Читать книгу "Слипперы - Эдуард Иноземцев"

– А надо бы. – Она неодобрительно посмотрела на меня.

– Может, пройдемся немного пешком и порассуждаем на столь животрепещущие темы? – предложил я. – Дождь несерьезный. Не простудимся.

Она с сомнением подняла голову. Потянула носом воздух.

– Ладно. Но минут через сорок польет по-на стоящему.

– Сорока минут нам хватит, чтобы дойти до метро, – пожал я плечами.

Это ее убедило, и мы зашагали вверх по Тверской. Ни у нее, ни у меня зонта не было. Я вечно забываю свой, точнее, стесняюсь его старинного вида, а уж почему у нее не оказалось зонта, затрудняюсь сказать.

– А чем вы занимаетесь, когда не превращаете других людей в жаб? – спросил я.

– Я библиотекарь. Окончила библиотечный факультет Гуманитарного университета.

– Серьезно? – удивился я. – Я подумал, что вы какая-нибудь модель.

– Это, надо полагать, комплимент?

– Нет, констатация. Честно.

Она уловила искренность в моем голосе и снова покосилась на меня. С интересом. Я заработал минимум несколько очков сразу.

– А вы кто? – перевела она разговор.

– Журналист.

– Телевизионный? Я вас никогда не видела на экране.

– Газетный. То есть пишущий.

– Я не люблю журналистов. Вечно разносят сплетни. Или придумывают их.

– Вторая древнейшая профессия, – самокритично заметил я. – Ничего не поделаешь.

Некоторое время мы шли молча. У нее был капюшон, который она натянула, моя же голова постепенно мокла под дождем. Но мне нравилось так вот идти рядом с ней.

К тому же дождь остужал голову.

– О чем я сейчас думаю? – неожиданно спросила она.

– Что? – не понял я.

– Ну… вы же сканируете людей. Просканируйте меня и скажите, что я сейчас думаю.

– Вы думаете, что хорошо было бы, если бы я вас поцеловал, – сымпровизировал я.

– Нет. Об этом я как раз не думала, – улыбнулась она. – Значит, это неправда, что вы читаете мысли?

– Вообще-то правда. Но мне нужно время, чтобы познакомиться с человеком. Пообщаться с ним. Я не могу так сразу взять и сказать, о чем вы думаете. Или о чем думает кто-то другой. Это не так просто.

– Когда вас представляли, я решила, что вы просто смотрите на человека и уже знаете о нем все, – фыркнула она.

– Если бы это было так, я давно бы бросил все к чертям и купил себе остров, – усмехнулся я. – А вы разве можете внушить все и всем? Если, скажем, вам укажут на кого-то, вы можете без подготовки внушить ему, что он жаба?

Она замедлила шаг.

– Что значит – без подготовки?

– Ну… может, этот человек невнушаем. Может, он по силе внушения равен вам. Не у всех же получается пробить поле, говоря научным языком. Или влезть в душу, говоря по-народному. Разве не так?

– Так, – подтвердила она и почему-то взяла меня под руку.

Почти всю оставшуюся дорогу до станции метро мы молчали. Дождь усилился. Он уже не моросил, а падал крупными, тяжелыми каплями. Огромный город мок под дождевой пеленой, и некому было его просушить. Люди торопливо шли мимо или навстречу, вжав голову в плечи, смотря себе под ноги. Туфли хлюпали по лужам. Хлюп-хлюп. По мокрому асфальту шуршали шины машин. Машины сигналили фарами, и сумерки прорезали короткие вспышки света. Похоже на азбуку Морзе.

– Вы на «Пушкинскую» или «Тверскую»? – поинтересовался я.

– А мне все равно, – ответила она довольно загадочно.

– Мне на «Тверскую». И до «Динамо», – объяснил я, надеясь, что она скажет, где живет. Но она промолчала.

Скоро мы дошли до перехода и нырнули вниз. В оба ряда тянулись магазинчики, и мимо шел народ. Я никогда не видел, чтобы в этих киосках кто-нибудь что-нибудь покупал. Разве что гости столицы. В конце перехода кто-то играл на гитаре и пел надтреснутым голосом. Пахло сыростью. Как всегда, в переходе толкалось много тинейджеров. Девицы были одеты так, что запросто могли застудить себе все, что только можно. У парней были пустые лица. Мы проталкивались вперед, то и дело теряя друг друга. И скоро оказались у входа в метро.

– Проездной есть? – поинтересовался я, толкая стеклянную дверь.

– А я не поеду на метро, – спокойно заявила она. – Я просто провожала тебя. Вот и все. Хотелось прогуляться. Теперь пойду к себе.

– К себе – это куда?

– К себе – это к себе, – усмехнулась она.

– Может, проводить тебя? – предложил я.

– Не стоит. Ты промок и можешь простудиться. Езжай лучше домой.

Она поцеловала свою ладонь, приложила ее к моему лбу и растворилась в толпе.

6

На следующее утро я ровно в девять был у дверей квартиры, которая отныне должна была стать нашим офисом. Такая пунктуальность мне не свойственна, но это все же был первый рабочий день. Я вставил в замок ключ, но тут дверь открылась сама. На пороге стояла Маргарита. Ухоженная и симпатичная, как утреннее солнце. Она улыбнулась, увидев меня. Я сообразил, что вчера вечером она просто вернулась сюда и провела ночь в этой квартире. Вместо того, чтобы тащиться куда-то на метро.

– Привет, – поздоровался я.

– Привет, – отозвалась она и посторонилась, пропуская меня внутрь.

Я вошел. Видимо, она ожидала, что я скажу ей о своих подозрениях. Но я ничего не сказал. Снял куртку. Аккуратно повесил ее на вешалку, пригладил волосы.

– Мы первые? – поинтересовался я.

– Это я первая. А ты – второй, – поправила она меня.

Я понял, что у нее сложный характер. Впрочем, это и так было понятно.

– С начальством не спорят, – философски заметил я и вошел в комнату. Она вошла вслед за мной.

Я быстро обозрел помещение. Если она и спала, то не в этой комнате. Никаких следов проведенной ночи тут не наблюдалось. Кроме задвинутых штор, но они были сомкнуты и вчера.

– Может, открыть окна? – Я кивнул на шторы. – Снаружи вполне приличная погода. Первый раз за неделю.

К моему удивлению, она беспрекословно исполнила мое пожелание. В комнату, в которой горело электричество, потоками хлынул солнечный свет. Я выключил люстру.

– Хорошее начало хорошего дня, – констатировал я. – Ты не против, если я осмотрю эту квартиру? Все-таки это наш офис.

– Это не моя квартира, – пожала она плечами.

Я вышел в холл и сунулся в первую дверь направо. Это, судя по всему, была спальня. Во всяком случае, бывшая. Она была намного меньше, чем знакомая мне комната. Та как будто была гостиной. Но вместо кроватей во второй комнате стояло два дивана, журнальный столик, кресло и довольно большой книжный шкаф. Я как раз рассматривал книги в шкафу, когда услышал, как щелкает замок в двери, потом раздались голоса. Как будто Никанора и Галины. Интересно, они живут вместе или это просто совпадение? И почти сразу же к ним присоединился тонкий голосок Веры, нашей королевы снов. Все поисковики заявились с трехминутным опозданием. Но это вряд ли можно было считать серьезным проступком, ведь и самого главного начальства еще не было. Как всегда и везде, здешнее начальство, видимо, также пренебрегало дисциплиной, навязывая ее другим. Я оставил в покое шкаф, тем более что там были только собрания сочинений Маркса, Энгельса и Ленина. Или арендаторы этой квартиры были завзятыми букинистами, или же квартира стала конспиративной еще в советские времена, и с тех пор тут ничего не изменилось. Я вышел в холл и открыл третью дверь. Тоже комната. Пропахшая пылью. Тут вообще не было никакой мебели. Ничего. Три горшка с давно засохшей зеленью и потрескавшейся землей на подоконнике и пол, застланный старыми, пожелтевшими от времени газетами. Вместо люстры висела стоваттная лампочка, изгаженная мухами. Обои в нескольких местах свисали клочьями. В общем, полное запустение. Я пропутешествовал дальше и обнаружил в конце огромного холла раздельные ванную и туалет, вполне приличные, с новейшим оборудованием, облицованные испанской керамикой, и кухню, очень большую и очень светлую, с двумя современными холодильниками, с несколькими шкафами, разделочным столом, обеденным столом, вытяжкой, французской газовой плитой. Одним словом, мечта хозяйки. Я открыл холодильники один за другим. Они были до отказа набиты всяческой снедью, от свиного окорока и колбас до всяческих баночек с незнакомыми этикетками. Только сыров тут было несколько видов. Замороженное мясо, замороженные куры, аджика, разного рода кетчупы, горчица в баночках, икра, немецкие сосиски. Бог ты мой! Утром я еле успел куснуть маленький бутербродик. У меня потекла слюна, как у собаки Павлова. Тем не менее я храбро продолжил исследование и обнаружил в шкафах несколько разных видов чая и кофе, шоколадные конфеты, изюм, орехи. Мама родная… Судя по тому, чем они собирались нас кормить, задание будет трудным. И даже смертельно опасным. Простых сотрудников так не кормят. Так кормят только камикадзе.