Читать книгу "Офицерский клинок - Сергей Зверев"

Разведчики послушно закинули за плечо дорожные сумки и приготовились раствориться в лесу.

— Стойте!!! — багровея лицом оттого, что стропа врезалась в горло и почти не давала возможности шевелиться, сипло прокричал грибник. — Хорошо, я расскажу вам о себе… Не знаю только, что это изменит… Меня зовут Орест Игнатович Лобач, я отставной контрразведчик из 103-й Витебской десантной дивизии. Той самой, которую расформировали в девяносто втором году…

Глава 5

Жизнь и служебная карьера Ореста Лобача складывалась по привычной для того времени схеме. Он родился и вырос в Витебске, в древнем белорусском городе, по улицам которого разгуливали здоровенные парни в тельняшках под кителем и лихо заломленных беретах. Была в них какая-то особая красота. Сила. Уверенность в себе. Позже, когда Орест подрос, он понял, что их вид — не простая бравада. Если на танцах возникала потасовка с местными парнями, десантники ломились плотной стеной, солдатские ремни они умело использовали в качестве грозного оружия и чаще всего выходили победителями в таких схватках. Победить «крылатого пехотинца» местным ребятам удавалось только тогда, когда они впятером подкарауливали одного и нападали всем скопом. Да и то победа обычно была пирровой, поскольку те увечья, которые получали нападавшие, не шли ни в какое сравнение с доставшейся им победой. Наверное, поэтому свой выбор, кем быть, Орест Лобач сделал еще в шестом классе — он будет офицером-десантником. Это стало чем-то наподобие навязчивой идеи. Он записался в секцию при дивизии, где опытные десантники занимались с мальчишками, преподавая им азы воинских наук. Перед окончанием школы сбылась давняя мечта Ореста — он совершил свой первый прыжок с парашютом!

Несмотря на все это, поступить в Рязанское десантное училище оказалось не так просто, как он предполагал. Даже рекомендация командования 103-й Витебской дивизии ВДВ к коллегам прославленного вуза не стала пропуском в ряды курсантов. Экзамены абитуриент Лобач сдавал на общих основаниях, без всяких льгот. И срезался! Не на экзаменах — на дисциплине. Дал по морде нагловатому старшекурснику, который был у них за командира взвода. Приказ «о выведении товарища Лобача из числа абитуриентов» последовал незамедлительно! Потом были четыре с лишним месяца походно-полевой жизни неподалеку от забора училища в компании таких же, как и он, упрямцев, условное зачисление в училище, учеба…

Когда ему, уже старлею, прошедшему Афган, предложили служить в контрразведке, предварительно проучившись в школе КГБ, Орест обратился за советом к отцу, старому чекисту, мальчишкой партизанившему на Березине. Тот ответил, как всегда, коротко:

— Решай сам! Но помни, вход туда — рупь, выхода нема уже николы!

Орест Игнатович не спал всю ночь, а утром дал согласие. Так из строевого офицера он «перекрасился» в контрразведчика…

Перестройка и последовавший за ней развал СССР больно ударили по всем военным. Досталось и Лобачу. Он попросту оказался не у дел. Новой белорусской армии он оказался не нужен, равно как и новой российской. Работы не было, денег, соответственно, тоже, из служебной квартиры приказали съехать. Не лучшая ситуация сложилась и в родном Витебске. Нервы отставного, точнее, сокращенного из вооруженных сил подполковника не выдержали! Все проблемы он решил привычно-кардинальным способом — ушел в тяжелый запой, выйдя из которого, с удивлением обнаружил себя в дедовском доме на Смоленщине. Как потом выяснилось, супруга, не выдержав пьянства мужа, вывезла Ореста в Хлыстовку, квартиру в Витебске продала, а сама с детьми куда-то уехала…

Первым желанием Лобача было найти жену, упасть ей в ноги, вымолить прощение, но… Поразмыслив, он решил, что не стоит этого делать. Надо начинать жить заново. Так в старинной засечной деревне Хлыстовка появился еще один житель…

Разведчики слушали исповедь Лобача молча, не перебивая, изредка бросая на рассказчика хмурые взгляды. В общем-то, ничего необычного в его истории не было. Подполковник не единственный, кто угодил в подобные жернова.

— Ты нам в жилетку не плачься, — сердито нарушил молчание Демидов. — Жалеть не будем. Не привыкли…

— Это я уже понял, — все тем же сиплым голосом ответил Лобач и жалобно попросил: — Может, развяжете?

Демидов скептически скривил губы. С одной стороны, Орест большой опасности уже не представлял. С другой стороны, отпускать его в деревню было нельзя. Кто знает, что у него на уме…

— Может, и в самом деле развяжем, — тихо предложил Локис, — все-таки свой, десантура… Да и проводник нам нужен, сам знаешь.

— В тылу своих не бывает! — огрызнулся Купец, но тем не менее разрезал стропу, стягивавшую Лобачу горло и руки. Тот облегченно вздохнул, переворачиваясь на спину, и тут же сел, растирая рубец на кадыке и криво усмехаясь:

— Ловко вы меня скрутили, чувствуется, что профессионалы… Разведка? Или диверсанты?

— Туристы мы, — с нажимом в голосе ответил Купец. — Туристы! Заблудились, ищем дорогу к станции.

— Ну да, ну да, — покивал головой Лобач, — конечно, туристы. Идете от станции к границе, ищете дорогу к другой станции… В Белоруссии станцию ищете? Ребят, не дурите мне голову! Я же двадцать лет вашего брата по этим лесам вылавливал! В условиях, приближенных к боевым…

Купец смущенно крякнул.

— Мне неинтересно, — продолжал Лобач, развязывая ноги, — за каким дьяволом вы собираетесь «рвать нитку», но, если хотите, могу вам помочь.

— Да нет, мы уж как-нибудь сами, — хмыкнул Демидов.

— Хозяин — барин, — равнодушно ответил Орест Игнатович, поднимаясь на ноги. — Сами так сами, мое дело предложить. Прощевайте, стало быть…

Он подобрал свою корзинку и собрался было уходить, но Володя остановил его, подозвав Демидова:

— Купа, на минуточку…

Купец недовольно посмотрел на Локиса, показывавшего рукой на дуб, за которым Демидов до этого прятался. Когда они зашли за него, Володя, для убедительности уцепив командира за пуговицу куртки, горячо зашептал:

— Слушай, Леха, ты чего дуркуешь? Человек сам предлагает свою помощь, а ты его посылаешь куда подальше. Ты что, совсем, что ль, с глузду съехал?! Ты же перед этим хотел его в проводники взять…

— А теперь расхотел! — резко перебил Володю Демидов. — На кой ляд он нам нужен? У нас и карта, и этот, как его… Ну, у Шико, в шарманке его, штуковина такая… Как она называется?

— GPS, — машинально ответил Володя, но тут же спохватился: — Да пойми ты, черт немытый: GPS GPS’ом, карта картой, а проводник — это проводник. Ни навигатор, ни карта не покажут тебе, как лучше обойти посты, болота. Где гать, где топь… А этот, похоже, здешние места хорошо знает!

Демидов задумчиво пожевал губами. В общем-то, Локис был прав. Еще в Балашихе Сагалов предупреждал, что в Белоруссии лесов, болот и озер больше, чем земли. Предупреждал и о том, что карты, которые у них есть, давно устарели, поэтому группа «на один глаз слепа». Все топографические карты ежегодно обновлялись в обязательном порядке, на них наносились новые мосты, указывались новые населенные пункты и так далее. Но, поскольку Белоруссия стала независимой, российским военным картографам въезд туда был заказан, поэтому приходилось пользоваться теми, которые остались в хранилищах со времен Советского Союза.