Читать книгу "Аут - Наталья Иртенина"

Кубик бесстрастно отбил нападение. Рука уползла обратно.

– Мне пора на работу, – сказал он, не двигаясь с места.

– Ты работаешь? – поразилась Герта.

– Ну… – Кубик понял, что, разнежившись, проболтался и теперь она от него не отвяжется. – В общем да.

Герта рассматривала его как диковинную зверушку. Работает! Неслыханно. Людям не полагается работать. Они же не роботы. И не симы какие-нибудь.

– И где ты работаешь?

– Там. – Кубик махнул рукой. Выразиться яснее он не имел права.

– Значит, – в голубых глазах прыгала потрясающая догадка, – вот почему ты не такой, как мы все. И чем ты занимаешься?

– Конкурсом. – Кубик сказал правду. Это была примерно одна десятая часть правды.

Герта насторожилась. Спина напряглась и светлые на фоне черной кожи соски вислых грудей оторвались от постели. Кубику было неинтересно и неприятно на них смотреть. Он хотел уйти. Удерживала лишь стыдливая благодарность к этой некрасивой женщине, вырвавшей его из лап несчастных и злобных громил. В конце концов, все они, в этом городе и в этом мире, так или иначе несчастны. А в несчастье нужно держаться друг за друга. Пока позволяют законы природы.

– Ты – организатор Конкурса? – уточнила Герта.

– Один из.

Кубик отчетливо видел, как женское существо наполняется пылом, гневом и едкими словами.

– Тогда скажи мне вот что, – отчаянно кусая губы, начала Герта. – Что за сучки… сочиняют всю эту дрочильню? Какого… мы должны жить в этом…? Себя-то вы, как понимаю, огородили от этого… А мы?! Мне вот так уже… быть негрой. Чего им не хватает, этим дурам…? Дырок между ног? Перца на…? Сколько нужно иметь недостачи в мозгах, чтоб вставать в очередь на траханье с Божеством? У него ж небось елда как целое бревно. Так насадит, что не встанешь потом…

– Мне показалось, ты не веришь в его существование, – перебил ее Кубик.

– Зато эти дурынды… верят, – парировала Герта.

Конечно, она преувеличивала. Сценарии далеко не всегда были дрочильней. Бывали и хорошие. Если вспомнить… вспомнить… но ведь были же… только вспомнить… потом. И конечно, она просто не могла знать всего. Коротко говоря, она не знала ничего. Кубику стало очень грустно. Так грустно, что…

– Нет никаких дурынд, – спокойно и отрешенно произнес Кубик. – Сценарии пишут райтеры. Трое или четверо, точно не знаю. И все – мужчины. Судя по их виду, и без того затраханные службой, чтоб еще набиваться в гарем к Божеству.

Сказал – и похолодел. Сам не заметил, как выдал случайной любовнице, да какой там любовнице, просто, что называется, первой встречной бабе, секретные сведения служебного пользования. Тайну, свято и нерушимо хранить которую обязывался каждый сотрудник Центра. Под страхом лишения жизни.

Кубик сжал зубы и решительно встал с постели.

Герта притихла, словно тоже все поняла, и приклеилась к нему округлившимися глазами. Только пискнула:

– Зачем?

– Затем, – веско ответил Кубик, влезая в одежду. – Затем, что демократия. Ты знаешь, что такое абсолютная демократия?

– Нет.

– Это такое общество, которым управляют законы лотереи.

– А…

Попыталась возразить?

– Фальшивой лотереи, – уточнил Кубик, не дав ей заговорить. – Про которую все должны думать, что она настоящая. Или делать вид, что так думают, – добавил он, пристально глядя на женщину. – Ты поняла?

– Поняла. А если…

– Это все равно ничего не изменит. Эта тайна сама себя хранит. Новый реал сотрет ее из твоей памяти. И из памяти тех, кому ты успеешь проболтаться.

Да, хранит, горько подумал Кубик. Только не того, кто выдал ее постороннему. Предатели перестают существовать в следующем ре але. Просто исчезают вместе со старым.

Таков закон природы.

– На всякий случай записываю твой номер. – Кубик, преисполненный суровости, само воплощение закона, достал из кармана коробочку идентификатора и, пощелкав кнопками, поднес к голове Герты. На экранчике появились сведения об объекте.

– Шестьдесят один год?! – потрясенно спросил он. – Ты и в самом деле…

– …старуха? – закончила она за него. – А я и не скрываю этого.

– Я думал, это… торжество справедливости…

До запуска нового сценария оставалось несколько дней. Двое суток, прошедших после рокового дня, Кубик мужественно готовился к грядущему небытию. Новая реальность вычеркнет его из своих списков – он знал это не понаслышке. За год работы в Центре насмотреться пришлось всякого.

Например, череда супруг Божества, подбираемых при помощи жеребьевки. Это был выработанный после многих лет конфронтации компромисс между кланом ирчей и кланом горлов. О существовании двух правящих кланов знали только их собственные члены, они же – служащие Центра. Работать в Центре и не принадлежать ни к одному из кланов было категорически невозможно. Все остальное население мира могло склоняться в ту или иную сторону, то есть выбирать между безбожием и религией, – личные предпочтения граждан ни горлов, ни ирчей не интересовали. Все, кто не относился к Центру, в любом случае не могли пополнить ряды их кланов. Такова была внешняя сторона дела, с которой Кубик разобрался очень быстро.

Вникнуть же в тонкости внутренних разногласий между двумя кланами новичку, только что попавшему в Центр, было совсем непросто. У Кубика до сих пор от некоторых вещей голова шла кругом.

Одной из этих вещей было сочетание Божества со своей очередной супругой, празднуемое ежемесячно. Супругой могла стать любая женщина планеты. Лишь бы не уродина и не старая. Для этого ей даже не нужно было участвовать в Конкурсе. Конкурс сам принимал в ней участие. То есть провозглашал ее победительницей лотереи заявок-сценариев. В действительности никакой лотереи не было – сценарий общими усилиями изготовляли профессионалы-райтеры. К чести организаторов Конкурса нужно сказать, что другого выхода у них просто не было. Свободные граждане мира год за годом не присылали в адрес Конкурса ни единой заявки. Они упорно не желали ковать счастье своими руками. Их не интересовали изменчивые очертания окружающей действительности. А ведь человечество мифологических эпох, как полагают некоторые ученые головы, долго, очень долго завоевывало это право менять декорации жизни буквально по желанию и мановению руки. Однообразие существования побеждено раз и навсегда.

Но формальный победитель был необходим. Конкурс есть Конкурс. Закон природы и великий принцип демократии не может быть нарушен никем и никогда. В политической программе клана ирчей это стояло первым и основным пунктом. Фанатики-горлы, само собой, плевать бы хотели на великие принципы и законы природы. Эти так называемые толкователи божественной воли ни перед чем не остановятся ради утверждения оной сомнительной воли. По счастью, в этом пункте природа и Божество совпадали во мнениях.