Читать книгу "Песнь о Трое - Колин Маккалоу"

Ликомед прервал мои мысли.

— Ты думаешь о Фессалии? — спросил он.

— Как мне не думать о ней?

Он взмахнул белой, мягкой рукой:

— Дорогой Пелей, я обделен твоим энтузиазмом. Там, где ты ярко пылаешь, я медленно тлею. Но я доволен, что это так. Будь ты на моем месте, ты бы не остановился, пока не завладел каждым островом между Критом и Самофракией.

Я прислонился к ореховому дереву и вздохнул:

— Я очень устал пылать, старина. И годы уже не те.

— Это истина, о которой не стоит упоминать. — Его блекло-голубые глаза задумчиво оглядели меня. — Ты знаешь, Пелей, что заслужил репутацию лучшего мужа Эллады? Даже Микены воздают тебе должное.

Я выпрямился и пошел дальше.

— Я такой же, как любой другой муж, ни больше ни меньше.

— Как тебе будет угодно, но правда останется правдой. Пелей, у тебя есть все: высокое, стройное тело, острый, проницательный ум, гений вождя, талант пробуждать любовь подданных — даже лицо твое прекрасно!

— Если ты будешь продолжать свою хвалебную речь, Ликомед, то мне придется собраться и отправиться восвояси.

— Успокойся, я закончил. По правде говоря, я хочу кое-что с тобой обсудить. Для того и была хвалебная речь.

Я посмотрел на него с любопытством:

— И?

Он облизал губы, нахмурился и решил прыгнуть в мутные воды беседы без дальнейших церемоний.

— Пелей, тебе тридцать пять лет. Ты — один из четырех верховных царей Эллады, и твоя власть велика. Но у тебя нет жены. Нет царицы. И поскольку ты всецело предан новым богам и избрал моногамию, как ты собираешься передать трон Фессалии по наследству, если не возьмешь жену?

Я не смог сдержать улыбки:

— Ах ты пройдоха! Ты присмотрел мне супругу?

Он явно скрытничал.

— Может быть. Если у тебя самого нет на этот счет никаких пожеланий.

— Я часто думаю о браке. К сожалению, мне не нравится ни одна из тех, кого мне предлагают.

— Я знаю женщину, способную по-настоящему тебя увлечь. Она стала бы тебе прекрасной супругой.

— Я весь внимание!

— Ты еще и смеешься. Но я все равно продолжу. Эта женщина — верховная жрица Посейдона на Скиросе. Бог приказал ей выйти замуж, но она до сих пор отказывается. Мне не по нраву принуждать такую высокопоставленную жрицу к повиновению, но ради блага своего народа и острова я обязан это сделать.

Я посмотрел на Ликомеда с изумлением:

— И ты выбрал меня в качестве подручного средства?!

— Вовсе нет! — воскликнул он, поморщившись. — Выслушай меня!

— Посейдон приказал ей выйти замуж?

— Да. Оракулы сказали, если она не найдет себе мужа, повелитель морей разверзнет землю Скироса и заберет мой остров в свои глубины.

— Оракулы. Значит, ты спрашивал не один раз?

— Даже пифию в Дельфах и дубовую рощу в Додонах. Ответ один и тот же: выдай ее замуж или погибнешь.

— В чем ее важность? — Я был заинтригован.

Его лицо обрело благоговейное выражение.

— Она — дочь Нерея, морского старца. А значит, наполовину божественной крови, и при этом делит свою преданность надвое. По крови она принадлежит старым богам, но служит новым. Ты знаешь, Пелей, как изменилась Эллада с тех пор, как были повержены Крит и Тера.[5]Посмотри на Скирос! Великая мать никогда не почиталась здесь так, как на Крите, Тере или в царствах Пелопоннеса, — у власти всегда были мужчины, но старые боги сильны и здесь. Посейдон же принадлежит к новым богам, и мы всецело в его власти — он не только повелитель морей, но и колебатель земли.

— Похоже, — медленно сказал я, — Посейдон разгневан на то, что женщина, ведущая род от старых богов, стала его верховной жрицей. И все же она не могла стать ею вопреки его воле.

— Он соизволил. Но сейчас он разгневан — ты же знаешь богов! Разве они когда-нибудь бывали последовательны? Несмотря на данное согласие, он гневается и говорит, мол, не позволит дочери Нерея служить у его алтаря.

— Ликомед, Ликомед! Ты правда веришь в эти сказки о божественном происхождении? — Я не мог сдержать своего скептицизма. — Я был о тебе лучшего мнения. Те, кто заявляет, будто рожден от бога, обычно оказываются незаконнорожденными, и в большинстве случаев честь отцовства принадлежит пастуху или конюху.

Он замахал руками, словно курица крыльями.

— Да-да-да! Я все это знаю, Пелей, но я верю ей. Ты не видел ее, ты ее не знаешь. А я знаю. Это престраннейшее создание! Одного взгляда на нее достаточно, чтобы отбросить все сомнения в том, что она — порождение моря.

Я был близок к тому, чтобы обидеться.

— Не верю своим ушам! Спасибо за комплимент! Ты хочешь всучить верховному царю Фессалии сумасшедшую? Я не приму такого подарка!

Он схватил меня за локоть обеими руками:

— Пелей, разве я стал бы с тобой так шутить? Я всего лишь неудачно выразился, я вовсе не хотел тебя оскорбить, клянусь! Просто, едва я увидел тебя после стольких лет, сердце тут же подсказало мне, что эта женщина создана для тебя. У нее нет недостатка в знатных женихах — каждый благородный холостяк Скироса уже делал ей предложение. Но ей никто не нужен. Она говорит, что ждет того, кого бог обещал ей послать — вместе со своим знаком.

Я вздохнул:

— Будь по-твоему, Ликомед. Я познакомлюсь с ней. Но я ничего не обещаю, понятно?

Святилище Посейдона и сам алтарь (храма как такового у него не было) находились на другой стороне острова, менее плодородной и менее населенной, — довольно странное место для главного святилища повелителя морей. Каждый остров, окруженный со всех сторон его водными владениями, остро нуждался в его благосклонности. От его настроения и милости зависело, быть урожаю или голоду, да и колебателем земли его назвали не просто так. Я сам видел плоды его гнева — целые города, которые он сровнял с землей, и они стали тоньше, чем становится золотая пластина под кузнечным молотом. Посейдон был скор на гнев и очень ревностно охранял свой авторитет — дважды на человеческой памяти Крит был сокрушен божественной местью, когда цари его настолько возгордились, что забыли свой долг перед Посейдоном. То же самое случилось и с Терой.

Если эта женщина, с которой Ликомед так хотел меня познакомить, была дочерью Нерея — а ведь тот правил морями еще в те времена, когда миром с Олимпа[6]повелевал Крон, — понятно, почему оракул требовал, чтобы она оставила свой пост. Зевс с братьями торопились покончить с поверженными старыми богами. В конце концов, нелегко простить отца, который тебя съел.