Читать книгу "Мир Волкодава: Эпоха бедствий - Андрей Мартьянов"

- А делать-то что? - Фарр широко раскрытыми глазами посмотрел на вельха. Полночь наступит через полтора оборота клепсидры или даже раньше. Халитты, Священная стража, запрещают ходить по улицам Меддаи и лагерям беженцев после наступления темноты. Только мардибы могут...

- Есть! - Кэрис поднял указательный палец. - Фарр, забирай Фейран и беги к аттали. Он наверняка еще не спит, проводит ночной молебен Атта-Хаджу. Все-таки у тебя есть бумага от самого эт-Убаийяда, тебя пропустят, Фейран тоже. Расскажи обо всех наших подозрениях, пусть мудрейший начнет действовать.

- А он поверит? - скривился нардарец.

- Поверит, - отрезал Кэрис. - Скажите, что я послал. Эт-Убаийяд отлично знает, кто я, и не оставит предупреждение без внимания. Драйбен, поднимайся, хватит сидеть! Залезь в мой мешок, там одежда халитта на тебя и на меня. Тебе я придам облик сотника Священной стражи, этого, как его... Джасура, я вчера с ним вино пил. Поднимем все отряды халиттов, какие найдем. Надеюсь, это нам сойдет с рук. Потом - в лагерь войска. Всех беженцев, конечно, предупредить не сможем, начнется паника...

- Еще худшая паника, - яростно огрызнулся Драйбен, развязывая горловину чудесного Кэрисова мешка и вытаскивая оттуда багрово-черные халаты Священной стражи, - поднимется, когда на спящих людей налетит Дикий Гон. И еще хуже станет, если мы всю авантюру затеваем напрасно и ночью ничего не случится. Учти, я буду твердить, что это ты во всем виноват!

- Заткнись, - рыкнул вельх. - У меня самого появилось не слишком хорошее предчувствие. Оно действительно решило попробовать на крепость Священный град, я ощущаю Его присутствие, вернее. Его мысль, витающую где-то над нами. Быстрее, дубина! Фарр, Фейран, марш в город!

Ошарашенный атт-Кадир, сопровождаемый перепуганной девушкой, выбежал из шатра, и они вдвоем быстро зашагали, минуя священный водоем, в сторону храма-крепости. Вокруг Мед дай едва теплились желтовато-красные пятнышки угасающих костров, было очень тихо, мерцали на своде Верхней Сферы Очи богов звезды... И Фарр краем уха вдруг различил пока что очень отдаленный волчий вой.

...Кэрис и Драйбен, поругиваясь сквозь зубы, наконец облачились в просторные, не сковывающие движения одеяния Священной стражи, напялили небольшие тюрбаны, составлявшиеся из красных и черных полос ткани, бросили в ножны кинжалы, вынутые опять же из мешка.

- Стой спокойно, - скомандовал вельх нардарцу, сложил из пальцев правой руки замысловатую фигуру, левой отмахнул в воздухе и шепнул несколько слов на неизвестном Драйбену языке. - Во-от... Господин сотник, мое почтение. Драйбен, извини, твой голос я не могу изменить, поэтому говори поменьше, а только командуй. Идем. Первый дом стражи - возле Верблюжьих ворот. Выведем всех халиттов на окраины лагеря беженцев со стороны полуденного восхода. Эх, нам бы еще парочку знающих мардибов для воодушевления войска... Ладно, двинулись.

- Авантюра чистой воды, - зло шептал Драйбен, затягивая потуже широкий пояс сотника. - Нам не поверят! Обязательно спросят, где приказ самого эт-Убаийяда! И вдруг мы нарвемся на настоящего сотника Джасура?

- Приказ аттали привезут не позже полуночи, - уверенно ответил вельх, поднимая полог шатра. - Фарр его уговорит. Так, а это что?

- О почтеннейшие халитты! - донесся из полумрака скрипучий голос Бен-Аххаза. Старый джайд, как видно, решил проверить своих подозрительных постояльцев и вдруг наткнулся на сотника Священной стражи, сопровождаемого вооруженным воином. Старик подбежал поближе и, не глядя в лица, поклонился, зашептав: - Вы тоже приходили посмотреть на людей, живущих в моем шатре? Правильно, правильно, почтенные, таким господам не место в Священном городе! Я подозреваю, что это колдуны...

- Р-разберемся, - рявкнул Кэрис. - Уважаемый Бен-Аххаз, запалите как можно больше костров и соберите всю свою семью в одном месте. Грозит нападение мергейтов.

- Какой ужас! - взвыл джайд. - Какие расходы! Вы знаете, сколько стоит сейчас топливо? Да за одно полено я плачу столько, сколько мог бы заработать за год в лучшие времена!

Но две фигуры в облачении Священной стражи Меддаи уже канули во тьму. Бен-Аххаз, поразмыслив, потрусил к своей шелковой палатке, выкрикивая:

- Манассия, бездельник! Зажги три... нет, два костра! Приказ сотника халиттов!

Глава вторая. Час вожа

Никто, даже самые мудрейшие и просвещенные в столь редкостном для нынешнего угасающего мира искусстве волшбы мардибы Меддаи или ученые Аррантиады, так доподлинно и не вызнал, что именно происходило той ночью под башнями Священного города Халисуна. И хотя во времена Последней войны случалось превеликое множество самых удивительных и страшных событий, Дикий Гон в Меддаи превзошел большинство известных сражений и штурмов по жестокости и проявлениям чужого для человека волшебства.

Основное войско хагана мергейтов отстояло от Белого града на почтенном расстоянии - не меньше шести конных переходов. Кроме того, путь в сердце пустыни Альбакан преграждала полноводная Урмия. Плоты и захваченные на реке корабли держались наготове, однако Гурцат Великий медлил с переправой, хотя знал: через несколько лун начнутся холода, его войско увязнет в непролазной грязи халисунских равнин и замерзнет в землях Полуночи, в Нардаре и Империи Нарлак. Хаган ожидал. Чего - неизвестно.

Но вот однажды, за пять дней до внезапного нападения на Священный город, Гурцат покинул свое войско и с сотней конников уехал на полуденный закат, к берегам реки. Там его ждал паром - огромное нескладное сооружение из тростниковых связок и бревен. Переправа на враждебный, пока еще саккаремский, берег заняла половину ночи: вначале перевезли лучших воинов, затем лошадей, после - самого хагана и десяток личных телохранителей... Закатный берег Урмии пустовал, сгинули даже постоянно мелькавшие напротив основного лагеря Гурцатова войска разъезды саккаремского дозора. Мергейты поднялись в седла и растворились в утреннем тумане опустевших прибрежных полей.

- Они нас боятся. - Полусонный Менгу, теперь неотлучно сопровождавший хагана во всех его странных поездках, краем уха слушал неторопливую речь Тонхоя, своего боевого учителя, прошедшего вместе с молодым мергейтом, ныне вознесенным хаганом к вершинам власти, от самого Идэра и первого боя великой армии при Шехдаде. Чапаны всадников намокли от росы, невысокие мохнатые лошадки уверенно шли вперед, попирая копытами осыпающуюся пшеницу, не дождавшуюся в этом году страды. Солнечный диск еще не показался, но прямо впереди багровели полосы рассвета, приглушенные поднявшимся над сырой землей туманным маревом. - Еще как боятся! Хаган сделал то, что не под силу иным богам. Полуденная держава теперь под рукой Степи!

- Верно, - согласился Менгу. Сейчас он был склонен соглашаться с каждым словом, превозносившим величие его господина. В войске не находилось недовольных, а если таковые вдруг и появлялись, судьбу их решал железный приказ Гурцата: "Изрекшего слово супротив воли хагана, а значит, и Заоблачных должно казнить без промедления". Впрочем, тумены безоговорочно поддерживали все решения повелителя. Мергейты получили обширнейшие и прекрасные земли, десятки тысяч рабов, немыслимые богатства, но почему-то хотелось еще больше. Больше золота, которое частенько просто выбрасывалось на дорогу, чтобы не отягощать коня, больше шелка, чтобы вытирать взмыленные бока тех же самых коней, больше баранины, но не для того, чтобы готовить из нее изысканные саккаремские блюда с удивительными приправами, но лишь наскоро сварить ее в котле без соли и набить брюхо... Саккаремская роскошь беспощадно уничтожалась и преследовалась: Гурцат запретил воинам есть пищу, приготовленную по рецептам полуденных мастеров, носить парчовые чапаны, воевать на красивых и высоких саккаремских лошадях. Разрешалось только брать в бой более совершенное и крепкое оружие, созданное кузнецами разгромленного шаданата. Яса-приказ хагана гласил о тщательном сохранении образа жизни Вечной Степи. Мергейтам ни к чему привыкать к традициям изнеженного Саккарема.