Читать книгу "Под созвездием Меча - Сергей Куприянов"

Монахи, вылезшие из кибиток, размяли затекшие ноги, погуляв поодаль и о чем-то переговариваясь, а потом уселись в тенек и стали жевать что-то, что было у них с собой. Подле них лежали два мешка с чем-то мягким внутри, но Пакиту показалось, в одном из-под рухляди просматривается жесткая грань. К монахам, державшимся наособицу, он не приближался, но расположился так, чтобы иметь их в поле зрения. Он так и не узнал, когда случится нападение «имперских лазутчиков».

Дневка была долгой, в путь тронулись, когда солнце начало скатываться вниз и жара ослабла. Так ехали пять дней, ни одной охоты за это время не было. Пакит даже подивился подобному благоразумию принца, всегда выглядевшего таким беспечным, если не сказать безрассудным, жадным до удовольствий, не приспособленным к какой-либо разумной, тем более государственной, деятельности. Теперь Пакит взглянул на принца Тари по-иному. Тот не ныл, по многу часов проводя в седле наравне с другими, ни разу не пересел в кибитку, ни разу не закапризничал, что раньше с ним частенько случалось. И еще он ни разу не заговорил с Пакитом, если не считать обычных команд, которые повелитель отдает своим охранникам. Ну и еще похвалил однажды, когда он во время дневки добыл молодого оленя. Трое солдат так объелись свежим мясом, что их потом чуть не сутки несло. Часто останавливаясь по нужде и догоняя отряд, они так загнали своих лошадей, что им пришлось дать сменных. Старшина, злясь на своих засранцев и одновременно стыдясь, часто бросал неодобрительные взгляды в спину дворцового воина, едущего сразу за принцем.

Дружки принца – известные гуляки и распутники – тоже вели себя на удивление пристойно.

На исходе пятого дня увидели конный разъезд. Всадники, числом шесть человек, очевидно, заметившие отряд много раньше, немного помаячили вдалеке и ускакали. Принц не стал устраивать погоню, велев увеличить передовую группу с четырех до шести человек. По развесистым мохнатым шапкам всадников Пакит узнал горцев. Значит, их основные силы близко.

На шестой день разъезды мелькали тут и там, заставляя людей нервничать и лишний раз хвататься за оружие. Солдаты постоянно держали наготове луки с наложенными на них стрелами. Место дневки охраняли усиленно, двумя кольцами. И, когда слуги готовы были убирать шатер, с дальних подступов прозвучал сигнал тревоги. Старшине даже не нужно было никого подгонять – солдаты и без этого заняли оборону с похвальной поспешностью. Прислуга, бросив свои дела, выхватила длинные кинжалы и сгрудилась вокруг шатра. Коноводы бросились к лошадям. Рожечник, сначала сбившись от волнения, выдул-таки сигнал к обороне. Дворцовые воины, выхватив у коноводов своих и принца лошадей, верхом приготовились к любому развитию событий. Принц Тари вскочил в седло, щерясь в беспокойной и одновременно злой улыбке. Его друзья, суетясь и явно нервничая, разобрали своих скакунов. Время шло, и ничего не происходило. Вырезали охрану? Такое тоже могло быть. Старшина, взявший себя в руки, стал по очереди усаживать солдат на лошадей. И наконец из-за плотных колючих кустов, которыми здесь, в предгорьях, все заросло так, что не продраться, а проехать можно было только по хоть как-то проторенным дорогам, выскочил солдат, бывший в первом, передовом круге оцепления.

– Переговорщики! – крикнул он издалека. Лицо его было в крупных каплях пота.

Пакит покосился на принца. Его рыхловатое лицо вдруг облагородила надменная улыбка. Дворцовый воин вспомнил давний разговор о том, что средний принц сын любимой жены властителя. Давно про это забыл – сколько времени прошло! – а тут вдруг отчего-то вспомнилось.

Старшина заметался, расставляя конных.

Из-за кустов вывалились еще двое солдат. У одного было расцарапано лицо и порван рукав. Принц, увидев его, недовольно скривил губы, на что старшина зашипел, отправляя изодранного вояку за спины его товарищей.

Мирная до этого дневка превратилась в готовый к стычке отряд. Один верблюд – с неправильной формы темным пятном на шее – вдруг заревел, задрав морду вверх. Пакит вспомнил о монахах и нашел их глазами. Те стояли уступом, как то бывает у копейщиков. Фигуры напряжены, ноги полусогнуты, лица – теперь их было хорошо видно – сосредоточены. Они явно собирались сражаться. Ох и странные же молельщики. Но они его сейчас интересовали во вторую очередь. Главным для него в данный момент был принц Тари. Точнее, его безопасность, которая много дороже жизни дворцового воина.

Над кустами показались мохнатые шапки.

Пакит прищурился. Была у него такая манера, порой щуриться в моменты сильного напряжения. Впрочем, как правило, ему удавалось справиться с этим проявлением волнения, но иногда прорывало. Да сейчас никому и не было дела до того, щурится он или нет. Не тот случай.

Ему и раньше доводилось встречаться с горцами, и не только в городе, куда они порой наведывались по торговым или иным делам, всегда ненадолго, враждебно-неприступные и надменные. Тот же, кто первым выехал из-за кустов, с толстыми рыжими косами в серебряных кольцах, положенными на грудь, неожиданно широко улыбался, и это казалось еще опаснее, чем если бы он был привычно хмур.

Вскинув руку в приветственном жесте, горец рысью пустил своего гривастого жеребца по направлению к принцу, не обращая, казалось, никакого внимания на сжимающих оружие солдат. Пакит кожей ощутил сталь метательного ножа под рукавом.

– Приветствую моего брата принца Тари, – громко, с сильным акцентом сказал горец, не переставая улыбаться.

– И я тебя приветствую, сын вождя Охт, – проговорил в ответ принц. – Ты как здесь оказался?

– Мои воины сказали мне, что ты едешь, и я захотел тебя встретить. Как здоровье твоего отца?

Горец остановил коня в двух шагах от принца.

– Благодарю, он здоров. А как себя чувствует твой?

Охт рассмеялся, оскалив крупные зубы.

– Вождь крепче камня.

– Ты и твои люди устали с дороги. – Принц наконец удостоил взгляда остальных горцев, выехавших на поляну. Их было десять человек. Здесь десять. А сколько за кустами – кто знает? – У нас есть вяленое мясо и мягкий рис.

– Благодарю, брат. Мы сыты. Вы тоже недавно поели, так что нам ничего не мешает отправиться к моему отцу. Он ждет.

– Он далеко?

Горец обернулся на солнце.

– До ночи ты его увидишь.

Вскоре стало ясно, что опасения Пакита были не напрасными. По мере того как они отъезжали от места дневки, горцы прибывали. Точнее, одни подъезжали, что-то говорили Охту по-своему, другие, получив от него указание, скакали прочь. Дворцовый воин насчитал тридцать семь человек, и это кроме тех дозорных, которые время от времени маячили вдали, не приближаясь. Впрочем, с такого расстояния было не разобрать, может быть, это были те, кто уже побывал в составе основной группы.

Ехали быстро, все время забираясь вверх. Ближе к сумеркам над их головами пролетел дракон с всадником на шее. Тот, свесившись, долго смотрел вниз, пока Охт не помахал ему рукой. После этого дракон, изогнув длинную шею, развернулся в сторону гор и вскоре скрылся за грядой.