба и неустойчива, что годы ушли у него только на то, чтобы доказать ее существование. Но он его доказал, а потом стал разрабатывать способы усилить эту способность и сделать ее управляемой.

Элла смотрела вниз на Чанг, пытаясь услышать и понять, что ей говорят. В это было невозможно поверить. Безумие. Такое же безумие, как то, что она сейчас видит перед собой, что происходит в этот самый момент. И любой, кто может поверить в такие сумасшедшие вещи, сам должен быть…

— Эти очень немногие особые люди должны были работать в глубоком трансе, чтобы сохранять сосредоточенность, необходимую для использования этой воображаемой конечности, но они могли делать много неожиданных, можно даже сказать, чудесных вещей с ее помощью. Самым странным и самым удивительным было то, что может делать такая конечность внутри человеческого тела. В общем, когда техника была усовершенствована, появилась бергманская хирургия…

Элла снова перевела глаза на Марши, пытаясь сопоставить с ним то, что слышит. Ее свободная рука взлетела ко рту, и оттуда вылетел приглушенный писк, который заставил Чанг обернуться.

Из-под повязки, закрывающей раненый глаз Шей, высунулся зазубренный осколок металла размером с ноготь. Он показался, будто вылезая сам, вывернулся из нитей ткани, повисел мгновение в воздухе и опустился на белые бинты. От него стало расползаться кровавое пятнышко, затемняя снежную марлю.