Читать книгу "Братство выживших - Андрей Троицкий"

– Он считал, что охрана – это ниже его достоинства. Афганец, ветеран… Он сам за себя мог постоять, – покачала головой Ирина Павловна.

– Я понимаю, что вопрос звучит двусмысленно, но постарайтесь меня понять. Кто, кроме вас, был для Лени близким, посвященным в его дела человеком?

– Вы о любовнице? – презрительно поморщилась Тимонина. – Возможно, Леня имел какие-то приключения на стороне, но я не в курсе этого. Что касается деловых отношений… Леня очень доверял своему помощнику Саше Бокову. Он – правая рука Лени. У них не было друг от друга секретов.

– Что собой представляет Боков? Ему действительно можно доверять?

– Двадцать семь лет. Из очень приличной семьи. Его отец – знаменитый переводчик, мать – домохозяйка. Парень получил хорошее образование, знает языки. Я могу его вызвать прямо сейчас.

– Думаете, он мне пригодится?

– Непременно. Ведь и вам понадобится помощник. Главное, он честный, очень порядочный человек. Я ручаюсь за этого парня. Мой муж Саше все равно, что второй отец.

– Боюсь, что лично я Саше вторым отцом не стану, – усмехнулся Юрий. – Но встретиться с ним можно.

Ирина Павловна начирикала на отрывном листке адрес частной клиники «Оникс». Водитель передал Девяткину ключи от машины.

– Там автоматическая коробка. Вы когда-нибудь управляли таким «Мерседесом»?

– Частенько, – соврал он.

Главный врач клиники Артур Борисович Кныш встретил Девяткина на пороге своего просторного кабинета на втором этаже, усадил в мягкое кресло и напоил холодной минералкой. Приятная обстановка. Стены кабинета увешаны какими-то грамотами и дипломами в рамочках, по углам расставлены кадки с пластмассовыми фикусами, очень похожими на настоящие, навевает прохладу кондиционер. На окне в золоченой клетке прыгает с пола на жердочку веселая канарейка.

А вот сам врач не того… Кныш, высокий и худой, с маленьким острым личиком, походил на огромного червяка, влезшего в белый халат и нацепившего очки. Он выгибал спину, тряс головой и без видимой причины экспрессивно взмахивал руками, будто участвовал в любительском спектакле.

– Тимонин – чудесный человек, – говорил Кныш, и его руки картинно взлетали к потолку. – Леня – мой давний пациент. Скажу честно, с таким, так сказать, больным работы немного. Здоровьем бог не обидел. Тимонин легко бы прожил без врачей. Радикулит в легкой форме, начальная стадия простатита. Все, пожалуй.

– На психические нарушения он не жаловался?

– Никогда. – Кныш выгнул в дугу гуттаперчевую спину и позволил себе улыбнуться. – С головой он дружит. А что, у вас другие сведения?

– Просто так спросил, для галочки. Когда Тимонин обращался к вам в последний раз?

Кныш полез в стол, послюнявив палец, полистал журнал.

– Два месяца назад. В нашей клинике он лечил зубы.

Девяткин задал еще несколько общих вопросов, потом сухо попрощался с главным врачом и спустился к машине, сознавая, что зря потерял время.

Теперь нужно встретиться со Щеголевым, врачом из психушки, который выписывал рецепты на транквилизаторы. Юрий сел на водительское место, взял трубку мобильного телефона, набрал номер платной справочной службы и через пару минут уже знал рабочий телефон Щеголева, а еще через пять минут условился с врачом о срочной встрече.

После исчезновения Тимонина вставший у руля фирмы Казакевич не мог найти себе места. Беспокойство томило его и днем, и ночью. Безответные вопросы «почему» и «зачем» бередили душу. Он не мог ни понять, ни объяснить причины, побудившие Тимонина уйти в бега, исчезнуть неизвестно где и прятаться неизвестно от кого. Сколько бы версий Казакевич ни строил, разумного ответа не находилось.

В конце концов на исходе второго дня полной неизвестности Сергей Яковлевич решил, что в его положении нужно допускать и просчитывать самые плохие варианты. Исходить из того, что Тимонин каким-то образом узнал о готовящемся на него покушении и принял меры: решил лечь на дно, понаблюдать со стороны, что там без него происходит. Да, это не самый удачный, не самый умный ход Тимонина. Но этот ход позволил ему спастись, и теперь он выжидает, чтобы ужалить исподтишка, нанести удар в спину. Окажись в такой ситуации сам Казакевич, он поступил бы иначе. Ждать не в его правилах, он отстрелял бы своих врагов по одному и закатал трупы в асфальт. Или залил бетоном.

На исходе третьего дня Казакевич решил действовать решительно и твердо. Расписание последних дней Тимонина он просчитал чуть ли не поминутно. Были установлены все лица, с которыми тот встречался или разговаривал по телефону. После смерти своего компаньона Окаемова Тимонин пребывал в угнетенном настроении, не хотел никого видеть, потому список оказался совсем коротким. Жена Ирина Павловна, секретарша Фомина, водитель, помощник Боков, несколько деловых партнеров, звонивших Тимонину по пустяковым делам, остальные вообще не в счет.

Тем не менее за два-три дня до своего исчезновения Тимонин дважды вызывал в свой кабинет Аревшата Арутюняна, охранника офиса, который нес вахту на седьмом этаже возле лифтов, и о чем-то с ним беседовал. Оба разговора оказались короткими, всего пара-тройка минут. И тем не менее… За три минуты можно сказать многое, можно сказать главное.

Арутюнян был в курсе того, что Тимонин утром в понедельник загремит в шахту лифта. Мало того, в числе других людей он должен был помочь Тимонину провалиться в шахту. Так о чем же разговаривали охранник и босс? Казакевич приказал прояснить вопрос.

Ночью в квартиру, которую снимал Арутюнян, пришли его же земляки, связали и в багажнике «Жигулей» вывезли на берег Москвы-реки в район Крылатского. Там находится юношеское водно-спортивное общество «Патриот», директор которого – свой человек. Разговор вели в трюме буксира, валандались с Арутюняном до самого утра. Начали с малого: окурками прижгли ему мочки ушей. «Дайте же мне слово сказать, – орал Арутюнян. – Выслушайте меня!» Сделали передышку и выслушали. Ответ армянина разочаровал всех. Пришлось продолжить.

Вопреки ожиданиям, охранник оказался крепким парнем. Несколько раз, правда, терял сознание, но его отливали холодной водой. Арутюнян клялся жизнью оставленных в Армении детей, могилой матери, что ни знаком, ни словом не предупреждал Тимонина об опасности.

По его словам, первый раз босс вызвал Арутюняна во вторник и спросил, почему в коридоре, где он нес вахту, такая нестерпимая жара и духота. Охранник объяснил, что завхоз в отпуске, а кондиционер сломался. Мастера вызвали с опозданием, поломка серьезная, кондиционер починят через пару дней. Тимонин не забыл об этом разговоре, спросил Арутюняна через два дня, в четверг, что с кондиционером. Арутюнян ответил, что аппарат уже починили и сегодня же установят. Вот и все беседы.

Казакевич приехал на баржу, когда армянина измолотили почти до неузнаваемости. Поняв, что Арутюнян не предатель, не предупреждал Тимонина о покушении и сказал все, что знал, он тем не менее подумал, что оставлять Арутюняна в живых просто глупо.