Читать книгу "Заградотряд времени. Я из СМЕРШа - Юрий Корчевский"

— У немцев? — изумился боец.

— Тише ты! Ну не у своих же. Или ты здесь еще какие-нибудь танки видишь?

— Никак не можно — не справишься. Давай лучше вдвоем уйдем.

Лучше бы он этого мне не говорил! До этой минуты я еще колебался, а после его слов твердо решил — сделаю! Часовой там наверняка есть, но для этого я топорик беру. Стрелять нельзя — немцев около десятка. А танк что? Как трактор — два рычага, три педали. Только бы кнопку или рычажок стартера найти. И ничего, что темно и дорогу плохо видно. Как говорится — у носорога плохое зрение, но это проблема окружающих. Фары-то у танка есть. Правда, как их включать, я не знаю, но думаю, попозже разберусь.

— Ну, Василий, бери пулемет, харчи — и с Богом!

— Ты что, в Бога веришь? А я — так нет, комсомолец я.

— Да это так, вырвалось.

Чувствовалось, что уходить в ночь и под дождик Василию не хочется. Что с него возьмешь — пацан совсем еще. Ему бы с девками на околице деревни гулять. А тут темень, опасность — одному страшновато.

Васька поежился, встал, потоптался, закинул на плечо пулемет, в левую руку взял гимнастерку с консервами:

— Жду, командир. Не обмани, гляди.

— Если жив останусь. Ну, иди.

Василий ушел.

Я вздохнул. Увидимся ли мы еще? Проверил пистолет, сунул его в кобуру, не застегивая клапан, чтобы в случае крайней нужды выхватить быстрее. Но лучше бы этой нужды не возникло. Немцы — вояки сильные, решительные. На выстрел всей толпой выбегут и преследовать будут, пока не убьют.

Сердце гулко колотилось в груди. Я уже убил немца у мотоцикла. Но с нескольких шагов и из пистолета. А теперь предстояло топором — как разбойнику с большой дороги. Как-то не по себе было.

Я вышел из сарая, прошел несколько шагов, потом опустился на землю и пополз. Все равно мокрый и грязный.

Дополз до ближайшей избы и замер у хлипкого штакетника, обратившись в слух. Где часовой? Немцы — народ дисциплинированный, обязательно часового поставят. Вот только где он?

На улице под дождем матово лоснились бока бронированных машин. И — никакого движения.

Я пролежал не меньше получаса и уже стал подумывать: а не слишком ли я верю в немецкий порядок? Может, и часового-то нет? Есть! Есть часовой! Сам выдал себя. На короткое время зажегся фонарик с синим светофильтром — часовой поднес его к руке. Видимо, смотрел время на часах. Черт! Когда же у них смена? Ждать или потихоньку подобраться? Подожду. На часы поглядывают в последние минуты перед сменой караула — по себе знаю. И тянутся они, эти минуты, ох как долго.

Вскоре открылась дверь в избу, вырвался луч от фонаря. К часовому подошел сменщик, на ходу накидывая капюшон плаща поверх каски. Оба закурили, поговорили немного:

— Дас ист фильляйхьт айн вэтэр! (Ну и погода!)

— Ганц рихьтихь. Зер шадэ, — донеслось до меня. (Совершенно верно. Очень жаль.)

Я понял: погода наша им не нравится. Подождите, вас еще декабрь сорок первого под Москвой ждет!

Сменившийся с поста часовой ушел в избу. Новый часовой принялся расхаживать вдоль улицы — между забором и танком с бронемашиной.

Глаза мои уже хорошо адаптировались к темноте. Надо только выждать немного. Сейчас часовой еще бодр, через часок устанет топтаться и остановится.

Дождь моросил, не переставая, и на мне не было сухого места. И хоть было лето, я стал подмерзать.

По моим прикидкам, времени уже прошло достаточно.

Я стал медленно, ползком подбираться к тому месту, где стоял часовой. Немец чертыхнулся — наверное, ругал плохую погоду в России, — полез в карман, достал сигареты.

Я перехватил в руке топор поудобнее и подобрался поближе, готовясь к прыжку. Как только чиркнет спичкой или зажигалкой — самое время для нападения. Огонек на миг его ослепит.

Я поднялся на одно колено, как бегун перед стартом. Немец стоял ко мне спиной. Он чиркнул спичкой и сложил ладони вместе, прикрывая огонек от дождя. Как подброшенный пружиной, я вскочил и прыгнул вперед. Немец почуял своим нутром посторонний звук — даже голову начал поворачивать, когда я топором ударил через капюшон пониже каски — там, где должна быть шея. С противным чавкающим звуком лезвие перерубило позвонки и плоть. Часовой завалился набок.

Теперь нельзя терять ни секунды. Ногу — на каток, другую — на гусеницу, и я — на корме. Тьфу ты, черт! Забыл снять с часового фонарик. Это сейчас для меня самая нужная вещь.

В своей машине человеку подсветка, может, и не нужна — мышечная память сама подведет руку к нужному рычагу или тумблеру. А как мне искать кнопку запуска стартера, когда я в немецком танке не сидел, живьем его видел в Кубинке один раз, да и то мельком. В училище мы изучали танки вероятного противника — французский «Леклерк», немецкий «Леопард», американский «Абрамс». Но то были современные танки. Кто тогда мог предполагать, что я с ним столкнусь в реальности, да еще ночью?

Потому пришлось спрыгнуть и отцепить с пуговицы плаща фонарь на кожаном ремешке. Я сунул его в карман джинсов, чтобы не звякнул о броню, и снова взобрался на корпус танка. Сразу — к башне.

Потянул одну из двух половинок бокового люка. Открылась.

Я посветил фонариком — пусто, никого, только на сиденьях шлемы экипажа лежат.

Осторожно я пролез внутрь, прикрыл створку люка, повернул защелку. То же самое проделал со всеми остальными люками. Есть на танковых люках такие задвижки. Запер экипаж люки изнутри, и попробуй выкури его оттуда. Правда, есть одно «но»: у экипажей и танкоремонтных бригад есть специальные ключи — ну, как у проводников железнодорожных вагонов для дверей. Если подобьют танк и погибнет экипаж, ключом можно отпереть люк. По крайней мере, запершись, я не опасался, что кто-нибудь может внезапно открыть люк.

Теперь можно и осмотреться.

Изнутри броня танка покрыта слоем пробки, окрашенной в белый цвет. Неплохо придумано, хоть экипаж от синяков и шишек уберечь можно при движении по пересеченной местности.

Я плюхнулся на водительское сиденье. Довольно удобно. Так, оба рычага передо мной, три педали — фрикцион, тормоз и газ. Ну, с этим понятно. А где стартер? Панель приборов скудная, у каждого тумблера или манетки надписи. Знать бы немецкий — сразу разобрался бы.

Я нажал наудачу одну кнопку, другую — тишина. Подожди-ка, вон рычажок, бока отполированы пальцами до блеска. Попробовал я его придавить — не поддается. Повернул вправо. Ура! Взвыл стартер, двигатель завелся сразу. Понятное дело, «Майбах» о двенадцати цилиндрах — не полуторка. Выжал фрикцион, включил передачу. Мне было все равно какую. Танк и с первой тронется, и с четвертой. Ему безразлично — мощности с избытком. И надавил на газ.

Танк чуть на дыбы не поднялся. Передок подбросило, и он рванулся вперед. Я прикинул — наверняка экипаж уже выскочил из избы. Какими бы пьяными они ни были, не услышать рев танкового мотора рядом с избой было невозможно. Вот только сделать со мной они ничего не смогут — на бронеавтомобиле только пулемет.