Читать книгу "Очень большие деньги - Алексей Макеев"

– Ну, для хорошего человека все двери открыты, – улыбнулся Гуров. – Звони!

– Я звоню, – сказал Крячко, нажимая на кнопку звонка. – Только сомнения меня берут. Тут ведь и впрямь всех уже по пять раз опросили. Думаешь, нам скажут что-то новенькое?

– Лучше один раз увидеть, чем прочитать гору протоколов, – возразил Гуров. – Меня сейчас даже не столько показания интересуют. Если кто-то говорить не хочет, он не заговорит. Но я хочу ему в глаза посмотреть. По глазам многое узнать можно. Например…

Договорить он не успел, потому что дверь вдруг бесшумно приоткрылась и на площадку выглянуло круглое озабоченное лицо с маленькими плутоватыми глазками. Хозяин был невысокого роста, но широк в плечах и довольно крепок. Правда, мышцы его уже заплыли жирком, но не настолько, чтобы можно было назвать этого человека толстяком. В первую секунду лицо его испуганно дернулось, но хозяин мгновенно взял себя в руки и заговорил уверенно, как человек, которому не о чем беспокоиться.

– Ко мне, что ли? – спросил он небрежно. – Что-то ваши фотографии мне незнакомы, ребята! А хотите на раз угадаю, откуда вы? С ментовки, верно? Никаких чудес – у вас это просто на лбу написано.

– Ну угадал, подумаешь! – сказал Крячко. – Мы тоже мастера угадывать. Ты – Капуста, на Чемодана работал, два раза сидел. На мой взгляд, маловато тебе дали.

– А ты, гражданин начальник, сам посиди, тогда и говори, мало это или много, – заметил хозяин добродушным тоном. – А вообще, чтобы вы знали, не Капуста я теперь, а Семен Викторович Живаев, добропорядочный гражданин и исправный налогоплательщик. С темным прошлым давно покончено. Вот так вот. А у вас ордерок имеется?

– А зачем добропорядочным гражданам ордерок? – удивился Гуров. – Просто так зашли, чайку попить, поговорить о том о сем. Добропорядочные граждане – они с милицией сотрудничают охотно и без принуждения.

– Так-то оно так, – согласился Живаев, но в хитрых глазах его снова появилась озабоченность. – Да вот беда, нет у меня сейчас времени на разговоры, гражданин начальник. Уходить мне надо. Я ведь бизнесмен теперь – у меня зоомагазин тут неподалеку. Зверушками торгую. Такая морока – постоянно глаз да глаз нужен!

– Разбегаются, что ли? – сочувственно спросил Крячко.

– За народом глаз нужен! – поправил Живаев. – Который за товар отвечает. Народ у нас сами знаете какой – без присмотра не оставляй! Бегемота уморят.

– Может быть, вы все-таки пригласите нас в квартиру, господин Живаев? – спросил Гуров. – Там все и расскажете. Всего пять минут. Подождут ваши зверушки.

– Ну, может, пять минут и подождут, – всего мгновение размышлял Живаев. – Заходите! Только я по собственному печальному опыту знаю – пустил мента в дом, значит, не жалуйся. Пока душу у тебя не вынет, все равно не уйдет.

Несмотря на такое пессимистическое вступление, Живаев все-таки посторонился и запустил гостей в квартиру.

– Где базар вести будем, граждане начальники? – развязно поинтересовался он. – В хоромы вас вести или по русскому обычаю – на кухоньке?

– Лучше, конечно, в хоромы, – сказал Гуров. – Интересно, как у нас бывшие бандиты благоденствуют.

– Ну вот, опять! – с укором сказал Живаев. – Сказано ведь, кто старое помянет…

Он распахнул дверь в комнату. Оперативники вошли.

Сержант Гусев не обманул. Живаев точно ни в чем не нуждался. Комната была обставлена дорогой мебелью и выстелена коврами. Предметов, пожалуй, было даже многовато для жилого помещения. Гурову показалось, что они попали на мебельную выставку. На стенах висели картины в тяжелых золоченых рамах – в основном обнаженные дебелые красавицы работы неизвестного, но, видимо, очень старательного художника. Красавицы были идеального розового цвета и смотрелись очень заманчиво.

– Нравится? – спросил Живаев с гордостью. – Никакой Третьяковки не надо! Сиди и любуйся.

– Да, завидно живешь! – согласился Крячко и тут же задал вопрос: – Неужели вся эта роскошь на трудовые доходы приобретена?

– А на какие же, начальник? – уже с глубокой обидой воскликнул Живаев. – Мамой клянусь, завязал я с проклятым прошлым! Да и куда мне теперь – с моей-то клешней. Ну ты сам посуди!

Он взмахнул у Крячко перед носом левой рукой, и оперативники вдруг поняли, что этой самой левой руки у хозяина, собственно говоря, и нет. Вернее, осталась от нее грубая культя, безобразно торчащая из закатанного рукава рубашки.

Крячко смущенно крякнул.

– Где ж это тебя, брат, так угораздило? – спросил он. – Извини, мы не знали… С такой штукой ты точно не боец.

– То-то и оно, – сердито сказал Живаев. – А получилось на зоне. Разборка там была, кое-кто сильно одеяло на себя потянул… Ну, не важно! Короче, меня задели слегка перышком. А на зоне – это не в больнице, ножи не стерилизуют. – Он хохотнул. – Короче, гангрена началась, тут мне копыто и оттяпали. Из-за этого мне досрочное вышло…

– Значит, нет худа без добра, – заключил Гуров. – Но не у одного вас, Живаев, несчастья бывают. Слышали, тут у вас поблизости милиционера на днях ранили?

– А то не слышал! – фыркнул Живаев. – Не смешите меня, гражданин начальник! Десять раз уже допрашивали по этому делу. Только, сами понимаете, не мог я мента с одной рукой завалить.

– Упаси бог! – сказал Гуров. – Дело не в том, Живаев. В тот день к вам в подъезд заходили два человека. Вот их портреты. Никого из них не знаете?

Живаев презрительно покосился на листы, которые разложил перед ним Гуров.

– Да видел я уже эту самодеятельность! – сказал он. – Вот этот у вас здорово на моего любимого актера похож. Стивен Сигал его зовут. Боевики любите?

– Я же говорил, что похож! – обрадовался Крячко. – Имя только забыл. Как ты говоришь – Сигал? Надо запомнить.

– Вы мне тут зубы не заговаривайте! – оборвал их Гуров. – Значит, незнакомы с этими людьми, нет? А где вы были в тот день, Живаев?

– Не помню, – хмуро сказал Живаев. – То есть помню. Как это где? В магазине я был. С утра как ушел…

Он хотел еще что-то сказать, но в этот момент раздался звонок в дверь. Живаев мгновенно вскочил и быстро шагнул к двери.

– Это ко мне, – сказал он на ходу. – Должок сосед должен принести. Я мигом.

– Да это за нами, наверное, – невозмутимо заявил полковник Крячко, тут же поднимаясь и присоединяясь к хозяину. – Ребята заждались.

Лицо Живаева омрачилось, но он молча вышел в прихожую и, мельком глянув в глазок, отпер дверь. Крячко и за его спиной Гуров остановились в полутьме коридора. Живаев приоткрыл свою бронированную плиту совсем чуть-чуть, так что ничего, кроме смутной тени на лестничной площадке, оперативники не увидели. Они не успели даже глазом моргнуть, как вдруг Живаев резко захлопнул дверь и обернулся.

– Обознались квартирой, – сказал он сдавленным голосом.