Читать книгу "Записки бандитского адвоката - Валерий Карышев"

Взлет банковского дела

– Нет, тогда завязать с криминалом я не мог. Механизм был уже раскручен. Была бригада, она не могла бросить дело. Но у нас назревали перемены. Постепенно открытый криминал кончался, многие из нас стали побогаче. Общак стали крутить, вкладывать в различные коммерческие проекты. Мы стали переходить на легальный бизнес. Конечно, у кого было мало интеллекта, кого коммерция не привлекала, те так и остались бандитами. Но большинство занялось бизнесом.

– Ну а как это практически получилось?

– Мы же все время общались с коммерсантами, и поэтому схема их коммерческой деятельности была знакома. Коммерсанты постоянно с нами советовались, боялись, как бы на чем-нибудь не споткнуться. А чем мы хуже их? Поэтому мы либо сами начинали заниматься коммерцией, либо нанимали толковых молодых ребят, менеджеров, чтобы они крутили наши деньги. Так и по сей день происходит. Вот я из любера и стал главой банка.

– А какова твоя роль, функции, обязанности во всей финансовой деятельности?

– Я пришел с деньгами нашей братвы, мы их вложили в банк. Одновременно я выступаю в качестве и учредителя, и смотрящего, чтобы деньги никто не расходовал, не воровал. Вначале я работал вице-президентом банка по собственной безопасности. Но потом взял на это дело ребят помоложе и сейчас работаю на участке выдачи и получения кредитов.

– Иметь дело с кредитами, я думаю, не так-то просто, тут и промахнуться можно, тут и тебя, так сказать, «кинуть» могут…

– Вообще-то, конечно. Прежде чем дать кредит, мы «пробиваем» человека или организацию, подстраховываемся, встречаемся с его «крышей», требуем какие-либо гарантии. Бывает – «кидают», и не только нас. Вот приведу один только пример. Был в Москве несколько лет назад Антон Долгов, руководитель Московского городского банка. И в этот банк вложили деньги очень многие структуры, и коммерческие и преступные. В один прекрасный день Антон исчез с деньгами. Какой переполох поднялся в банке! Приехали и коммерсанты со своими «крышами», и РУОП с СОБРом. Все толкутся в коридорах, суетятся, а сделать ничего не могут. Антон как в воду канул. До сих пор, говорят, его ищут за границей братва и правоохранительные органы. Ничего, рано или поздно найдут. Или вот еще, пожалуйста, вам пример. – Мой собеседник взял со стола свежий номер газеты «Коммерсантъ» и сказал: – Дело Григория Лернера. Кстати, я с ним лично встречался, он ко мне приходил. Вот пишут, что он замешан в хищении свыше двухсот миллионов долларов у Промстройбанка, Мосстройбанка, Межрегионального банка, Мострансбанка и Нефтяного банка. Одни говорят, что это так, другие отрицают факт хищения.

– Я слышал, что кредитные отношения в самих банках тоже сильно криминализированы. Известны случаи, когда какой-либо банкир выдает левые кредиты, то есть не ставит в известность своих учредителей, а поскольку выдает кредиты, не оформив соответствующие документы, то неожиданно исчезает. Потом его просто-напросто убирают.

Леня с пониманием закивал и как бы резюмировал:

– Все денежные средства, которые находятся под опекой криминальных структур, тщательно охраняются, на них практически посягательств не бывает. Вспомните дело подольской «Властилины». Я лично помню, что когда в Подольск возили чемоданами деньги, то ни одного случая нападения не произошло. А почему? Да потому, что люди прекрасно понимали, что «Властилина» находится под охраной криминальных структур, и никому даже в голову не приходило попытаться отнять эти деньги.

– Правда ли, что в банках находится в обороте большая часть криминальных денег, то есть нажитых криминальным путем?

Мне показалось, что вопрос был неожиданным для моего собеседника. Он немного подумал и сказал:

– Я бы не совсем согласился с такой постановкой вопроса. Вы сами говорили, что в Уголовном кодексе не существует никакого наказания за предоставление «крыши». Те, кто выступает в роли «крыши», получают за услуги десять – двадцать процентов. Эти вот деньги всех «крыш» потом и оказываются в обороте. А говорить, что они криминальные, я бы не решился. Да и в начале 90-х коммерсанты же сами искали себе «крышу» и фактически платили ей за работу…

– Леня, по-моему, когда ты ушел в бизнес, в криминальном мире и вокруг него произошли изменения. Примерно с середины 90-х годов государство уяснило для себя что организованная преступность существует. И появились разные указы на предмет борьбы с ней и их исполнители – спецслужбы: РУОП, СОБР, ОМОН, ФАПСИ, налоговые полиция и инспекция и другие организации. Поэтому сейчас по ряду причин – трудно сказать, по каким именно, – но многие коммерсанты стали выбирать в качестве «крыш» эти вот спецслужбы. Те, кто занимается торговлей на рынках, в палатках, обычно обращаются в районные отделения милиции, другие – в РУОП, в службу по экономическим преступлениям. Есть даже «крыши» из ФАПСИ…

Я, кажется, ничем не удивил Леню, он меня спокойно дослушал и тоже поделился любопытной информацией:

– У меня тоже недавно был такой случай, когда мы разбирались с должником по кредиту. Приехали на стрелку, и можете себе представить, что с другой стороны была «крыша» из Министерства по чрезвычайным ситуациям. Мы просто обалдели… Так что я вот как скажу: у нас существует не организованная преступность, а криминальный бизнес… И в нем участвуют все: коммерсанты, бандиты, представители спецслужб, милиция, суды, прокуратура и вы, адвокаты. – И Леня с улыбкой посмотрел на меня. – Все мы в одном котле варимся. Просто у каждого из нас свои проблемы…

Трудно было не согласиться с моим собеседником. А вся суть, вся горькая правда в том, что главный участник криминального бизнеса – само наше с вами государство…

Как братва в Москву съезжалась

Где-то в начале 90-х годов в Москву стали приезжать бригады из других городов России. Встала серьезная проблема сфер влияния и их раздела и передела. Мне хотелось услышать, что на этот счет думает Леня.

– Как у вас складывались отношения с приезжими, иногородними группировками? Какие из них первыми появились в столице?

– Вообще, с ними были большие проблемы. Среди первых бригад из других городов, наверное, можно назвать липецких, красноярских, архангельских, курганских, новокузнецких и казанских. Первая встреча у нас была как раз с казанскими.

Они объявились в Москве еще в середине 90-х годов, когда мы пока не трясли коммерсантов. Тогда мы впервые услышали, что казанские приезжают в Москву и учат москвичей русской идее. Они отлавливали панков, различных стиляг и избивали их. Попозже люберецкие ребята тоже стали приезжать в Москву с такими же намерениями. Но когда от уличных забав братва перешла на экономику, казанские тоже изменили поведение. Мы работали на одного из коммерсантов и на стрелке встретились с казанскими ребятами.

Возглавлял их Артур Кжежевич. Он был из спортсменов, увлекался боксом. После того как стрелка мирно закончилась, Артур предложил мне встретиться в ресторане.

Фешенебельный ресторан находился на Новом Арбате. В то время там выступал балет, варьете. Приехал я с ребятами, Артур уже в зале сидит. Поляна накрыта, ждет нас. Мы подсели, начали разговор. А сводился он к тому, что, мол, брат, мы общие с тобой интересы имеем: что Казань, что Люберцы, одинаковая идея. Москвичей надо потеснить, они зажрались. Давай, мол, объединимся, и нам по силе равных не будет. Вот такая у него идея была. Но я ему объяснил, что надо мной есть вышестоящие и без них я этого не решаю. Артур уточнил, что над ним тоже есть старшие. Говорит, давай с тобой решим вопрос, а потом и на старших выйдем.