Читать книгу "Рокировка - Дмитрий Петров"

– Как хотите, – сдержанно заметил следователь, – но все же странно, что вы даже не представляете, кто это может быть. Ведь она была вашей сестрой…

Может, были хотя бы намеки, что у нее есть друг?

– Нет, я никогда не говорил с Машей об этом, – сухо повторил Игорь. – А что вы узнали от сотрудников в ее фирме?

– Там вообще никто ничего не знает.

Следователь объяснил, как и когда можно забрать тело, а потом сказал, что о дальнейших результатах следствия Игорю будет сообщено.

Весь последующий день прошел в хлопотах. Игорь договаривался о кремации, а Людмила поехала с бельем и вещами Маши в морг. Прежде ей не доводилось там бывать…

Игорь все время ощущал неприятную дрожь в руках. Он понимал, что должно пройти какое-то время, прежде чем утихнет боль утраты. Он даже не смог сесть за руль и попросил Мишу помочь ему и поездить с ним в качестве водителя некоторое время. Тогда-то Людмила и увидела впервые нового исполнительного директора.

Миша был высоким черноволосым парнем с красивым смуглым лицом. На щеке – небольшая родинка. Почему-то Людмила подумала, что так, должно быть, выглядел лорд Байрон. Вместе с тем что-то во внешности Миши сразу оттолкнуло ее – она не сразу сообразила, что именно. Миша держался корректно, демонстрировал сочувствие. Они вместе с Игорем уехали, и лишь после Людмила поняла, что не понравилось ей в Мише: его руки. Они не сочетались с его обликом, противоречили ему, выдавая нечто незаметное на первый взгляд. Руки у Миши были большие, крупные, узловатые, с длинными пальцами. Руки грубого человека…

Впрочем, размышляла Людмила, бог с ним и с его руками. Главное – чтобы помогал мужу в делах, остальное неважно.

Похороны стали самым тяжелым событием в жизни их семьи за последние годы.

В гробу, установленном на постаменте в зале крематория, лежала Маша. Это была она и в то же время не она. Черты лица заострились, глаза запали, восковые руки сложены на груди. Людмила хотела было поправить платок на ее голове, но не смогла – будто ледяным холодом потянуло.

Людмила так и не смогла заставить себя поцеловать Машу в лоб. Она знала, что так принято, это называется «последнее целование». Но превозмочь страх и прикоснуться губами к этому холоду не было сил.

«Это не она, – говорила мысленно, успокаивая себя, Людмила. – Это не Маша.

Машу бы я поцеловала, но то, что лежит тут сейчас, открытое всеобщему обозрению, – совсем не она».

Людей было немного. Игорь заказал средний зал, вмещающий до пятидесяти человек. На похоронах кроме Игоря и Людмилы присутствовали Миша, привезший их сюда, да два человека из Машиной аудиторской фирмы – вице-президент и главный бухгалтер. Они принесли и аккуратно поставили небольшой венок, а вице-президент произнес прощальную речь. Он сверкал очками в золотой оправе с затемненными стеклами и говорил о «бандитской руке», которая злодейски оборвала жизнь молодой красивой женщины…

Людмила слушала этого человека, смотрела на его очки, на дорогой траурный галстук и думала о том, что затемненные стекла его очков чем-то напоминают тонированные стекла в машинах, на которых разъезжают по Питеру местные бандиты.

В крематории находился и следователь. Он подошел к Игорю и Людмиле, сухо выразил соболезнование и встал в стороне. Скорее всего, он прибыл с целью посмотреть на присутствующих. В милиции бытует мнение, что преступник любит возвращаться на место преступления или присутствовать на похоронах жертвы.

Может быть, такое иногда и бывает, но в данном случае вряд ли следователю повезло. Не старый же и толстый Либерман – вице-президент аудиторской фирмы – убил Машу!

Из крематория поехали домой. Людмила не успела ничего приготовить, к тому же на поминки никого не приглашали – были только они с мужем Да Миша. Посидели, выпили немного, и супруги остались одни.

* * *

Беда никогда не приходит одна. Прошел месяц со дня похорон Маши.

Продолжалась зима, долгая и суровая в этом году. Снег лежал на крышах домов перед окнами квартиры, и Людмила часто подолгу смотрела на это белое безмолвие.

Внизу суетились, копошились человечки. Двигались машины, давя колесами снежную кашу. По Сенной площади сновали старушки с кошелками, выясняя, где что продается подешевле и в какую бы очередь им встать. Там же бегали распространители товара для многочисленных киосков, бродили пьяные или бомжи.

А наверху, на крышах этого старого города, царила тишина. Если не смотреть вниз, а глядеть только на крыши, то кажется, что находишься не в современном городе, а в Петербурге времен Достоевского. Людмила смотрела на эти крыши и плакала. Теперь она плакала каждый день. Дело в том, что Игорь после смерти Маши неузнаваемо изменился. Она просто не узнавала его.

Случилось самое страшное для Людмилы – Игорь изменял ей. Он завел себе любовницу, теперь это было очевидно. Людмила долго не могла поверить этому, хотя признаков измены имелось достаточно. За годы супружества она привыкла к мысли, что они с Игорем верны друг другу. Теперь ей было трудно осознать очевидное, но смириться с этим она не могла.

Все было вполне банально. Игорь стал приходить домой позже обычного, чаще к полуночи. Был мрачен и груб с Людмилой. Даже не груб – Игорь никогда не был грубияном, – просто холодно-равнодушен. От него постоянно пахло спиртным, хотя прежде он не увлекался выпивками. Игорь приходил и молча ложился спать, не обращая на жену внимания.

Поначалу она верила ему, верила, что каждый вечер у него деловые встречи, переговоры с нужными людьми, презентации, куда не приглашают жен, и так далее.

Но вскоре она начала осознавать, что в таком состоянии, в каком возвращался домой Игорь, деловые разговоры не ведут. А самое главное – это выражение лица Игоря, даже объясняя ей что-то, он не стремился быть убедительным. Глаза его оставались пустыми и равнодушными. Ему явно было все равно, что Людмила о нем думает.

У Игоря появилась любовница. Сомнений не оставалось, ведь он избегал близости с женой. Людмила старалась соблазнительно выглядеть, сама шла на провокации, чтобы привлечь к себе внимание мужа, но тщетно.

«Естественно, – думала Людмила, лежа рядом с ним в постели и плача, – зачем ему я, если он только что был с любовницей?! Вот награда за верность и преданность, вот что значит быть женой богатого человека…»

Она сама понимала, что дело вовсе не в том, что муж богат. Игорь никогда не кичился своими деньгами, а уж тем более перед собственной женой. Но обидные мысли никак не шли из головы.

Игоря как будто подменили. Не то чтобы он стал плохо относиться к Людмиле, просто перестал замечать ее.

Некоторое время Людмила успокаивала себя, искала разные объяснения такому поведению мужа. Она знала, что некоторые коллеги Игоря буквально «сдвинулись» на азартных играх, проигрывая огромные суммы в казино. А может быть, он просто пьет в каких-нибудь компаниях?