Читать книгу "Один в поле - Андрей Ерпылев"

* * *

На улицах творилось невообразимое: ручейки из решительных озлобленных людей сливались в потоки, потоки — в могучую реку. Конца и края этой человеческой реке не было. Все это походило на многолюдные демонстрации в день Обретения Свободы, отмечавшийся каждый год. В этот день молодые тогда Неизвестные Отцы свергли прогнившую насквозь монархию и возвестили народу, что отныне его счастье и процветание станет главным идеалом Метрополии. Только над толпой сейчас не реяли флаги и транспаранты, и направлялась она не к центру Столицы, чтобы пройти мимо Дворца Отцов и продемонстрировать им свою любовь, а, наоборот, к окраине. И не лозунги и гимны звучали над ней, а проклятия и призывы смять, растоптать, сокрушить.

И толпа крушила.

Роскошные автомобили, зачастую с пассажирами, превращенные в мятые жестянки, летели на обочину, горели киоски и ларьки, которые никто не грабил, — вожделенные еще недавно яства и напитки хрустели и чавкали под ногами, втаптываемые в грязь. Попавшийся на свою беду навстречу пожилой выродок с перекошенным от полузабытой боли лицом не успел даже крикнуть: тысячеглавая безмозглая тварь, именуемая толпой, не способна на такие чувства, как жалость или сострадание, — ее влекут вперед инстинкты. И главный инстинкт — убей всякого, кто не с тобой.

Роя не вертело в толпе, будто щепку, — он был ее частью, плотью от плоти, кровью от крови. Рядом с ним шагали охранники притона и некоторые из наркоманов — те, кто еще способен был передвигаться на своих двоих. Они больше не были врагами — враг был общий, и он был впереди.

Невидимая рука вывела человеческую массу из города, где на виадуке, выходящем на Табадское шоссе, к ней присоединились новые потоки. Такого скопления людей инженеры, проектировавшие когда-то бетонный мост, не предвидели, и конструкции опасно скрипели и потрескивали под ногами толпы. Но на это никто не обращал внимания.

Казалось, что здесь собрался весь многомиллионный город. Куда ни кинь взгляд, везде было море голов, и море это неукротимо, как наводнение, как медленное цунами, ползло и ползло вперед. Никто не следил за порядком — редкие полицейские бросали свои автомобили и присоединялись к потоку. Никто никого не призывал — все и так знали, что им нужно двигаться вперед. Никто не ведал цели — все знали, что она есть и что тогда, когда будет нужно, ее узнают.

Изредка над толпой проносились вертолеты и нечто, еще никогда не виданное, — машины, напоминающие гигантских птиц. Пару часов назад это заставило бы всех изумленно задрать головы, но сейчас чудеса техники никого не заинтересовали: они не имели отношения к Цели, а значит, их как бы не существовало. Толпа не остановилась бы, даже если на пути вдруг разверзлась бы земля, — передние просто заполнили бы бездонную пропасть доверху своими телами, а задние прошли бы по ним, как по земле. Цель оправдывала любые жертвы, даже если эта жертва — твоя собственная жизнь.

Так продолжалось несколько часов, а потом все внезапно кончилось. Ярость и ненависть, толкавшие людскую массу вперед, сменились апатией и тоской. Цунами остановилось. Остановилось разом, безо всякой инерции. Кто-то топтался на месте, стиснутый со всех сторон плечами, — потеряв единый вектор, толпа превратилась в скопище индивидуальностей, распались синапсы, связывающие ее в единое целое, заставляющее совершать единые поступки, будто отдельные клеточки огромного организма обрели свободу и вышли из-под контроля единого нервного центра. Только что спаянная в единый мускулистый жгут толпа редела, ошеломленные люди разбредались кто куда… Рядом с Роем истерично рыдал, уткнув лицо в колени, хорошо одетый мужчина, наверное, очень успешный в жизни. Полицейский в форме Дорожного Контроля вынул из кобуры на боку табельный «герцог», не глядя, ткнул стволом в висок и нажал на спуск, забрызгав красным окружающих.

Но Рой не спешил последовать чьему-либо примеру: над головами толпы уже были видны окраинные дома Табады и шпили церквей, и он принялся проталкиваться вперед, раздвигая ошеломленных, ничего не понимающих людей, уговаривая их пропустить его, пуская в ход кулаки, где не помогали слова. Его тоже колотили и обзывали, но он настойчиво двигался дальше.

Общая цель растворилась в миллионе личных, но он-то знал свою и не собирался отступать…

Глава 3

Пуля выбила облачко пыли в метре от плеча и заставила вжаться в каменное крошево всем телом. Выстрела слышно не было, значит, это не самоделка из старой водопроводной трубы, которыми в основном вооружены горцы. Самопалы, бухающие почище древних бомбард, да арбалеты и луки, с которыми они управляются очень даже умело. А тут явная винтовка, да не простая. Что-то новенькое.

— Живой? — Зарис, хрустя щебенкой почище танка, сменил позицию.

— Вроде.

Стреляли явно для острастки, не слишком прицельно. Наверное, чтобы патрульные не особенно высовывались. Между прочим, четвертый раз за последний час. Или там, наверху, засел ас, ничуть не боящийся ползающих внизу букашек, или сопляк, просто не знающий, на что способны горные егеря. Но сопляк, надо сказать, весьма меткий.

«И патронов не жалеет, — подумал Рой, осторожно выглядывая из своего укрытия, чтобы продолжить изучение склона. — Что-то тут не то…»

Надо заметить, что разглядывал он камни, поросшие пыльно-зеленой колючкой, тоже не через обычный бинокль. Громоздкий оптический прибор изрядно оттягивал руку, зато, заметив что-нибудь подозрительное, не нужно было делать засечки на карте, связываться с кем-то… Да и следили сейчас за противоположной стороной ущелья сразу несколько таких «биноклей»…

А на дне его, на дороге, повторяющей прихотливые изгибы мелкой речушки, лениво дымились остовы четырех грузовиков и патрульной бронемашины со свороченной на сторону башенкой. Вырваться из огненного капкана удалось всего трем машинам, причем и единственному в колонне бензовозу тоже, — вот уж кто не ожидал такой удачи. Но восьми гражданским водителям и экипажу «скорпиона» не повезло.

Самое досадное, что организовать погоню и наказать мерзавцев не удалось — основные их силы откатились в горы, оставив прикрывать отступление нескольких снайперов. И вот теперь бандиты уходили все дальше по известным только им да коренным горцам тропам, а те, кто должен был их покарать, топтались на месте: миновать сложный участок под снайперским огнем не стоило и мечтать. Уже имелись два «теплых» и один «холодный», как на жаргоне егерей именовались раненые и убитые, и рисковать другими командир не хотел.

«Проутюжить бы весь склон артиллерией, — думал Рой, сантиметр за сантиметром нащупывая возможные укрытия вражеских снайперов: он уже приметил для себя две-три перспективные точки, но палец еще ни разу даже не коснулся красной кнопки — поторопиться и стать мишенью для насмешек товарищей, бьющих больнее пули… — Да где ее взять, артиллерию…»

Он вспомнил уверения своего бывшего начальства, и саркастическая улыбка искривила губы. «Нам долго еще не понадобятся танки…» Еще как понадобятся. И танки, и бронемашины, и пушки, и вертолеты… Смешно сказать — патронов и гранат было в обрез: куда утекли огромные, чрезмерные, по словам журналистов и телевизионных «говорящих голов» запасы, созданные при Отцах, — одному Мировому Свету известно. Неужто все то, что, надрываясь и недоедая, годами производила вся страна, было растрачено в ходе небольшой, в общем-то, войны с Хонти? Или при отражении десанта островитян? Куда все делось, если сюда, в горы, даже не на войну, а так — на операцию по восстановлению государственного порядка, — дают, будто от сердца с мясом отрывают?