Читать книгу "Беспредел - Николай Леонов"

— Рафик, — прижимаясь губами к уху мужа, шептала Насиба, — ты сильный, ходил в спортзал, тренировался. Неужели ты не справишься с этим русским?

— Один на один я мог бы попробовать, — шептал Рафик. — Один шанс из десяти я имею. Но парень приставит нож к горлу Гемы, и все закончится.

— Сколько лет вы обучались в разных там университетах, — сказал Рощин, он будто материализовался из воздуха, — столько лет меня учили убивать. Мне нужны деньги, я не убью господина посла, я сломаю ему руку. — На лице бойца была холодная улыбка. — Наложим шину, истратим бинты, вообще много бессмысленной возни. Не надо толкать мужа в пропасть.

Спокойное лицо Рощина не изменилось, лишь небольшой шрам на лбу покраснел.

Вскоре вернулись Алексей и Заров, они отогнали машины в другой конец города.

Девочка Шамиля совершенно не боялась. Через час они играли, словно родные. Шамиль таскал девчонку по квартире, порой перекидывал через плечи, приговаривая: держись, упадешь, плохо будет.

Рафик держался достойно, понимал, что захвачен, что со временем ему объяснят условия освобождения. За семью он не волновался, знал: все они представляют ценность только живые. Посол сидел с сыном и женой на раскладушке, успокаивая их, убеждая, мол, вскоре все образуется. Октай, так звали мальчика, наблюдал за происходящим с любопытством, ему было шесть лет, он понимал, что их всех взяли в плен, но свято верил в могущество отца и не волновался. Насиба слушала мужа вполуха, не сводила глаз с дочери и страшного парня, который не отпускал Гему ни на шаг.

Когда Насиба видела, как обращаются с ее крошкой, то, закусив шаль, рыдала и однажды прошептала: зверь. Слух Шамиля был действительно звериный, он услышал, подошел к сидевшей на полу матери, спросил:

— Женщина, ты знаешь, как с детенышем обращаются звери?

— Она не хотела тебя обидеть, — вмешался сидевший рядом посол.

— У меня было два брата, — Шамиль поднял за руку Гему, осмотрел. — Один был больше, другой меньше, солдаты убили их.

— Я не верю! — закричала Насиба.

— Они не нарочно стреляли маленьких детей. — Казалось, лицо Шамиля вырезано из дерева. — Они выпили и просто стреляли, чтобы им было весело.

Висевшая на одной руке Гема начала хныкать. Шамиль забросил ее за шею и вышел.

— Ты мужчина, ты должен что-то сделать! — шептала жена.

Рафик поднялся, сзади шагнул Заров и ударом сбил его с ног. Жена подтащила мужа к себе, мальчонка выглядывал из-за плеча матери и молча плакал.

— За что ты его? — спросил Рощин.

— За яму, в которой я просидел две недели. Похитители сели за стол, выпили по стопке водки, закусили хлебом.

— Будем считать, начало прошло удачно, — сказал Рощин. — У кого сколько рублей? Доллары пока менять не будем.

Когда все сложили и посчитали, набралось около четырехсот тысяч.

— Забыли купить детям фрукты. Юрик, сходи, купи бананы, яблоки, виноград. Тащи сюда посла. Абасов вошел, держа голову слегка набок. Рощин подтолкнул ему стул, сказал:

— Мы хотим получить за вас выкуп. Кому лучше дать телеграмму?

— Нас не отдадут без боя, — ответил посол. Надо сказать, держался он хорошо.

— Ты мужчина наверняка умный. Мы сами залезли в эту ловушку, никакого боя не будет, только трупы.

— Не я решаю, — ответил посол.

— Плохо, должен все решить ты. Тогда мы получим деньги и уйдем. Ты и семья останутся живы, — Рощин попытался улыбнуться.

— Гарантии?

— Ты не на переговорах. Выброси из головы глупую мысль, что раз вы знаете нас в лицо, мы вас обязательно убьем. Мы не хотим ожесточать ГБ, милицию, восстанавливать против себя людей. Все зависит от тебя. Если твое правительство согласно заплатить три миллиона долларов, ни один волос не упадет с вашей головы. Начнется стрельба — мы умрем все. Только мы уже умирали, мы попрощались с жизнью. Ты не знаешь, как это страшно. И у тебя семья. А у нас нет никого.

— Ты прав, но меня не послушают. Престиж страны и прочее... Пообещают, посадят снайперов...

— Ты не уговоришь своих? — спросил Рощин.

— А ты отпустишь меня на переговоры?

— Допустим, я тебя отпущу, ты пойдешь в посольство, объяснишь, как дела. Они скажут, что такой суммы у них нет, нужно время, чтобы собрать деньги. Ты согласишься, пойдешь в гостиницу “Метрополь”, снимешь номер, будешь ждать, пока не принесут деньги. Если мы увидим за домом наблюдение, значит, ты продал свою семью.

— Они могут найти вас без меня, — сказал посол.

— Не могут, — уверенно сказал Рощин. — У них нет ни одной ниточки.

— Они обманут меня, — обреченно произнес посол. — Меня легко обмануть.

— Как же тебя назначили послом? — удивился Рощин. — Мне это безразлично. Ты не пойдешь в свое посольство по другой причине. Три миллиона стоишь именно ты, посол. Когда они заполучат тебя, никто за женщину с двумя детьми мне ничего не заплатит. Так что отдыхай.

Хлопнула входная дверь, все вздрогнули, лишь Рощин сунул руку в карман. Вернулся Юрий с пакетами фруктов.

— С ума сойти, все есть, только плати. Который год уже, а я привыкнуть не могу! — Он положил на стол связку бананов, пакет с виноградом и яблоками, достал батон и бутылку водки...

— Я думаю, с выпивкой надо кончать, — сказал Рощин.

— Верно! — Юрий ударил кулаком по столу. — Завтра и покончим.

Глава вторая

Полковник-важняк Гуров многое не любил в жизни. Но если бы ему предложили назвать наибольшее из зол, он бы уверенно произнес: большое оперативное совещание в кабинете министра.

Но в подобных случаях никого не спрашивают и Гурова тоже. Он из принципа, может, из упрямства, пришел в штатском костюме. Друг и непосредственный подчиненный полковник Станислав Крячко вздохнул, слово у койки умирающего, а непосредственный начальник генерал-лейтенант Петр Николаевич Орлов попросту отвернулся.

Гуров на подобные мелочи давно уже не обращал внимания, сел за стол, выложил перед собой две ручки и блокнот, хотя ничего писать не собирался.

Вел совещание первый заместитель министра генерал-полковник Шубин Василий Семенович, мужик неплохой, даже душевный, но в оперативной работе тупой. Это было нормально, оперативных работников в такие верха не пускают. Но, как говорится, кто на земле не пахал, тот и в облаках не летает. Но говорят мудрые слова в коридорах да в сортирах, а решают кадровую политику на коврах и дачах. Прошу не путать.

Гуров лишь мельком взглянул на собравшихся и понял: кроме болтовни и общих указаний, ничего ждать не приходится. По правую руку от Шубина располагался крупный чин из ФСБ, соответственно и весь ряд по эту сторону занимали контрразведчики. По левую руку от Шубина сидели менты, многих из них Гуров знал лично, даже водку с ними пил.