Читать книгу "Черные Земли - Белинда Бауэр"

А потом Стивен узнал об этом самом — и все изменилось.

Когда им было по девять лет, их застукали в комнате Билли.

Они знали, что туда нельзя ходить и нельзя ничего трогать, но в тот день они строили из Лего террористический штаб и кирпичики закончились как нельзя некстати.

— Я знаю, где можно раздобыть еще, — сказал Стивен.

Льюис отнесся к словам приятеля скептически. Решал проблемы обычно он, а вовсе не Стивен, и Льюис не особо верил в способность Стивена извлекать Лего из ниоткуда, тем более что у того не было даже своего конструктора. Проверить, впрочем, не мешало.

Стивен потихоньку провел Льюиса через гостиную, где Дэйви смотрел мультик, а бабушка не отрывалась от окна, и по ступенькам наверх.

Они прошли через маленькую неприбранную комнату с большой незаправленной кроватью, которую Стивен делил с Дэйви, и Стивен открыл скрипучую дверь в конце коридора.

Льюис знал, что это комната дяди Билли, и что дядя Билли умер маленьким. То, что заходить в эту комнату запрещено, Льюис тоже знал. Все это они — несмотря на то, что собирались вот-вот нарушить запрет, — знали прекрасно.

Бросив вороватый взгляд вниз, они шагнули в комнату дяди Билли — нырнули в неизведанную глубину, затянутую голубыми занавесками.

Увидев космическую станцию, Льюис пискнул.

— Все брать нельзя, — предупредил Стивен, — бабушка сюда все время ходит, заметит.

— Ну, сзади-то можно, и с боков. — И Льюис тут же перешел к действию.

— Не так много!

Карманы Льюиса оттопырились — туда перекочевала уже половина посадочной площадки.

— Он ведь уже не будет в них играть, правда? Он же умер!

— Ш-ш-ш…

— Что там?

Ответить Стивен не успел. За дверью скрипнули половицы, друзья с ужасом переглянулись — прятаться было поздно.

Дверь открылась, и они увидели бабушку.

Льюис не любил вспоминать, что произошло потом. Он старался не думать об этом, но порой воспоминание пробиралось в голову само, непрошеным, и тогда с Льюиса слетала вся решительность — а там было чему слетать.

Бабушка не закричала, не ударила. Льюис не мог даже вспомнить, что его так напугало. Он помнил только, как трясущимися руками, едва удерживая детальки, отстраивал станцию, а Стивен стоял рядом в мокрых штанах и громко всхлипывал.

Льюиса всего переворачивало, когда он вспоминал об этом внезапном превращении под взглядом старухи из неустрашимых снайперов в расплакавшихся, напрудивших в штаны младенцев.

После этого он не видел Стивена дня два, а когда они наконец встретились, Стивен рассказал такую историю, что перед ней блекло все, что Льюис когда-либо раньше слышал. История эта с лихвой возмещала унижение, пережитое в комнате Билли.

Дядю Билли — того самого пацана, что построил космическую станцию, — зверски убили!

От рассказа Стивена по коже побежали мурашки. Дядю Билли не просто убили, его убил маньяк, и — это было уж совсем потрясающе — тело его, скорей всего, зарыли здесь, в Эксмуре! На том самом плато, которое видно у Льюиса из окна!

Сам Стивен еще не отошел от недавней взбучки, слез домочадцев и внезапного осознания беды, происшедшей с его семьей. Но Льюиса от беды отделяли три дома, а потому его просто опьянила захватывающая мрачность всего услышанного.

Естественно, именно Льюис придумал поискать труп, и свое десятое лето они со Стивеном провели на плато, приглядываясь ко всем выступающим бугоркам, где земля под вереском казалась потревоженной. Снайперы и Лего, не выдержав конкуренции с экспедицией по поиску тела дяди Билли, отошли в тень. Новая игра называлась «Найди покойника».

Но когда вечера стали короче, а дождь холоднее, Льюис вдруг как-то устал от поисков и вновь обнаружил в себе былую страсть к цветным кирпичикам, бобам и картошке фри.

А Стивен остался на плато. И, что еще удивительнее, той зимой он обзавелся ржавой лопатой и военной картой и занялся уже систематическими поисками.

Иногда Льюис присоединялся к нему, но случалось это нечасто. Он старался загладить свою вину тем, что хранил верность тайне и требовал частых и подробных отчетов о том, где Стивен в последний раз копал и что нашел. Иногда он ставил точки на карте, советуя Стивену места. Так создавалась иллюзия, будто Льюис не только участвует в операции, но и руководит ею, — обоим так было удобнее, хотя ни один в это и не верил.

В самом начале, когда Льюис уже устал от игры и старался вызвать то же чувство у Стивена, он спросил друга, почему тот так уперся.

— Я просто хочу его найти, — ответил Стивен.

При всем желании Стивен не смог бы подобрать лучшего объяснения тому, что заставляет его копать дальше. Он знал лишь, что не может противостоять потребности.

Льюис вздохнул. На все попытки переубедить Стивена тот только пожимал плечами — дружески, но твердо, и в конце концов Льюис сдался. В школе они по-прежнему остались лучшими друзьями, а после уроков Льюис стал дружить с Лало Брайантом, — правда, у того были свои представления о снайперах и Лего, и это слегка усложняло отношения.

Они завели новый распорядок, пусть и не такой прекрасный, как прежде. В школе всегда вместе, сравнивали бутерброды и иногда менялись ими, держались подальше от капюшонов, а потом Льюис шел домой играть в Лего, а Стивен отправлялся на плато разыскивать тело давно убитого мальчика.

6

Стивен лежал в зарослях вереска, не видимый никому, кроме птиц. Лопата лежала рядом, но следов свежей земли на ней не было. Февральское солнце — нежданный дар — пригревало кожу, и собственное дыхание от этого казалось непривычно холодным.

Веки трепетали, точно он видел сон.

Во сне было жарко и тесно и он едва мог двигаться. Руки прижаты к бокам, мягкая темнота укрывает лицо. Что-то легонько тянуло его за макушку.

Дэйви тронул его своей маленькой ладошкой, ища поддержки; Стивен стиснул ее, но сильнее двинуться не мог. Страх просачивался через руку Дэйви, горячие пальчики скользили в ладони Стивена, малыш жался к его ногам…

Стивен понял, что они стоят за тяжелой зеленой шторой в гостиной; пыльная материя, обернутая вокруг головы, натягивает волосы и уходит вверх к ламбрекену. Вдруг Дэйви вздрогнул, а сам Стивен почти перестал дышать, и лишь удары сердца отдавались в ушах: в гостиную вошел дядя Джуд. Стивен не двигался — не мог, — только чувствовал тяжесть Дэйви; руки их сжались так, что стало больно.

Дядя Джуд не кричал: «Хо-хо-хо!» Он ничем не выдавал своего приближения. Но Стивен и Дэйви слышали, как половицы под огромными ногами скрипят все ближе и ближе, и Стивен вдруг осознал, что это вовсе не дядя Джуд, а зеленая занавеска — единственное, что закрывает их от того ужасного, надвигающегося. Дэйви закричал: «Я дружу с Франкенштейном!» — и вырвался из укрытия, и выдал их обоих, но это не принесло облегчения: Стивен с ужасом понял, что на этот раз игра не закончилась. Все только начиналось.