Читать книгу "Ярость стрелка Шарпа - Бернард Корнуэлл"

— Отведите своих людей на дальний берег,— резко, не утруждая себя любезностями, потребовал он на хорошем английском.

— А вы кто такой, черт возьми? — разозлился Мун.

— Полковник Анри Вандал,— ответил француз. — Вы отведете своих людей на дальний берег и оставите мост нетронутым.— Он достал из кармана часы, откинул крышку и показал циферблат Муну. — Даю вам одну минуту, после чего открываю огонь.

— Так дела не ведут,— с жаром возразил бригадир.— Хотите драться, полковник, будьте столь любезны вернуть моих парламентеров.

— Ваших парламентеров? — Вандал усмехнулся.— Я не видел белого флага.

— Ваш капитан тоже был без флага! — запротестовал Мун.

— Капитан Лекруа доложил, что вы доставили на мост порох, прикрываясь женщинами. Я не мог, разумеется, остановить вас, не убив при этом женщин. Вы рисковали их жизнями, а не я, поэтому у меня есть все основания считать, что это вы нарушили правила цивилизованного ведения войны. Тем не менее я верну ваших офицеров, когда вы уйдете с моста. У вас одна минута, мсье.— С этими словами полковник Вандал развернул коня и поскакал к своей пехоте.

— Вы что же, оставите их в плену? — крикнул ему вслед бригадир.

— Да! — бросил через плечо француз.

— Есть же правила! — взревел Мун.

— Правила? — Полковник придержал коня и на мгновение повернулся. На его красивом самоуверенном лице мелькнула гримаса отвращения. — Вы верите в то, что на войне есть правила? Думаете, война это что-то вроде вашего крикета?

— Ваш капитан попросил прислать парламентеров! Мы прислали. Такие вопросы решаются по определенным правилам. Даже вы, французы, должны их знать.

— Да, мы французы. И я скажу вам, мсье, кое-что о правилах. Мне приказано перейти по этому мосту с артиллерийской батареей. Если моста не будет, я не смогу перебраться через реку. Поэтому мое правило состоит в том, чтобы сохранить мост. Короче говоря, мсье, на войне есть только одно правило: победить. Во всех прочих отношениях, мсье, у нас, французов, правил нет.— Он снова развернулся и поскакал вверх по склону.

Некоторое время Мун, явно озадаченный такой бесцеремонностью француза, только смотрел ему вслед.

— Правила есть! — крикнул он, но ответа уже не последовало.

— Взрывать мост, сэр? — бесстрастно поинтересовался Шарп.

Мун как будто не слышал.

— Он должен их вернуть,— пробормотал бригадир.— Гиллеспи и вашего лейтенанта. Есть же, черт возьми, правила.

— Нам взрывать мост, сэр? — снова спросил Шарп.

Мун нахмурился. Похоже, такой поворот дела стал

для него полнейшей неожиданностью, и он не знал, как быть.

— Они не имеют права их задерживать!

— Он задержит их, сэр, если только вы не отмените приказ взорвать мост.

Еще секунду-две Мун колебался, потом, вероятно вспомнив, что вся его блистательная карьера зависит от того, будет разрушен мост или нет, коротко кивнул.

— Взрывайте.

— Назад! — крикнул Шарп, повернувшись к своим людям.— Всем назад! Мистер Старридж! Поджигайте шнур!

— Чтоб его! — Бригадир вдруг понял, что находится на неприятельском берегу. Французы откроют огонь, и он может не успеть вернуться из-за того, что на мосту полно народу. Развернув коня, Мун понесся назад. Стрелки и красномундирники уже бежали, и Шарп последовал за ними, оглядываясь на французов, с винтовкой в руке. Большой опасности не было. Французская пехота стояла довольно далеко и пока еще не попыталась приблизиться, но зато он увидел, как полковник Вандал повернулся к форту и махнул рукой.

— Чтоб его! — вслед за бригадиром выругался Шарп, и в следующую секунду мир содрогнулся — это шесть орудий разом изрыгнули из жерл заряд картечи. Черный дым стеганул небо, пули засвистели вокруг, стуча по мосту, хлеща по людям, взбивая в пену воду. Шарп услышал за спиной крик и увидел, что французская рота бежит к мосту. После залпа наступила странная тишина. Из мушкетов никто пока не стрелял. Река, получив порцию картечи, успокоилась. Кто-то снова вскрикнул, и на этот раз Шарп оглянулся — раненный в шею жеребец полковника встал на дыбы, заржал и сбросил наездника в людскую гущу.

Еще меньше повезло Старриджу. Шарп обнаружил его шагах в двадцати за бочонками с порохом. Пуля попала лейтенанту в голову и сразила наповал. Запальный шнур лежал рядом. Старридж размотал его, но не успел поджечь, а французы были уже почти на мосту. Шарп схватил трутницу, метнулся к бочонкам, укоротил шнур, оставив не больше полутора ярдов, и ударил кремнем о сталь. Искра вспыхнула и потухла. Он ударил еще раз; теперь клочок сухого холста занялся, и капитан осторожно подул на него. Пламя перепрыгнуло на фитиль и проворно, потрескивая и разбрасывая искры, побежало к бочке. Первые французы подскочили к мосту, сдвинули в сторону мешавшую им повозку, упали на колено и вскинули мушкеты. Шарп скосил глаза на фитиль. Огонь, казалось, едва полз. Первыми ударили винтовки; звучали они суше и резче, чем мушкеты. На груди одного из французов как будто расцвел красный цветок, он кувыркнулся с моста с возмущенным выражением на лице, но тут его товарищи дали залп, и воздух вокруг Шарпа прошили десятки пуль. А чертов фитиль все горел и горел. Французы были уже совсем близко, и тогда Шарп оторвал еще кусок шнура и поджег им оставшийся огрызок. Снова ударили винтовки. Офицер-француз прокричал что-то своим людям. Шарп раздул огонек и, убедившись, что он не погаснет, повернулся и помчался к западному берегу.

Раненого Муна подобрали двое парней из 88-го, так что бригадиру ничто не угрожало.

— Быстрее, сэр! — крикнул Харпер.

За спиной уже громыхали французские сапоги, когда сержант сорвал с плеча семистволку, оружие залпового огня, созданное для морского боя, но так и не получившее широкого распространения. Его предполагалось использовать против вражеских снайперов, стреляя с боевых платформ полудюймовыми пулями, однако сила отдачи оказалась настолько велика, что управляться с ним умели лишь немногие. Одним из этих немногих был Патрик Харпер.

— Ложитесь, сэр! — проревел он, и капитан бросился на землю. Семистволка громыхнула, и переднюю шеренгу французов разорвали семь пуль, но один уцелевший чудом сержант побежал-таки к бочке, у крышки которой уже шипел догорающий фитиль. Шарп не успел подняться, зато успел сорвать винтовку, повернуть ее в сторону врага и спустить курок. Сквозь дым он увидел, как лицо француза исчезло за пеленой красных брызг, и его отбросило от бочки. Больше он ничего не увидел, потому что запал догорел и мир раскололся.

Бочки с порохом грохнули так, что небо вздрогнуло и потемнело. Дым, огонь и щепки взлетели в воздух, но основную силу взрыва принял на себя мост. Понтон ушел под воду, настил не выдержал напряжения, доски трещали и ломались. Французов отбросило назад; кого-то убило, кого-то обожгло, кого-то оглушило. Еще мгновение — и разбитый понтон выскочил из-под воды, и удерживавшие его якорные цепи не выдержали. Мост качнуло так, что Харпер не удержался на ногах. Они с Шарпом вцепились в доски. Река ревела, напирая, расширяя брешь, взбивая пену. Повсюду валялись горящие щепки. Оглушенный взрывом, Шарп с трудом поднялся и, шатаясь, побрел к португальскому берегу, и тут якорные цепи начали рваться одна за другой, и чем больше их рвалось, тем больше напряжения приходилось на оставшиеся. Французская пушка снова сыпанула по мосту картечью, и один из солдат, несших бригадира Муна, как будто споткнувшись, упал лицом вниз. На спине у него расплывалось темное пятно. Беднягу вырвало кровью, и бригадир Мун вскрикнул от боли — его уронили. Мост качался, как ветка на ветру, и Шарп, чтобы не свалиться в воду, упал на колени и схватился за помост. С испанского берега стреляли из мушкетов, но расстояние было слишком велико, чтобы рассчитывать на эффективность такого огня. Коня бригадира швырнуло в реку, и он после недолгой борьбы за жизнь пошел ко дну.