Читать книгу "Крест в круге - Дмитрий Герасимов"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Хочу, – еле слышно ответил мальчик.
– А ты знаешь, что делает людей сильными и бесстрашными?
– Знаю. – Боря вдруг поднял голову и посмотрел доктору прямо в глаза. – Любовь…
Доктор открыл было рот, чтобы что-то сказать, как вдруг мальчик добавил пронзительным шепотом:
– … и кинжал .На тридцатую годовщину Великого Октября Боря неожиданно получил роскошный подарок. Жильцы многокомнатного этажа собрались за длиннющим столом, выставленным прямо в коридоре. Пили, шутили, смеялись и плакали. Пели песни под хриплые звуки старого аккордеона.
Один из жильцов – дядя Паша – мужчина лет сорока в черном пиджаке, на лацкане которого красовался орден Отечественной войны, поманил Борю пальцем. Дяде Паше нравился этот серьезный, немногословный мальчуган, стеснительно прятавший от окружающих свою изувеченную ладошку.
– Не робей, парень, – говорил он ему. – Ты с меня бери пример. Я-то ведь не стесняюсь! – И дядя Паша демонстрировал Боре свой пустой рукав, аккуратно заправленный в карман пиджака. – Смотри людям прямо в глаза и не позволяй никому себя жалеть. Иначе – хана. Верно тебе говорю: позволишь другим жалеть себя – начнешь и сам жалеть себя. И тогда – утопишь жизнь в соплях…
В разгар застолья дядя Паша подозвал к себе Бориса, извлек из внутреннего кармана нечто, свернутое в трубку, и протянул ему:
– Держи, Граф! Это тебе. С праздником, парень! Учись, будь грамотным. И будь счастливым. Может, станешь писателем и напишешь про нас про всех. – Он задумался на секунду. – Нет, про нас не пиши. Пиши про себя и про детей своих. Про новую жизнь.
Борис развернул сверток и обомлел. Ему подарили настоящую, взрослую, толстую тетрадь в клеенчатом переплете. Такой не было ни у кого из его знакомых. Даже у тех, кто учился в школе.
Если бы знал дядя Паша, насколько он угадал! Спустя годы очень многие люди желали узнать, что написано в этой обычной клеенчатой тетради.По воскресеньям все жильцы дома уходили мыться в баню. Шли через весь город со своими тазами, занимали две очереди и часами сидели на ноябрьском солнце, радуясь выходному дню и возможности пообщаться и наговориться всласть. Вечером женщины устраивали большую стирку на кухне. Мокрое белье развешивали прямо во дворе дома на многочисленных веревках, натянутых между деревянными почерневшими столбами.
Галинка с Ингой обстирывали своих мужчин, беззлобно переругивались и зубоскалили с соседками, а потом тащили тазы с горами сырого белья на улицу.
Вернувшись в очередной раз за новой партией грязных вещей, Галинка обнаружила в штанах Бориса ту самую, свернутую в трубку тетрадь в клеенчатой обложке. Не раз она видела, как мальчик что-то пишет в ней, пристроившись на подоконнике или на подушке под одеялом, отгородившись от всего мира застенчивым и таинственным молчанием. Галинке было досадно, что даже ей – любимой сестре – Боря не доверял свою тайну.
Сгорая от любопытства, она открыла первую страницу и сразу прочитала аккуратно выведенный карандашом заголовок: « ГАЛИНКА. РАЗКАЗ».
Девушка улыбнулась: так вот почему братишка скрывал от нее свою тетрадь! Этот рассказ – про нее! И посвящен – ей. Галинка просияла. Она огляделась по сторонам и села на край табурета. Ей было неловко воровать у Бориса его маленькую тайну, но в конце-концов, рассуждала она, этот «разказ» касается только меня, значит мне – можно прочитать. К тому же братишка такой стеснительный, что вряд ли сам решится предложить мне это.
«Моя Галинка самая лутшая вмире , – разноразмерные буквы, вырисованные облизанным химическим карандашом, смущенно толкались на тетрадном листе, неловко налезали одна на другую и кокетливо разбегались в стороны. – Она еще самая красивая вмире моя Галинка. Я стаю на улице и сматрю на нее. Мне очень хочеца плакать но я неумею плакать. Так жалко. Лутше штобы я умел плакать. Она стаит у окна и говорит штото мне. Она завет меня. Но я не слышу што она говорит. Я только вижу што она очень красивая и она в одном халатике из бальницы. Она савсем голая только в халатике и все. А я стаю на улице неслышу што она говорит мне и мне хочеца плакать и кричать. А на улице поднимаеца свет от земли. Он такой страшный хотя и валшебный. Я слышу гром. А Галинку неслышу. И я хочу к ней. Но мне нельзя к ней. Я ее потерял. Но мы все равно когдато будем вместе!»
Галинка поспешно захлопнула тетрадь и огляделась, словно кто-то мог подглядеть из-за ее плеча эту нарисованную чернильным карандашом маленькую тайну совсем не маленькой любви.
– Вот бесстыдник… – прошептала она и покраснела. Потом провела ладонью по теплой клеенчатой обложке, свернула тетрадь в трубочку и засунула обратно в карман штанов. Поколебавшись, она отнесла штаны в комнату и положила на стул.
«Боренька, ты забыл отдать их в стирку».
Спустя полчаса на кухню влетел раскрасневшийся Борис:
– Галинка, ты уже постирала мои брюки?
– Не помню, чтобы они мне попадались. Скорее всего, ты мне их не отдавал. Посмотри получше.Приблизительно через месяц после Нового года за нехитрым обедом, который проходил в традиционной тишине, Галинка, вдруг что-то вспомнив, оторвалась от тарелки:
– Знаете, кого нам положили в девятую палату? Бабушку Назиму!
За столом мгновенно прекратился стук ложек. Все вопросительно и даже с испугом уставились на сестру.
Бабушка Назима была хорошо известна в Ташкенте и далеко за его пределами. Про нее ходили жуткие легенды, о ней рассказывали всевозможные небылицы, а дети пугали друг друга страшилками, в которых неизменно фигурировало имя бабушки Назимы.
Старики уверяли, что в молодости были знакомы с очаровательной девушкой из дальнего аула и все как один добивались ее руки. Но своенравная красавица предпочла всем пожилого иранца – вдовца, имевшего прекрасный дом, поголовье скота и бескрайние плантации хлопчатника. О странностях этого выбора судачили еще и потому, что внезапно скончавшаяся первая жена иранца была моложе его на двадцать пять лет. Цветущая женщина вдруг в один день слегла в постель, а через неделю умерла в жутких судорогах. Говаривали, что на смертном одре она, сплевывая пену и смотря невидящими глазами в потолок, шептала:
– Змея! Змея погубила меня!
Врач уверял безутешного мужа, что никаких следов змеиного укуса на теле женщины не было. Но и дать хоть сколько-нибудь вразумительного объяснения ее смерти доктор не смог. Молодая женщина ушла из жизни, не успев родить иранцу наследника.
Траур был недолгим. Спустя неделю после похорон в цветущем саду вдовца появилась девушка невиданной красоты. Пожилой мужчина принимал ванну в мраморной купальне прямо под ветвистым персиковым деревом. Увидев красавицу, он обомлел: она словно сошла по солнечному лучу – была невесома, прекрасна и загадочна. Скинув с себя воздушное покрывало, она стояла перед ним нагая и желанная, держа в ладони розовый персик. Иранец не мог вымолвить ни слова. Он лежал в купальне и во все глаза смотрел на волшебную диву. Сочный фрукт оказался прямо перед его губами, и он, как завороженный, надкусил персик, чувствуя, как сок стекает по подбородку, щекоча шею, грудь, живот. Или это был не сок, а рука прекрасной незнакомки – невесомая и нежная – ушедшая под воду, как гибкая и юркая змейка. Она проползла по всему телу мужчины, задержалась в паху, и вдовец почувствовал, как сладкий водоворот закружил его сознание. Солнце стало ярче. Оно заполнило собой все вокруг, растворив в ярком мареве и небо, и деревья, и девушку, разлилось жаркой, обжигающей волной и лопнуло сладким взрывом.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Крест в круге - Дмитрий Герасимов», после закрытия браузера.
