Читать книгу "Тайна апостола Иакова - Альфредо Конде"

Аккуратно прикрыв дверь кабинета Андреса, Эулохия извлекла из сумки две банки черной икры (иранского происхождения, из Каспийского моря, маркирована тремя нулями) и поставила их на стол.

Затем вытащила из сумки две ложечки, одну — пластмассовую, другую — серебряную. Комиссару протянула пластмассовую, а себе взяла изысканную серебряную и, вооружившись ею словно копьем, приготовилась вонзить ее в содержимое банки, чтобы, несмотря на неурочное время, приступить к завтраку.

Комиссар, конечно, обратил внимание на то, что ложечка в руке Эулохии — та самая, которую он подарил ей по случаю прошлого дня рождения, но не успел ничего сказать. Она его опередила, произнеся с улыбкой:

— Давай открывай, мне не по силам.

Андрес Салорио повиновался. Вскрывая банки, он убедился в том, что они еще сохраняют температуру холодильной камеры. Увидев непонятные черные буквы на этикетке, он с некоторым беспокойством поинтересовался стоимостью баночек, подозревая, что вряд ли они сильно подешевели за последнее время, скорее наоборот.

— Семьсот пятьдесят евро каждая!

Именно такую сумму назвала Эулохия, и при этом ни один мускул не дрогнул на ее лице, овал которого, по мнению ее любовника, являл собой истинное совершенство.

Итак, она произнесла сию немыслимую сумму, не проявляя внешне никаких эмоций, но, вне всякого сомнения, внутренне торжествуя. А потом подняла ложечку и поднесла ее к самому носу своего любимого, так что ему даже пришлось отпрянуть.

И только тогда Андрес Салорио, главный комиссар полиции Сантьяго-де-Компостела, вспомнил, что в этом году он еще ничего не подарил Эулохии на день рождения.

И нарочитая демонстрация ложечки, вознесенной кверху подобно штандарту или воинскому стягу, а может быть, флагу соседней страны, извечного соперника и врага, была отнюдь не случайной. Нет, Андрес Салорио не мог ошибиться, он прекрасно помнил надпись, которую год назад выгравировал на ручке этой ложечки.

Ровно один год и один день тому назад, накануне дня рождения Эулохии, сорок третьего дня ее рождения, он попросил выгравировать на серебряной ручке под именем своей возлюбленной следующий текст: «Предназначена исключительно для поедания украденной белужьей икры. 01.03.07».

Он и думать забыл о том казавшемся ему теперь таким далеким дне, когда, купив ложку в ювелирном магазине «Мальде» на улице Вилар и выгравировав на ее ручке вышеупомянутую надпись, он отправился в супермаркет «Гиперкор», в элитный отдел под называнием «Уголок гурмана».

Придя в этот отдел и убедившись в заоблачной цене белужьей икры, никак не соразмерной с его зарплатой государственного служащего, он тут же пошел на попятную. Он решил забыть о своем первоначальном намерении, состоявшем в покупке баночки белужьей икры в качестве дополнения к серебряной ложечке с выгравированной на ее ручке надписью. Позднее он так же благополучно забыл и о других возможных выходах из создавшегося положения и в результате вручил женщине, которую любил больше всех на свете, одну только серебряную ложечку.

Все это произошло ровно год назад, а вышеупомянутые провалы в памяти были вызваны (уж это-то он точно помнит) парой выбивших его из колеи злополучных звонков полномочного представителя центрального правительства в автономной области Галисия.

И вот теперь у дочери этого самого представителя правительства в результате роковой случайности, имевшей место пару часов назад (о чем, кстати, мать виновника этого безобразия еще ни сном ни духом не ведает), на лбу красуется резаная рана, на которую придется наложить семь швов. Это если делать операцию в отделении скорой помощи; если же швы наложит пластический хирург из частной клиники, то их будет уже не семь, а все шестьдесят. И нанесена сия рана летательным аппаратом, которым с помощью дистанционного устройства управлял Сальвадор Ален Андраде, родной сын спутницы жизни главного полицейского комиссара.

Да, ровно год назад пара звонков господина полномочного представителя правительства по поводу наркоторговцев из Ароусы, предположительно имевших самое непосредственное отношение к высоким политическим сферами, вызвала у него провалы в памяти, которые, судя по всему, ему до сих пор не простила любимая женщина.

Помнится, тогда эти два роковых звонка раздались ранним утром, когда он только пробудился от кошмаров прошедшей ночи и пребывал в подавленном состоянии духа; они тут же заставили его забыть обо всем, что не было связано с его работой — работой, которую господин представитель правительства имел обыкновение серьезно осложнять несвоевременными звонками, неуместными упреками и неожиданными сообщениями. Салорио был профессионалом, а представитель правительства — всего лишь политиком.

Первый звонок был сделан для того, чтобы прямо и без обиняков высказать комиссару всю правду-матку и обвинить его во всех смертных грехах. Второй — чтобы извиниться за тон, который он, солидный и высокопоставленный политик, допустил во время первого звонка. Но оба в конечном счете имели одну цель: показать, кто в доме хозяин. И по всей видимости, это была единственная причина, по которой они были сделаны.

После этих двух звонков комиссару не оставалось ничего иного, как ограничиться одним-единственным, весьма непритязательным подарком для своей любимой. Было уже слишком поздно. У него уже не было времени, сил, да и необходимых денег тоже. А потому, положив трубку после второго звонка своего раздосадованного шефа, он забыл обо всем на свете. И случилось это ровно год назад.

Салорио даже не догадывается, что сегодня ситуация практически в точности повторится. Представитель правительства снова ему позвонит. И не один раз. При этом он неизменно будет говорить об одном и том же: о том, покроет ли страховка услуги пластического хирурга, и о том, где лучше делать операцию — в Сантьяго или Корунье; о том, как возмущена мать девочки, и о том, что комиссару следует всыпать по первое число этому недоумку, избалованному сынку его любовницы; и вообще, подумать только, главный комиссар, а состоит в гражданском браке с экстравагантной разведенкой, своенравной и взбалмошной, как дикая коза по весне.

Когда Андрес Салорио, не сводя взгляда со своей возлюбленной, начинал с наслаждением вкушать икру, он еще не знал, что очень скоро он будет с трудом сдерживать себя, чтобы не послать наконец своего непосредственного начальника к черту.

Это действительно произойдет буквально через несколько минут, когда комиссар поймет, что тянуть со звонком больше нельзя и что у него нет иного выхода, кроме как самому сообщить представителю правительства о случившемся в университетской библиотеке воздушном инциденте. А также о том, что старшая дочь сего высокопоставленного чиновника оказалась единственной жертвой крушения вертолета с идиотским транспарантом, окрестившим всех присутствовавших в зале, в том числе и несчастную пострадавшую, весьма обидным прозвищем.

Однако когда через несколько минут комиссар все же позвонит представителю правительства, тот крайне недовольным тоном ответит, что об инциденте ему уже сообщили.