Читать книгу "Лед - Бернар Миньер"

— Майор Сервас и капитан Циглер будут совместно руководить расследованием.

Сервас увидел, как вытянулось красивое лицо капитана Циглер, и его в очередной раз посетила мысль, что дело, должно быть, очень важное. Совместное расследование полиции и жандармерии — всегда неиссякаемый источник склок, соперничества и сокрытия вещдоков. Но это соответствовало духу времени. Кати д’Юмьер была очень амбициозна и никогда не теряла из виду политического аспекта событий. Она прошла все ступени служебной лестницы: товарищ прокурора, первый товарищ, заместитель… Пять лет назад она стала главой прокурорского надзора в Сен-Мартене, и Сервас был уверен, что на этом Кати не остановится. Для такого ненасытного честолюбия, как у нее, Сен-Мартен слишком мал и чересчур удален от реалий современности. Пройдет год-другой, и она станет председателем суда по чрезвычайным делам.

— Тело нашли здесь, на станции? — спросил он.

— Нет, — ответил Майяр, ткнув пальцем в потолок. — Там, наверху. На площадке канатной дороги, в двух километрах вверх по горе.

— А кто пользуется канаткой?

— Рабочие, наладчики машин, — ответил директор станции. — Наверху подземный производственный корпус, он работает автономно и перегоняет воду из высокогорного озера по трем укрепленным трубам, которые видны отсюда. Фуникулер — единственное средство добраться туда в нормальную погоду. Есть еще посадочная площадка для вертолета, но ею пользуются, только если нужна срочная медицинская помощь.

— Больше никаких дорог или путей подхода?

— Есть тропа, по которой можно взобраться летом. Зимой ее покрывает метровый снег.

— То есть вы хотите сказать, что тот, кто совершил преступление, приехал на фуникулере? А как им пользоваться?

— Нет ничего проще. Имеется ключ, есть кнопка, приводящая его в движение, и еще одна — большая красная аварийная.

— Шкафчик с ключами находится здесь, — вмешался Майяр, указывая на прикрепленную к стене опечатанную металлическую коробку. — Печать взломали, дверца вскрыта. Тело было подвешено на последней опоре, там, на горе. Нет сомнений, что те, кто это сделал, воспользовались канаткой, чтобы перевезти труп.

— Никаких отпечатков пальцев?

— Во всяком случае видимых. В кабине фуникулера много смазанных, их уже отправили в лабораторию. Сейчас снимают отпечатки пальцев у всех служащих, чтобы сравнить.

— В каком состоянии было тело? — тряхнув головой, спросил Сервас.

— Обезглавлено и расчленено. Кожа растянута в стороны, как огромные крылья. Сами полюбуетесь на видео. Сцена воистину ужасная. Рабочие до сих пор не пришли в себя.

Сервас сразу весь подобрался, пристально глядя на жандарма. Несмотря на то что жестокостей в наше время хватало, этот случай наверняка выходил из ряда вон. Он заметил, что капитан Циглер не подавала голоса, а только очень внимательно слушала.

— Макияж? Пальцы были отрезаны? — Он пошевелил рукой в воздухе.

На полицейском жаргоне словечко «макияж» означало стремление преступника сделать труп жертвы как можно менее узнаваемым, удалить те органы, которые обычно используются при идентификации: лицо, пальцы, зубы…

— Как?.. Вам никто не сказал? — Глаза офицера удивленно расширились.

— О чем? — Сервас нахмурился и увидел, как Майяр бросил быстрый взгляд на Циглер, потом на прокурора.

— Тело… — промямлил жандарм.

Сервас почувствовал, что теряет терпение, но мирно дожидался ответа.

— Тело было лошадиное.

— Лошадиное?! — Сервас, не веря своим ушам, оглядел следственную группу.

— Да, это был конь. Судя по всему, молодой и чистокровный.

Теперь Мартен повернулся к Кати д’Юмьер и спросил:

— Вы меня вызвали ради лошади?

— Я думала, вы в курсе, — начала оправдываться она. — Разве Канте вам ничего не сказал?

Сервас сразу вспомнил, как Канте в кабинете прикинулся самой невинностью. Он знал! Прекрасно знал, что Сервас откажется ехать расследовать убийство коня, имея на руках незакрытое дело бомжа.

— У нас там трое оболтусов бомжа убили, а вы меня выдернули ради какой-то клячи?

Голос д’Юмьер прозвучал примирительно, но твердо.

— Это не какая-то кляча, а конь чистейших кровей, очень дорогой. Скорее всего, он принадлежал Эрику Ломбару.

«Вот так фокус», — сказал себе Сервас.

Эрик Ломбар, сын Анри Ломбара, внук Эдуара Ломбара… Финансовая династия Ломбар заправляла всей индустрией и безраздельно правила в этом департаменте и в районе Пиренеев вот уже шесть десятков лет. Разумеется, у них был доступ во все коридоры и закоулки власти. В этих краях чистокровный жеребец Эрика Ломбара был, конечно, важнее убитого бомжа.

— Не надо забывать, что неподалеку отсюда находится заведение для социально опасных душевнобольных. Если преступление совершил кто-то из них, то это означает, что в данный момент он находится на свободе.

— Институт Варнье… Вы их запрашивали?

— Да. Они говорят, что все их подопечные на месте. Никому не разрешено покидать территорию, даже временно. По их словам, убежать оттуда невозможно, меры безопасности у них драконовские. Территория тщательно огорожена, вход только по биометрическим пропускам, персонал проходит строгий отбор, дальше в том же духе… Мы, конечно, все это проверим. Но у института прекрасная репутация по причине его огромной известности и… особого характера пациентов.

— Лошадь! — повторил Сервас.

Краем глаза он заметил, что капитан Циглер наконец-то покинула резервную позицию и на ее лице появилась улыбка. Она явно предназначалась для того, чтобы его удивить и нейтрализовать закипавшую злость. У капитана Циглер были зеленые глаза оттенка озерной глубины, а из-под форменной каскетки выглядывали заколотые наверх белокурые волосы, которые смотрелись очень хорошо. Губы чуть тронуты помадой.

— Зачем тогда все эти кордоны?

— Пока мы не будем до конца уверены в том, что никто из пациентов Института Варнье не сбежал, их не снимут, — ответила д’Юмьер. — Я не хочу, чтобы меня обвинили в халатности.

Сервас ничего не сказал. Зато подумал. Д’Юмьер и Канте, несомненно, получили приказ сверху. Всегда одно и то же. Оба они были прекрасными руководителями и намного превосходили карьеристов, наводнивших коридоры министерства. Зато у тех, как ни у кого другого, было обострено чувство опасности. Кому-нибудь из Главного управления, может и самому министру, пришла в голову мысль устроить весь этот цирк, чтобы угодить Эрику Ломбару, близкому другу многих высокопоставленных персон государства.

— А Ломбар? Где он сейчас?

— В Штатах, в деловой поездке. Мы хотим убедиться, что это именно его лошадь, прежде чем уведомлять.

— Управляющий сегодня утром сообщил нам о пропаже коня, — пояснил Майяр. — Стойло оказалось пустым. Все совпадает. Так что Ломбар не замедлит появиться.