Читать книгу "Любовь, похожая на смерть - Андрей Троицкий"

– Когда вас ждать?

– Когда я закончу с дядей Васей диспут о футболе.

Девяткин потер ладони, давая понять Усову, что он готов продолжить спор.

* * *

Лимузин мчался по шоссе со скоростью восемьдесят миль в час. Чернокожий парень, сидевший за рулем, оглянувшись, сказал, что через четверть часа они приедут. Стас кивнул и поднял стекло, отделявшее салон машины от водителя.

– У меня такое ощущение, что в этом месяце ты заработаешь большие деньги, – сказал он. – Я не верю русским банкам. Послушай меня: купи большой сейф. Скоро он будет полон наличных.

– Хорошо бы.

– Как ты понимаешь, эта поездка в Москву не слишком радует, – продолжал Стас. – Но в моем положении не выбирают. Надеюсь, мой скорбный труд не пропадет, и я тоже получу хорошие премиальные. Иногда у старика бывают приступы щедрости. В эту минуту нужно оказаться рядом с ним.

– Тебя что-то смущает?

– Одна мелочь, – кивнул Стас. – Если с Аллой что случится… Если только что-то пойдет не так, каменное сердце Носкова будет разбито. И тогда обратно в Штаты мне лучше не возвращаться. Потому что здесь меня утопят в Гудзоне. Или сбросят с небоскреба. Это самые безболезненные, самые гуманные варианты моей кончины.

– Брось трепаться.

– Нет, послушай. Потому что и до тебя старик дотянется. Сделает твою жизнь очень тусклой. Если тебя не закатают в асфальт, то уж с хорошей работы выпрут в пять минут. И устроят так, что ты сможешь наняться только дворником. Или уборщиком. В какое-нибудь специальное заведение, где принимают на работу инвалидов. Вскоре, не выдержав нищеты и лишений, с ребенком на руках от тебя уйдет жена. И вот одной бессонной ночью придет шальная мысль… Да, да, мысль о самоубийстве. И засядет в голове, как гвоздь в заборе, – так, что уже не вытащишь…

– Не нагоняй тоску, – ответил Радченко. – Это просто работа, которую надо сделать. И еще: мне хочется помочь Алле.

Какое-то время Стас молча глядел на дорогу.

– Ладно, не будем о плохом, – наконец сказал он. – Какие у тебя планы? Алла останется в больнице еще дня четыре. Тебе нечем будет заняться все это время.

– Что-нибудь придумаю…

– У меня есть клубные карты в очень приличные заведения для мужчин. Это первый вариант. Есть билеты на «Призрак оперы» и «Джерси бойз». Это два. Есть и другие варианты, более интересные. Я все устрою и везде тебя проведу. Пока ты здесь, чувак, этот город греха и разврата принадлежит тебе. Разумеется, все расходы за счет старика.

– Ты меня в тупик поставил…

– Знаешь, чего я тут не нашел за все эти годы моей жизни? Только двух вещей. Варьете типа парижского «Мулен Руж». И еще ресторанчика венгерской кухни. Знаешь, с таким маленьким оркестром, где скрипач ходит между столиками. Ну, варьете и скрипач нам задаром не нужны. Я предложу кое-что поинтереснее. Ты черненьких девочек не пробовал?

– Нет. Пока.

– Так попробуй. Запишем это первым пунктом нашей программы. Принято?

– Нет, старина. С девочками не получится.

– Все-таки подумай, – пожал плечами Гуляев. – И я бы за компанию стряхнул пыль с ушей.

Машина остановилась в темной подземной галерее. Водитель оглянулся назад и постучал в стекло согнутыми пальцами, давая знак, что они уже на месте.

Глава 3

От подземного паркинга до больницы рукой подать. Радченко и Гуляев перешли дорогу и оказались в просторном холле, полном людей. Втиснувшись в лифт, поднялись на двенадцатый этаж. По широкому коридору дошагали до деревянной двустворчатой двери со стеклянными вставками. Гуляев нажал кнопку переговорного устройства и сказал, что к больной Носковой пришел посетитель. Женский голос ответил, что придется подождать пять минут – сейчас с Аллой разговаривает врач. Стас упал в кресло, закинул ногу на ногу. Радченко ничего не оставалось, как повалиться в другое кресло.

– Пока есть время, может, вниз спуститься? – спросил он. – Я видел там магазин.

– Забудь, – поморщился Гуляев. – С голода в этом заведении еще никто не опух. Первое, второе, третье блюдо и свежие фрукты.

В переговорном устройстве что-то щелкнуло, Стас подскочил к двери, сказал пару слов и поманил пальцем Радченко.

– Иди без меня, – сказал он. – У стойки покажешь любой документ, вот и все формальности.

Радченко толкнул дверь, шагнул вперед. Замок задней двери щелкнул, и Дима оказался в просторном предбаннике между двумя дверьми со стеклянными вставками. Дверь, ведущая в отделение психиатрии, не открывалась. Тогда он нажал красную кнопку еще одного переговорного устройства. Сказал, что его ждет больная Носкова. Снова что-то загудело под самым потолком. На стене вспыхнула зеленая лампочка. На этот раз дверь поддалась. Радченко оказался в коридоре, по левую сторону которого тянулись двери двухместных палат, а справа – стойка регистратуры.

Чернокожая женщина в белом халате и шапочке попросила показать документы и поинтересовалась, нет ли у мистера Радченко еды или каких-то предметов – скажем, одежды – для Аллы Носковой. Если есть, она хотела бы на них взглянуть. Радченко приподнял портфель с бумагами и отрицательно помотал головой. Женщина повертела в руках водительские права Радченко, выданные в Москве, занесла его имя в компьютер, встала и кивнула в сторону трех железных столов, стоявших в холле, справа от регистрационной стойки.

Алла сидела за вторым столом и, не отрываясь, смотрела на Диму. Радченко, перекладывая портфель из руки в руку, сделал несколько шагов вперед. Еще минуту назад он был совершенно спокоен, а сейчас заволновался. Те слова, что следовало сказать, что старался не забыть в дороге, мгновенно вылетели из головы, вместо них с языка сорвалась пошлость, достойная идиота.

– А ты прекрасно выглядишь, – сказал он и сжал в своей ладони тонкую руку Аллы. Подумал секунду и добавил вторую глупость: – С годами ты только хорошеешь. Прямо цветешь. Да… И пахнешь.

– А ты все такой же мастер по части комплиментов.

Алла сидела на скамейке по одну сторону стола. Он смотрел на ее лицо, уставшее и такое бледное, что кожа казалась совсем прозрачной. Светлые волосы были зачесаны назад. Голубые миндалевидные глаза смотрели печально и слегка удивленно, будто Алла до конца не верила, что он прилетит в Америку, а потом явится в больницу. Губы тронула улыбка, а на глазах заблестели слезы.

– Прости, Димыч. Это я надоумила отца вызвать тебя, – сказала Алла. – Я жалею, что доставила тебе хлопоты. Но я не хочу, чтобы какой-то посторонний человек решал мои проблемы. Лучше уж ты.

– Рад, что ты обо мне вспомнила, – сказал Радченко. – Я постараюсь… Нет, не так. Я сделаю все, чтобы помочь. Хотя усилия потребуются минимальные. Сейчас в нашей адвокатской конторе готовят нужные материалы для суда. У тебя с Солодом сложные имущественные вопросы, но мы все решим. Просто наберись терпения.