Читать книгу "Свободные отношения - Энн Вулф"

Барт даже умилился, увидев ее спящей в кресле гостиной. Растрепанные пряди волос облепили порозовевшие во сне щеки. Бледно-голубой пеньюар смялся, обнажив стройные, чуть полноватые ноги, которые выглядели весьма соблазнительно. На полу, около розовых пальчиков ее ног, покрытых перламутровым голубым лаком, примостился распахнувшийся «Кентавр», очевидно упавший, когда она заснула. На секунду Барт пожалел о том, что должен уехать, на мгновение забыл и о вчерашнем разговоре, и о прелестях Эстер, о которых думал совсем недавно. Лита казалась ему очаровательным ребенком, уснувшим с книжкой, читаемой тайком от родителей.

Он улыбнулся и легонько провел рукой по ее щекам, освобождая их из плена волос. Веки Литы задрожали, и она открыла глаза, синие и сонные, чуть встревоженные неожиданным пробуждением.

— Почему ты спишь в гостиной? — лукаво улыбнулся Барт, убирая руку от ее лица.

О, если бы он хоть на секунду продлил нежное прикосновение! Но Лите было страшно просить его об этом, словно она нарушила бы этой просьбой какой-то непреложный закон, словно уронила бы себя в его глазах, моля о такой незначительной вещи. Странно, но, разбуженная этим утром, она не чувствовала себя ни его женой, ни его любовницей, ни вообще принадлежащей ему. Лита ощущала лишь безграничную зависимость, в которую он поставил ее вчерашним разговором. В опустошенной душе сквозил холодный ветерок. Вчерашние мысли, лихорадившие голову, теперь сложились в какую-то удивительно логичную цепь, словно Лита всю ночь занималась тем, что раскладывала их по полочкам, отыскивая для каждой надлежащее место.

— Я не могла уснуть и спустилась за книгой, — лениво-сонным голосом произнесла она. — А книга не отпустила меня назад.

— Выпью кофе с сандвичами и поеду, — небрежно бросил Барт. Очаровательный ребенок проснулся и превратился в жену, что вдохновляло его уже значительно меньше. — Вернусь через три дня, может, чуть позже. Надеюсь, ты не будешь скучать без меня.

— Постараюсь. — Лита сделала над собой усилие, чтобы голос ее не прозвучал слишком уныло. — Ты сразу поедешь к «Бретон» или заскочишь в офис?

— Сразу к клиентам. — Когда Барт говорил о работе, в его тоне сразу же появлялась какая-то торжественность. — Дело не терпит отлагательства. Если удастся с ними поладить, нас ждет такое будущее, на которое я не мог рассчитывать даже в самых смелых мечтах.

И это будущее еще больше отделит нас друг от друга, с тоской подумала Лита. Неужели Джек Лондон прав в своих суждениях о женщинах? Неужели они и правда сдерживают, останавливают мужчину на его пути к звездам? Почему она сейчас, вместо того чтобы радоваться проектам мужа и желать ему успеха, заранее огорчается и думает о плохом? Или дело все-таки не в ней, а в Барте, отгородившемся от нее стеной работы? Или в Эстер Таусон, так некстати ворвавшейся в их жизнь?

— Это будет замечательно, — вставила Лита только для того, чтобы не выглядеть равнодушной.

Ей показалось, он почувствовал отчужденность в ее словах и потому холодно развернулся, отправившись в кухню, где его уже ждали аппетитные сандвичи, приготовленные кухаркой Бетси.

Лита осталась сидеть в кресле, раздумывая, последовать ли ей за Бартом или не уподобляться назойливой мухе, которая постоянно досаждает своим неуместным жужжанием. Честно говоря, ей даже не хотелось идти за ним. Она чувствовала, что его близость не заполнит той пустоты в душе, которая разверзлась вчерашним вечером и не собиралась зарастать в ближайшее время. Тогда к чему бросать взгляды на него, к чему разговаривать с ним о пустых, ничего не значащих для обоих вещах?

Он уезжает… Она не увидит его несколько дней, хотя неизвестно, меняет ли его отсутствие хоть что-нибудь. Не будет лишь нескольких фраз, которыми они перебрасывались вечерами, да утреннего пробуждения от прикосновения его руки. К сожалению, это все, что она теряет на эти несколько дней.

Лита обреченно двинулась в кухню — видно, на роду ей написано надоедливо жужжать над ухом мужа. Но не попрощаться с ним она не может.

— Привет, Бетси.

Пухлая розовощекая немка улыбчиво кивнула в ответ. Ее сложное имя, которое не то что выговорить, но и запомнить Лита и Барт так и не смогли, трансформировалось по обоюдному согласию сторон в короткое Бетси.

У Бетси была сложная жизнь, о которой та поведала супругам на плохом английском, перемешанном с огромным количеством немецких слов. Коренная немка, она в четырнадцать лет потеряла отца, сбежавшего с любовницей в Америку. Исчезновение отца было для нее большой травмой. А когда ей исполнилось двадцать, умерла ее мать, слегла от пневмонии, которую в бедной больнице маленького городка вылечить не сумели. Бетси уже ничто не держало в Германии, поэтому она, сжав в кулачке свои скудные сбережения, отправилась в далекую Америку на поиски отца. Ей повезло. Несмотря на крошечную сумму, которой ей, естественно, не хватило на билет, она добралась в страну грез своего детства. Однако найти отца оказалось гораздо сложнее, чем она думала. Деньги кончились, и ей не на что было даже поесть. Попытки устроиться на работу не увенчались успехом — никто не хотел ее брать из-за жуткого акцента и примитивных познаний в английском.

Бетси постучалась к ним в дом поздно вечером, попросив ломоть хлеба и стакан воды. Барт и Лита не столько нуждались в прислуге, сколько посочувствовали злоключениям девушки. Бетси осталась, и Лита попробовала разыскать ее отца, что ей, в силу специфики профессии, сделать было не сложно. Но, к сожалению, девушка приехала слишком поздно — ее отец скончался несколько лет назад от инсульта.

Работала она исправно и делала даже больше, чем полагается прислуге. Лита и Барт жили у нее, можно сказать, как у Христа за пазухой. Она до мелочей угадывала все их желания, и в доме всегда царила атмосфера порядка. Лита и Барт отвечали ей теплой, почти родственной привязанностью, а также платили довольно крупную сумму, которую кое-то из их знакомых считал просто расточительством. Но у супругов было на этот счет особое мнение: каждый человек, независимо от того, какую работу он выполняет, должен получать по заслугам. А верная, веселая и старательная Бетси заслуживала многого.

Лита села за стол напротив Барта и рассеянно наблюдала за тем, как он торопливо поглощает сандвич с тунцом, сыром и оливками. Ей хотелось хотя бы что-нибудь сказать ему на прощание, но все слова будто провалились в пустоту, которую она обнаружила внутри себя, проснувшись.

— Хосяйка пудет есть?

— Нет, Бетси, спасибо. — Лите и кусок не полез бы в горло, до того отвратительно было на душе.

— Хосяйка опять на диета? Она испортит желуток, бутет так кушать.

Барт рассмеялся, чуть не поперхнувшись горячим кофе. Лита действительно периодически пыталась сесть на диету, что заканчивалось весьма прискорбно: позарясь в ближайшем кондитерском магазине на любимые пирожные со взбитыми сливками, она быстренько набирала все, что было сброшено путем недельных лишений.

— Бетси, ты в точку попала. Похудеть — не похудеет, а желудок испортит. — Он посмотрел на Литу, и в его глазах заплясали озорные искорки. — Ты что, действительно решила сесть на очередную диету? Не переживай, ты нравишься мне в любом виде.