Читать книгу "Рысь. Патриций - Андрей Посняков"

– Ну, что тебе рассказать? – расправившись наконец с мясом, легионер откинулся к стенке. – Черное урочище – это, как бы тебе сказать… Да тут целая история…

Корнелий, конечно, был не очень хорошим рассказчиком, не оратором, прямо скажем, однако все же куда лучше Лепида. Тема урочища неожиданно оказалась близка и соседям по столу, которые поначалу прислушивались к рассказу легионера, а потом начали вставлять замечания, что, в принципе, было весьма на руку Рыси. За этим он в корчму и зашел, а не только для того, чтобы погреться да попить пива. Хотя и для этого тоже.

Черным урочищем называлась поросшая густым сосняком гора да огромный овраг посреди мертвого леса, толстенных, когда-то поваленных бурей деревьев. Стволы их почернели от времени, отсюда и название урочища. Заросший густым колючим кустарником овраг спускался к реке, а мертвый лес тянулся по обеим его сторонам мили на три – и это были на самом деле мертвые земли, куда никто никогда не ходил. Говорили, что когда-то давно один пастушонок сунулся в урочище поискать пропавшую корову – на следующее утро у дороги нашли сразу две головы – коровью и несчастного пастушонка. Самое интересное, что головы были не отрублены, что еще можно было бы свалить на разбойников-алеманов. Нет, с окровавленных шей свисали лоскутки кожи со следами острых зубов! Местные жители со страхом рассказывали, что в Черном урочище издревле обитает оборотень, а может, и не один. Правда, людей, тех, кто не забредал в мертвый лес, оборотень не трогал, а вот коровами не брезговал – до самого леса тянулись луга, полные сочной травы и клевера, и пастухи иногда теряли бдительность.

– А что там за селение рядом? – напомнил Рысь.

– А, ты про херусков? Гретарк – так оно называется, а что это означает в переводе с их варварского наречия, извини, не знаю.

– Староста там хитрющий, в этом Гретарке, – заметил кто-то из слушавших историю посетителей, по виду крестьянин или мелкий торговец.

– Ну-ка, ну-ка, – заинтересованно повернулся к нему Юний. – Что за староста?

– Хизульф, так его зовут, кажется. Тот еще жук.

– Это как – жук?

– Да так, – крестьянин (или торговец) поправил сползший с плеча плащ, подбитый заячьим мехом, – себе на уме. И серебришко у него водится, хотя деревня бедная.

– Да германцы все бедные, иначе б не рвались так в империю! – громко расхохотался Корнелий и, хлопнув Юния по плечу, предложил завалиться в лупанарий.

– В лупанарий? Это хорошо, – улыбнулся Рысь. – Только как-нибудь в другой раз, сейчас, извини – дела. Меня же, как волка, ноги кормят да еще мозги.

– Что ж, – легионер развел руками, – как знаешь. А я пойду – в лупанарии Сервилия веселые девки! Рад был знакомству.

– Я тоже.

Рысь проводил нового знакомого до самых ворот, краем глаза следя за торговцем-крестьянином в плаще на заячьем меху – выйдя во двор, тот как раз отвязывал от коновязи запряженную в телегу лошадь.

– Твоя? – подойдя ближе, кивнул на телегу Юний.

– Ну да. – Мужик обернулся. В круглой, натянутой на самые глаза шапке, отороченной собачьим мехом, с узенькой редковатой бородкой, он чем-то напоминал утомленного зимней непогодью сатира.

– Хочу нанять тебя, – Рысь улыбнулся. – Видишь ли, мне нужно привезти дров.

– Привезу! Конечно, привезу, господин! – явно обрадовался крестьянин. – Тут и говорить нечего. Дорого не возьму, не думай. Тебе каких дров – колотых или сойдет и хворост?

Юний задумался: вообще-то, положа руку на сердце, дрова ему и вовсе не были нужны – пусть о том болит голова у хозяина того доходного дома, в котором Рысь снял двухкомнатные апартаменты на втором этаже. Не самый шик, но и не вовсе уж бедно.

– Сойдет и хворост, – подумав, махнул рукой молодой юрист. – Когда привезешь?

– А когда скажешь! Только куда везти-то?

– Знаешь доходный дом Помпония Метлы?

– А, четырехэтажный, тот, что напротив театра?

– Он.

– Что же, Метла перестал отапливать постояльцев?

– Да не перестал, – пожал плечами Рысь. – Только вот берет за отопление больно уж дорого.

– Ну, это конечно… Да я привезу хворост, не беспокойся. Меня Эдоардом зовут, летом крестьянствую, зимой так, на извозе.

– За город поедешь?

– Куда ж еще?

– Ну и я с тобой заодно прокачусь, проветрюсь. Погода-то, эвон!

– Да, слава богам! Как уже надоела эта слякоть.

И впрямь – то истекающие дождем, то исходящие снегом тучи, словно бы утомившись от своей гнусной работы, быстро уползали на восток, за покрытую льдом реку, открывая ясное чисто-голубое небо, в котором сверкало золотым самородком яркое желтое солнце. Пусть даже пока не грело – все равно было приятно.

– Ну, поедем, коли так хочешь, – согласился Эдоард, взбивая на телеге солому. – Садись, господин!

Он тронул поводья, и повозка медленно покатила по мощеным улицам Могонциака, молодой столицы Верхней Германии. Объехав форум, миновали арки акведука, проскрипели колесами мимо доходных домов, мимо базилики Августа, мимо лупанария Сервилия, мимо постоялых дворов – выбрались к воротам. На мосту через ров Юний обернулся на залитый холодным солнечным светом город. Красиво! Каменные дома, мощеные улицы, портики, чуть вдалеке – позолоченный купол храма Юпитера и Юноны, за ним – белая колоннада театра. Чем не Рим? Маловат, правда, городок по сравнению с Вечным городом, но для Германии он огромен, ничуть не хуже Августы Треверов или Колонии Агриппина. Уже начали строить каменные стены с грозными башнями, постепенно заменяя ими частокол и деревянные укрепления – на зависть соседям, на страх диким варварским ордам. Те временами нападали из-за реки, сверкавшей по правую руку широкой ледяной полосою, кое-где прерывавшейся черными пятнами – полыньями.

Почти сразу за городом начинался лес – клены, осины, липы, встречались и дубравы, а чуть дальше – сумрачные ели и сосны. Дорога, как и следовало ожидать, оказалась скользкой, телега так и норовила съехать в сторону, возница Эдоард ругался на своем языке, подстегивал лошадь, иногда отвлекаясь на беседу с Юнием. А тот уж не терял времени даром, расспрашивая возницу обо всяких подробностях жизни Гретарка – германской деревни на римской земле по левому берегу Рейна.

Много интересного узнал Юний, правда, так же много было и пустого, что можно было бы и пропустить, не слушать. Да только как не слушать – вдруг что-нибудь когда-нибудь и пригодится? Рысь интересовала не только деревня, но и римские виллы, расположенные неподалеку. А таковых, не считая хозяйства Октавия Лепида, поблизости от деревни и урочища имелось целых пять штук. Старательно выспрашивая об этом возницу, Юний постарался запомнить имена хозяев и места расположения вилл.

Свернув на узенькую тропку, примыкавшую к главной дороге, Эдоард заехал поглубже в лес и остановил лошадь.